Золотая кровь 3 - Зелинская Ляна

Она — птица кетсаль? Но…

Не бывает родства душ. Он просто болван! Как можно почувствовать, где она находится?

Но он так сильно хотел её увидеть, что, лишь разозлился на себя и, отхлебнув из бутылки, вышел из комнаты и отправился в студию Доменика. Он вошёл и остановился, рассматривая картины и ища ту, ради которой сюда пришёл. Ради портрета Эмбер, нарисованного Домеником.

Портрет висел в простенке, куда его брат обычно помещал свои лучшие работы. Виго снял его со стены и понёс в свою комнату.

Это было глупо, но повесил портрет на стене, сняв другую картину, и опустился в кресло, глядя на лицо Эмбер, так точно изображённое талантливой кистью его брата. Доменик ухватил самую суть, именно то, за что Виго её и полюбил. Он не мог этого объяснить, но, наверное, это был какой — то свет внутри неё, что-то необъяснимое и прекрасное.

— Почему я готов простить тебе почти всё? — прошептал он, глядя на портрет.

Часы пробили полночь. Виго достал из кармана бобы, усмехнулся и бросил их на стол.

Глупо рассчитывать на волшебство. Полгаться стоит только на свой ум.

Он потянулся за бутылкой и, зацепив локтем дневник графа Вальярдо, уронил его на пол. Кожаная обложка соскользнула с корки, и на пол выпал сложенный вчетверо листок. Виго поднял его и развернул. Это было письмо и, судя по дате вверху, оно было написано за два дня до смерти графа Вальярдо.

«Моя дорогая Эмбер!

Если ты читаешь это письмо, значит, со мной случилось всё самое плохое. Но самое хорошее в том, что если ты читаешь это письмо, то значит, ничего плохого не случилось с тобой. Увы, мои исследования привели меня к открытию, которое радует меня, как учёного, и пугает меня, как человека. Я оставлю моё исследование для тебя, разделив его на три части, чтобы ты его прочла, и в нужный день и час смогла сделать то, что тебе предначертано. Помнишь нашу игру в подсказки? С помощью них ты соберёшь все части воедино.

Всё оказалось неслучайно. И ты стала тем, кем стала по воле богов и потому, что в этом был высший смысл. Я нашёл камень света и почти нашёл место, куда нужно его поместить. Но открыть его сможешь только ты. Тебе будет страшно, но ты всё преодолеешь.

В шкатулке лежит твой кулон. Ты знаешь, что делать.

Я люблю тебя.

Твой отец,

А. Вальярдо».

Виго медленно потёр рукой лоб, посмотрел на портрет и снова на письмо, а затем встал и открыл сейф, в котором лежала шкатулка. Он вытащил из неё золотой кулон в форме солнца с янтарным глазом внутри, перевернул, взял лупу и присмотрелся.

По кругу была выгравирована надпись: «Эмилиэна Беатрис Вальярдо» и маленькая птичка с длинным хвостом.

«…ещё до полуночи, вы найдёте ответы на все свои вопросы».

Виго посмотрел на раскатившиеся по столу бобы и пробормотал с усмешкой:

— Ну какой же я болван!

*Аквилария — род растений, некоторые виды которого используют для получения ароматической древесины.

Глава 30. Возвращение домой

Ключ от браслетов оказался там, где сказала Изабель. Эмбер оставила их в комнате на кровати рядом с письмом, адресованным Виго. Она торопилась, потому что пропажа бриллианта могла обнаружиться в любой момент и поэтому, выскользнула из комнаты, не став дожидаться, когда же в доме все уснут. Выбраться из особняка ей не составило труда.

Документы будут готовы послезавтра, Констанца назначила время и место, а пока что Эмбер нужно спрятаться так, чтобы никто её не нашёл. И для этого, как ни что другое подходил её собственный дом.

Флёр — де — Азуль.

Там — то уж точно её никто не станет искать.

У неё оставалось только одно незаконченное дело — нужно отдать бриллиант Тибурону, выкупив у него жизнь Виго. Но это сделать было несложно. Она отдаст его Джо Серому Ворону. Старый шаман — надёжный человек и ничего не сделает с камнем. И люди Тибурона его боятся и уважают. А значит, нет более надёжного посредника в таком деле.

Всё это было просто. Самым сложным было расставание с Виго. И удаляясь от Вилла Бланко Эмбер не чувствовала под ногами земли, настолько её захлестнуло чувство горести и утраты. Казалось, что всё происходящее вокруг нереально, что вот сейчас она откроет глаза и не будет этой боли в груди и ощущения нехватки воздуха.

Птица внутри взбесилась совсем, будто обезумела, пытаясь вырваться, и тянула Эмбер обратно, но если бы она слушала птицу, то давно бы уже повторила судьбу своего брата.

Только не плакать! Не сейчас! Потом… Сейчас ей нужны все силы и решимость, чтобы выбраться из города, а потом она поплачет, когда будет далеко от Акадии. Потом станет легче, ведь расстояние лечит. Ну во всяком случае она очень на это надеялась.

Флёр — де — Азуль был погружён в темноту, но Эмбер это не мешало. И хотя она прихватила с собой из особняка Агиларов всё самое необходимое, зажигать фонарь снаружи она не решилась. Вдруг кто — нибудь с улицы увидит огонь? Да и зачем? Без туаты она видела в темноте почти так же хорошо, как и днём.

Она вошла в ту же дверь, что и в прошлый раз и только сейчас заметила, что та поддалась легко и даже не скрипнула, как будто петли в ней были смазаны. И странно, что за такой долгий срок она не рассохлась и…

Эмбер прислушалась, стоя в проёме и пытаясь ощутить чью — то чужую ауру, но никого чужих в доме не было. В саду ухал филин, ночь была полна ярких звёзд. Скоро новолуние и поэтому так темно, а тонкий серпик месяца поднимется в небо только после полуночи. Эмбер прошла в ту комнату, в которой переодевалась для фиесты и опустилась в кресло, которое принесла ещё в прошлый раз. Подтянула ноги к подбородку и уткнулась лицом в колени.

Остаться наедине с собой было самым страшным. Сейчас, в темноте и тишине этого дома она почувствовала себя ужасно одинокой, уставшей от бесконечного бегства и совершенно беззащитной.

Тума — ту о — ама. Уама — ама…

Тума — ту о — ама. Уама — ама…

Тума — ту о — ама. Уама — ама…

Она закрыла глаза и стала повторять мантру шамана Монгво. И та помогла, спустя какое-то время, Эмбер ощутила, как её обволакивает тишина дома и постепенно приходит спокойствие и ощущение физической усталости. Но расслабляться было ещё рано. Эмбер встала и направилась в мастерскую отца. Взобралась на стол, сдёрнула планку карниза и достала те самые бумаги, которые оставила здесь ещё в прошлый раз. Она полистала страницы, нашла то место, на котором остановилась в прошлый раз и углубилась в чтение.

Сначала отец описывал, как пришёл к пониманию расшифровки алфавита ольтеков, затем шло исследование их мифологии, пантеона богов, истории развития цивилизации и место эйфайров посреди всего этого. Политика, экономика, магия и устройство государства — отец очень глубоко погрузился во все аспекты, и перед глазами Эмбер предстала картина страны, которая жила и процветала до того момента, пока не случилось «падение неба». Какой — то катаклизм, в результате которого эйфайры утратили связь со своим божественным отцом. С этого момента цивилизация ольтеков покатилась к закату.

Случилась засуха, начались войны, возродились кровавые ритуалы жертвоприношений, но последней каплей стало появление иберийцев у берегов Магонии. Остальное Эмбер и так знала. Конкиста, инквизиция, невиданные доселе болезни, а порох и оружие иберийцев окончательно разрушили остатки государства. Магия ольтеков рассыпалась на тысячу осколков, которые обрывочно сохранились у отдельных шаманов в сельве.

Именно их собирал отец в единую картину. И ему это удалось. Правда, закат цивилизации ольтеков, согласно его выводам, выглядел довольно мрачно. Он исследовал календарь времён и пришёл к выводу, что спустя двенадцать лет случится новый катаклизм, который погубит ольтеков окончательно…

Эмбер жадно перелистывала страницу за страницей, читая о том, как отец кропотливо собирал воедино все эти обрывочные сведения. В одном из племён он был посвящён шаманом и стал тем, кто называется «защитник». Так он получил доступ ко многим тайным знаниям ольтеков. Она вспомнила татуировку у него на груди, которую ему сделали в сельве. И эта татуировка защитила бы его от любых нападений ольтеков. Поэтому версия о том, что его убили шаманы, не имела никакого смысла.