Грешник - Эмма Скотт
Неделя покажется вечностью, когда твоя жена во второй раз на девятой неделе беременности. Ее врач сказала, что все идет хорошо, но как она могла знать наверняка? Если мы потеряем и этого ребенка…
– Нет, – сказал я, от этой мысли у меня скрутило живот. – Я не могу тебя оставить. Презентация в Каире состоится и без меня.
– Презентация в Каире зависит от тебя.
Я кипел от злости. В районе Персидского залива был обнаружен клад шумерских артефактов. Их перевезли в Национальный музей Каира, где они ждали, когда я определю их возраст и идентифицирую.
– Там полная коробка мусора. Он не имеет никакого значения, но ты… ты для меня все.
– И ты такой сексуальный, когда говоришь подобные вещи, – сказала Люси, стирая поцелуем мою недовольную гримасу.
Я хотел поспорить, но она меня прервала:
– Я прекрасно себя чувствую. И ты великолепен. Это историческое событие. – Люси обняла меня за талию, положив голову мне на грудь. – Все будет хорошо, Кас. Что бы ни случилось, все будет хорошо.
Я крепко обнял ее.
– Откуда тебе знать?
– Я и не знаю. Просто должна верить, что наши ангелы присматривают за нами.
– Люси…
– Иди, иначе опоздаешь на самолет, а я опоздаю на встречу. – Она снова меня поцеловала. Нежно, но с присущей ей внутренней силой, которую она передавала мне. – Мы не можем откладывать жизнь из-за страха.
Я неохотно кивнул. Прошло полтора года с момента нашей свадьбы, и с каждым днем я любил свою жену все больше и больше. Ее страдания из-за выкидыша дважды разорвали мое сердце в клочья: один раз за нее и второй – за себя. Но она напомнила мне, что нам приходится переживать трудные испытания, чтобы приумножить счастье, и что даже самое ценное не всегда остается с нами столько, сколько хотелось бы.
Я поцеловал ее в последний раз и выкатил свой чемодан за дверь нашей квартиры в центре города, оставив ее за столом у окна с видом на парк.
После оглушительного успеха кампании спортивной обуви Люси и Яна открыли собственную фирму, специализирующуюся исключительно на экологически чистой одежде. Моя гордость за Люси не знала границ, потому что она неустанно трудилась, чтобы добиться перемен к лучшему на нашей планете, сегодня и через много лет. Она доказала, что сильнее и храбрее, чем я представлял. Жизненные преграды и сердечные страдания она встречала с непоколебимым мужеством и любовью. Но каждый шаг от нее в то утро казался предательством. Или ужасной ошибкой.
Три часа спустя я стоял в аэропорту в очереди на прохождение контроля безопасности, когда сердце сжалось от острого чувства тревоги. Я уловил запах курительной трубки в стерильном воздухе аэропорта.
– Люси…
Я протолкался обратно через очередь, нащупывая свой телефон и оставляя за собой шлейф ругательств и неприязненных взглядов. Я набрал ее номер. Тишина в ответ.
– Черт.
Я метался по парковке для такси, когда пришло сообщение от Яны – набор полных паники слов, которые поразили меня, словно пули.
Люси у гинеколога. Что-то случилось. У нее кровотечение. Я не смогу быстро до нее добраться, я на севере штата.
– Черт возьми, нет, – выдохнул я. – Пожалуйста, нет, только не снова.
Приехало такси, и я перенаправил водителя к офису доктора Д’Онофрио, женщины, которая уже провела нас через одну мучительную потерю.
– Люси Абисаре, – сказал я женщине на стойке регистрации. – Я ее муж.
Ее улыбка царапнула меня, как стекло.
– Ох, да, проходите. Смотровая номер три.
Я ворвался в кабинет, и мое сердце раскололось пополам, когда я увидел Люси на смотровом столе, одной рукой она прикрыла глаза и всхлипывала. Нижнюю половину ее тела закрывала бумажная простыня.
– Люси. – Я бросился к ней, взял ее свободную руку и прижал тыльную сторону ладони к губам. – Ох, любовь моя. Мне очень жаль. Очень жаль.
Она качала головой, едва в состоянии говорить.
– Двое малышей.
– Знаю, – со злостью произнес я, мои собственные щеки были мокрыми от слез. – Я знаю, и ты очень храбрая. Чертовски храбрая.
– Нет, у меня двое малышей, – выдавила она сквозь рыдания, после чего убрала ладонь от лица, и я понял, что не боль искажала ее черты. Она улыбалась. – Кас… Я думала, мне скажут, что ребенка больше нет, а мне сказали, что их двое.
Я уставился на нее, приоткрыв рот.
– Но… у тебя шла кровь…
– Доктор говорит, что такое случается. Но я в порядке. С ними все в порядке.
Я покачал головой, не веря своим ушам.
– Ты уверена?
Люси кивнула и прижалась своим лбом к моему.
– Двое малышей, Кас. Я думаю, что это те, которых мы потеряли… Я думаю, они вернулись.
– О господи. – Я не мог сдержать собственные слезы, смешавшиеся с ее, когда мы целовались. – Близнецы. У нас будут близнецы?
– Да, верно.
Доктор Д’Онофрио влетела в кабинет.
– Мои поздравления, Кас. – Она указала на зернистое черно-белое изображение ультразвука на настенном мониторе. – Это первый малыш. – Она ткнула на неясный сгусток в маленькой пещерке матки моей жены. – А это второй.
Волна радости попыталась проникнуть в мое сердце, но наткнулась на кирпичную стену.
– Но Люси… с ней все в порядке?
Потому что, черт возьми, я не выдержу снова видеть ее страдания.
– Я понимаю ваши опасения. Мы будем очень внимательно за ней наблюдать, особенно учитывая вашу историю. Но, насколько можно судить, с ней все хорошо. Два уверенных сердцебиения.
Доктор еще немного порассказывала, дала нам инструкции, а потом оставила нас одних. Я стиснул руку Люси, едва осмеливаясь отпустить ее.
– Тебе позвонила Яна, – сказала она.
– Она написала сообщение, но я и сам уже возвращался. Кто-то велел мне вернуться.
Она улыбнулась.
– Я так рада. Думала, ты уже в самолете.
– Думаю, дедушка позаботился о том, чтобы меня там не было.
Люси рассмеялась сквозь слезы, и я прижал ее к себе, наши лбы соприкоснулись.
– Они вернулись, – прошептала она. – Двое, которых мы потеряли, они вернулись. Ты так не думаешь?
Я нахмурился. Она говорила это раньше, но я пропустил мимо ушей.
– Двое?
Люси кивнула.
– Первый был в Ларсе. Кас… Я тебе не говорила. Когда я увидела нашу последнюю ночь, то поняла, что у нас будет ребенок. Ли’или – я – была беременна.
Я уставился на нее.
– Почему ты мне не сказала?
– Хотела, много раз. Но мне по каким-то глупым причинам казалось, что это причинит тебе боль. А потом в прошлом году у нас случился выкидыш, и я видела, как
