Сон в тысячу лет (СИ) - Елена Кондрацкая
Ни нахмурилась — ровная чёлка качнулась, потревоженная движением бровей, переносицу исказила некрасивая морщинка. Ни явно не понимала, о чём говорила Мико, хотя и изо всех сил пыталась обдумать сказанное.
— Разве это плохо? — в итоге сказала она. — Я могу есть мясо каждый день. И у меня целых сто кукол кокэси. Каждая с разным узором. Зачем мне хотеть чего-то ещё?
Мико не нашлась, что ответить. Она и сама не знала — зачем.
====== Глава 35. Две змеи ======
Мико считала дни до побега. Покорно следовала урокам Ни, чтобы не привлекать лишнего внимания. По-прежнему ела на кухне, слушая странные речи дедушки Кио и шутки служанок, которые настолько привыкли к Мико, что перестали стесняться и обсуждали всех и вся, не боясь лишних ушей. Будто пара наточенных ножей и выпрямления поварёшка сделали её своей. Только когда на кухне появлялась дочь госпожи Рей — Садако — и все замолкали, настороженно наблюдая за тем, как она пробует и уносит еду для своей матери.
«Какая же она жуткая, будто из самой Бездны вылезла», — обязательно шептала одна из служанок, когда Садако покидала кухню. Остальные кивали, возвращались к работе и ещё долго молчали, позабыл про шутки.
«Не вздумай её злить, — однажды доверительно сказала Мико служанка. — Натравит на тебя мамашу и не посмотрит, что ты ойран. Эта демоница — глаза и уши госпожи».
Несколько раз Мико встречала в коридорах Сан, но та упорно не замечала ученицу и торопилась скрыться или сделать вид, что очень уж увлечена беседой со своими служанками. Ни, если оказывалась в этот момент рядом с Мико, злорадно хихикала.
Танцам Мико учила Ичи. Она выбрала танец с веерами и большая часть движений, которые Ичи показывала, скрывали лицо или отвлекали внимание. Мико, стиснув зубы, повторяла шаги и взмахи за грациозной ойран и выглядела на её фоне неловкой деревянной куклой, отчего Ичи недовольно морщилась, но терпеливо объясняла, как сделать движения более плавными и точными. В свободные минуты, оставшись одной в комнате, Мико пыталась переложить это на танец для церемонии, которому её научила госпожа Кацуми. Репетируя снова и снова, чтобы ничего не забыть и не опозориться, когда взойдёт Красная луна.
Ни от Акиры, ни от Рэйдена вестей не было, и Мико лишь надеялась, что в назначенную ночь всё пойдёт по плану. Укус уже зажил, как и татуировка на спине, а от ран на рёбрах остался только розовый уродливый шрам.
Когда до побега оставалось меньше недели, Мико решила прогуляться по рёкану, чтобы напомнить себе маршрут, которым убегала в прошлый раз. Ей придётся уходить быстро и надеяться, что рёкану не вздумается изменить расположение коридоров. У служанок Мико выведала, что такое происходит только тогда, когда госпожа Рей в рёкане, когда же она отлучается, магия гостевого дома ослабевает и коридоры остаются на прежних местах. Выходит, хитрец-Рэйден и об этом знал?
Мико брела в сторону кабинета госпожи Рей, делая вид, что прогуливается после плотного обеда и разглядывает расписанные соснами и облаками стены. Выглянула в окно, ведущее во двор и заметила госпожу Рей — она стояла на мосту через пруд и курила трубку. Мико оглянулась на коридор за спиной — может быть, пробраться в её кабинет? Мико помнила, где лежал контракт, но не заметила, был ли в комнате её меч? Она потопталась на месте в нерешительности — просто быстро заглянуть, найти меч глазами и выйти. Если верить Рэйдену без катаны побегу не бывать — только она сможет уничтожить контракт, и если его там нет…
— Что же делать? — Мико боролась с желанием проверить и страхом попасться.
Она быстро двинулась в сторону кабинета. Обошла через соседнюю комнату стражников и остановилась у двери. Руки дрожали, а сердце молотило в рёбра. Пальцы коснулись шершавой поверхности двери.
— Что ты тут забыла, ойран? — ледяной голос ударил хлыстом. Мико вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом со змеиными глазами.
Садако смотрела на неё не мигая. В руках она держала поднос с чаем.
— Я… — Мико судорожно придумывала ответ. — Я хотела узнать у госпожи, когда же меня покажут первому гостю.
Лицо Садако не изменилось, глаза так и не моргнули.
— Ойран здесь не место. Я передам твои слова госпоже Рей, — сказала она, не отводя взгляда от Мико, явно ожидая, когда та уйдёт.
— Могу я её подождать в кабинете? Хотела бы лично…
— Ойран не могут приходить без приглашения, — отрезала Садако. — Возвращайся в комнату, девочка с кухни.
Слова «девочка с кухни» она буквально выплюнула.
— Но я…
Садако стремительно приблизилась, и Мико увидела её фиолетовый раздвоенный язык.
— Ты вынюхиваешь, — зашипела она. — Думаешь, я не вижу? Шушукаешься с кухонными девками за моей спиной, а они только и говорят гадос-сти про меня. Они думают, что я не слышу, но я слышу. Когда придёт время, я обо всём расскажу госпоже Рей, и они поплатятся за свой длинный язык. Если не хочешь платить с ними, прекрати вынюхивать.
— Я не псина, чтобы вынюхивать! — огрызнулась Мико. Слова Садако не вызвали ничего, кроме раздражения. Да, в мрачном молчании она казалась жуткой, то теперь выглядела жалко. Ни клыки, ни змеиные глаза, ни раздвоенный язык не придавали ей веса. Возможно, дело было в том, что от постоянного приёма яда Садако выглядела немощной и тонкой, будто тростинка. И если у Ни хрупкость тела подчёркивала его изящество и становилась чем-то вроде маскировки, обмана, то Садако же просто напоминала ходячий скелет.
— Ты всегда чуть что бежишь жаловаться мамочке? — продолжила Мико, видя замешательство Садако, которая не ожидала резкого ответа. — Если не нравится, что болтают служанки, поговори с ними сама, глаза в глаза.
Ни оказалась права — ёкаи терялись, когда их кусали в ответ. Садако растерялась, открыла рот и выпучила и без того круглые глаза, не зная, что ответить. Мико сразу «укусила» побольнее, пока бешеный ритм сердца и быстрая кровь придавали храбрости.
— Что смотришь? Думаешь, что теперь и на меня нажалуешься? — Мико ткнула Садако пальцем в грудь и та чуть не уронила поднос. — Жалуйся, вот и посмотрим, кто ей дороже, дочь, которую она с рождения пичкает ядом, или ойран, которая скоро её озолотит?
Поднос полетел на пол, на ноги Мико брызнул горячий чай, но она даже не
