Дарья Кузнецова - Симфония для пяти струн (СИ)

— Ау! — дёрнулся, было, синеглазый демон, но тут же с шипением выдохнул какое-то ругательство, а женщина укоризненно качнула головой. — Ты в порядке?

— Тар Аль, — недовольно поморщился Айк, входя за мной следом.

— Да, да, со мной всё хорошо, — закивала я, пресекая пустой разговор в зародыше. — Как ты? То есть, как он? — поспешила я переадресовать вопрос саене Карал. Потому что Карт наверняка начнёт утверждать, что жив, здоров, прекрасно себя чувствует, и его тут силком удерживают, а то он бы уже давно ушёл и переловил всех преступников в городе.

Ох уж мне эти мужчины! Они либо свои болячки преувеличивают до заоблачных высот, либо наоборот, не пойдут к докторам, пока в Хаосе одной ногой не окажутся. Видимо, мне вот это «наоборот» и досталось.

— Я, конечно, сделала, что могла. Но если этот несознательный тар не будет соблюдать постельный режим по меньшей мере неделю, и потом ещё минимум неделю — щадящий, я за его рёбра не отвечаю! Я не Ветер, чтобы собрать человека за час и выпустить бодрого и здорового. А так, в остальном, конечно, приличнее, чем раньше, — она с сомнением окинула взглядом Карта, синяки с лица которого сошли ещё не до конца, но такого жуткого впечатления, как до этого, не производили. Я последовала её примеру и, встретившись взглядом с недовольно нахохлившимся следователем, не удержалась от улыбки и присела на край кровати, обеими руками вцепившись в его ладонь.

— Ау, ты сейчас смотришь на меня, будто я с того света вернулся.

— Если бы не я, ещё неизвестно, где бы ты был сейчас! — я насмешливо показала ему язык.

— Взаимно, — хмыкнул он.

— Ну что, саена Ау, теперь вы верите, что до завтрашнего утра он доживёт во вполне приличных условиях? — иронично поинтересовался Айк.

— Ну, если вы сумеете удержать его на кровати, — с сомнением протянула я. — Может, привязать? — я с надеждой посмотрела на доктора.

— Ау! — возмущённо высказался Карт. На лице саены Карал отчётливо проступили следы нешуточной внутренней борьбы. Кажется, она почти готова была воспользоваться этим простым и надёжным способом воздействия на пациента. Но потом законопослушность взяла верх.

— Я надеюсь, тар Аль не станет до этого доводить, — с сомнением протянула она. — Тар Айк, у вас же имеются в достаточном количестве те мерзопакостные гасящие верёвки?

— Не сомневайтесь, саена.

— Что ж. Тар Аль, в очередной раз взываю к вашей сознательности.

— Да понял я, понял, — сдался тот. — Постараюсь… быть приличным пациентом.

— Вот и отлично, — радостно потёр ладони Айк. — А теперь, быть может, уважаемые саены оставят нас?

— А как я отсюда выберусь? — опешила я.

— Саена Карал, проводите эту юную саену на первый этаж? Я отдал распоряжения относительно сопровождения её до дома, а вот что её ещё из лазарета надо вывести, как-то не учёл.

— Так я и поверила, тар Айк, что вы что-то не учли, — поджала губы женщина. — Постарайтесь не переутомлять больного.

— Карт, пожалуйста, не делай глупостей, ладно? — с надеждой посмотрела я на следователя.

— Да понял, понял, я уже обещал, — начал он ворчливо.

— Нет, я не о том. Не надо врать тару Айку, — я искоса глянула на довольного хозяина леса. — Во-первых, он совершенно точно поймёт, что ты врёшь или недоговариваешь. Ну, а, во-вторых… Всё, что я знала, я ему уже рассказала. И я говорила правду! — с нажимом повторила я. Карт смотрел на меня с недоумением и почти ужасом. — Ой! Чуть не забыла! — опомнилась я и торопливо поцеловала Карта в уголок губ.

— Ты вот это сейчас серьёзно всё сказала? — настороженно уточнил он.

— Ага, — я кивнула и, приблизившись к самому его уху, тихо-тихо шепнула: — Он не человек, Карт.

— Серьёзно? — удивлённо вытаращился на меня Аль. Я вместо ответа только заговорщически подмигнула.

— До завтра! — бросила я уже с порога, потому что поспешила занять место рядом с саеной Карал, воплощением молчаливого укора возвышавшейся у двери. Нехорошо было заставлять ждать эту наверняка весьма занятую женщину.

— Моя жалоба будет на вашем столе к утру, — напоследок сверкнув глазами на Айка, доктор вышла, а я шмыгнула за ней. — Дитя, я так понимаю, на ваши плечи возляжет вся тяжесть присмотра за этим неугомонным таром? — когда мы шли по коридору, уточнила она.

— Наверное, — я пожала плечами. — Я надеюсь, он не будет очень буянить.

— Даже если захочет — не сможет, — тонкие губы саены Карал вдруг растянулись в донельзя злорадной улыбке.

— То есть?

— С такими, как он, лучше перестраховаться, — хмыкнула она. — На самом деле ему гораздо лучше, чем ему самому кажется. Неделю постельного режима он, конечно, не выдержит, но пару-тройку дней полежать надо. Рёбра я срастила, но структуры пока ещё не вполне стабильны, и может случиться, что произойдёт самовольное разрушение восстановленной гармонии. Проще говоря, в случае удара или какого-нибудь иного воздействия рёбра могут вернуться в прежнее поломанное состояние. Да и сотрясения так просто не проходят… Для этого у него всё и болит; чтобы не рыпался. Если бы не болело, пожалуй, и правда пришлось бы привязывать.

— Да уж, к его ответственности взывать глупо. Надо ещё Сарка предупредить, чтобы не вздумал облегчать страдания несчастного, — я вздохнула. — Спасибо, саена Карал, что вылечили его.

— Если бы не эти негодяи, его бы и не пришлось лечить, — недовольно отмахнулась она от моих благодарностей. — И ещё одно. Мне кажется, это тоже ляжет на ваши плечи. Саена Лиел, необходимо, чтобы тар Аль осознал, что нынешняя его телесная оболочка гораздо уязвимей, чем была ранее. Возможно, сегодняшний случай даже пойдёт на пользу, он быстрее прочувствует это.

— Что вы имеете в виду?

— Когда он был катралем в полном смысле этого слова, он почти не чувствовал боли, его тело было практически невозможно повредить — можно сказать, скорлупа была очень толстая, твёрдая и хрупкая. Главный риск был — не удержать себя в руках и расколоть её изнутри. Необходимо, чтобы он теперь привык к новому состоянию: человеческая оболочка более эластичная, она не пострадает от взрыва эмоций, но сделать в ней дырку снаружи гораздо проще.

— Кажется, поняла, — вздохнула я, мимоходом отмечая, что в этом месте никто и никогда ничему не удивляется. Вот, пожалуйста, эта строгая саена невозмутимо рассуждает о физиологии катралей. — А вы не знаете, кем он… стал теперь?

— Понятия не имею, — слегка пожала плечами она. — Нечто среднее между ветром и человеком. Мне никогда раньше не доводилось встречать подобного, так что, увы, на ваши вопросы я не отвечу. Всего доброго, дитя.