Ульяна Соболева, - Позови меня. Книга вторая

       Только когда тащили к выходу, а судья речитативом зачитывал приговор, я не выдержала.

      «Нейл»

      Если бы у любви не было названия, я бы дала ей твое имя. Как же оно горит во мне и болит…Каждая буква завитками персональной агонии и счастья с горьким привкусом безумия и отчаянной одержимости. Обернулся, и время сжалилось. Зависло где-то в невесомости, вне досягаемости кого бы-то ни было из смертных или бессмертных, давая мне возможность там…в наших мыслях рвануть к тебе, а потом замереть в нескольких шагах и так и не решится обнять тебя.

       Распахнуть глаза и понять, что нет тебя больше в зале, а меня уводят под руки в комнату, обратно в заключение и только там зарыдать, завыть от понимания, что больше нет меня у тебя…что больше никогда не увижу и не прикоснусь к тебе. Завыть от дикого желания сдохнуть…Кричать так громко, чтобы сотрясались стены проклятого дворца, надрывать голос и горло, впиваясь в решетки окон и прижимаясь к ним залитым слезами лицом, и я знаю ты меня слышишь. Слышишь, как я плачу по тебе, по нам? Как я прощаюсь с тобой?

      А потом увидеть его в моих мыслях совсем рядом…Такого же мертвого, как и я. Последнюю иллюзию, которую он смог подарить нам обоим.

      Смотреть в его глаза и понимать, что там боль. Концентрация боли в тысячи раз превышающая мою собственную, и мне хочется кричать ему:

       «Нет! Пожалуйста! Нет! Не смей себя ненавидеть, Нейл! Не смей! Это я… я виновата! Только я. Если бы дождалась…если бы!»

      И он делает шаг ко мне навстречу, а я не могу ему позволить прикоснуться и, обхватывая себя руками, яростно качаю головой.

      «Не трогай…грязная…такая грязная. Не пачкайся»

      Я уже не вижу его…он расплывается в моей ненависти к себе, которая разъедает глаза солью. Чувствую руки Нейла на волосах, на щеках и не могу остановиться, покрывая их поцелуями и глядя в его глаза сквозь слезы, чувствуя, как он вытирает их пальцами. Я накрываю его руки своими и медленно кладу к себе на шею, сжимая посильнее, умоляя прекратить все сейчас. Здесь.

      «Пожалуйста…Нейл…Прошу тебя сделай это… я так больше не могу… я не смогу без тебя. Сжалься. Прекрати это мучение»….

      Секунды молчания…и он рывком прижимает меня к себе, хаотично целуя волосы, втягивая их запах, и мне кажется, я слышу как рвется его дыхание на стоны сожалений и отчаянья.

      «Нет…ты дождешься меня. Я приду за тобой! Слышишь?»

      Мягко держит за горло, целует мои веки, щеки и снова смотрит мне в глаза.

      «Ты меня дождешься, малыш. Обязательно дождешься. Я НЕ люблю тебя, девочка. Ты же знаешь, КАК я НЕ люблю тебя. Посмотри на меня…Ты знаешь?»

      «Знаю…».

      «Обещай».

      «Обещаю».

      «Дождешься».

      «Дождусь».

      «Не смей никуда уходить без меня…Никуда, Лия…Только со мной. Только вместе. Повтори».

      «Только вместе».

      «Туда… тоже...вместе. Я не отпускаю тебя. И не отпущу никогда. Поняла? Ты поняла, мать твою?».

      И снова до хруста прижимает к себе…пока я вдруг не понимаю, что стою посередине комнаты одна…Понимаю, что не знаю, когда услышу и почувствую его снова… Но я знаю одно – если он пообещал, то взорвет к дьяволу этот гребаный мир, но придет за мной. Нужно просто ждать, и я буду. Буду ждать, черт возьми.

      Не хочу умирать… я хочу ждать его столько, сколько потребуется…Пусть даже всю жизнь или несколько жизней. Ждать его, вопреки здравому смыслу и реальности. Что значит реальность в сравнении с нашей нелюбовью? Ее существование как отрицание всех законов его сущности и невозможности любой из эмоций, я могла потрогать их даже пальцами и описать цвет каждой из них. Все оттенки нашего черного, который иногда казался непорочней белоснежного и ярче самого кровавого. Каждая из эмоций со своими гранями и звучанием.

      Алерикс не приходил ко мне. Словно я стала больше не интересна ему после того, как получил все, чего хотел. Для него я теперь была уже сломанной и неинтересной игрушкой, а соперник побежден и унижен. Первые ночи я все еще с ужасом ждала, что он придет ко мне и, вжимаясь исполосованной спиной в стену, я прислушивалась к шагам по коридорам и к любому шороху, при этом не забывая, что император появится именно тогда, когда я буду меньше всего этого ожидать.

       Я не спала сутками, а потом проваливалась в какое-то подобие сна, в котором мне снились кошмары, и никто не выдергивал меня из них на поверхность…но мне всегда удавалось вынырнуть из марева самой. Я была так истощена морально и физически, что мне кусок в горло не лез. Меня мучила дикая тошнота и слабость. На смену кошмарам приходили изнуряющие приступы. А потом снова кошмары.

      Иногда я сидела на постели и просто тихо произносила в темноту любимое имя. Меня успокаивало его звучание…

      Я сбилась со счета. Сбилась сколько времени прошло в этом проклятом заточении. Мне казалось, что целая вечность, а на самом деле всего лишь два дня. Боже! Мне невыносима каждая минута без него, что будет потом? Я ведь не привыкну, я не умею без него и никогда не умела.

       Еду неизменно приносила одна и та же служанка, она же и помогала мне мыться, с содроганием глядя на уже зажившие ссадины и кровоподтеки на моем теле, она же заботливо промокала мне лоб после очередного приступа рвоты. Предлагала позвать лекаря…не рискуя произнести вслух, что, возможно, проклятый император отбил мне все внутренности, и я медленно погибаю.

       Мне было все равно. Я не хотела, чтобы ко мне прикасался кто-либо. Даже доктор.

      Иногда, свернувшись на постели в клубок, обняв свои колени, я думала о том, что не сдержу обещания. Я уснуть хочу и не проснуться. Я домой хочу, Нейл. К тебе хочу. У меня ведь нет дома на самом деле. Мой дом – там, где ты. Так было всегда и мне кажется, что где бы ни оказалась, если ты будешь рядом, я всегда буду дома.

      А потом вспоминала о том, что дала клятву и заставляла себя есть, заставляла ждать и вспоминать. У меня ведь есть место, где всегда можно укрыться – наше прошлое.

      Алерикс вернулся неожиданно, не ночью как обычно, а рано утром, заставив меня вскочить с постели…Нет, я не спала. Я не помню, когда вообще проваливалась в сон последний раз – я привыкла не смыкать глаза в ожидании его визитов и теперь спала по часу несколько раз в сутки.

      Я услышала его голос где-то внизу, он отдавал какие-то скоропалительные приказы. Голоса стражи смешались с топотом ног и горном на плацдарме внизу. Начинался какой-то хаос, и я с ужасом ждала, что он сейчас ворвется ко мне, но Алерикс не поднимался в покои. Пока не вбежала служанка, она велела мне немедленно переодеваться – господин приказал.