Новый порядок - Хелен Харпер

Мои мысли переключаются на Икса, и я быстро отталкиваю его.

— Кажется, Бовуа был уверен, что Далия дружила с какими-то вампирами.

— Правда? — он смеётся. — Что ж, это Далия. Извечно дикая натура. Хотя она и близко не подошла бы к вампирам Монсеррат.

Он откидывается назад и хватает пульт, включая телевизор. Я выхватываю его у него и снова выключаю.

— Подумай, идиот, — шиплю я. — Она может быть ещё жива. Она когда-нибудь упоминала что-нибудь о вампирах? Или о ком-то ещё?

— Нет, — он раздражённо хмурится. — Я не понимаю, почему вы здесь и допрашиваете меня, когда должны выяснить, где она.

— Я, чёрт возьми, выясняю, где она находится! Если вы не готовы сотрудничать, то я мало что могу сделать, — я подхожу к окну и смотрю на яркие городские огни. Моё раздражение достигает точки кипения. Сделав несколько глубоких вдохов, я поворачиваюсь и пытаюсь зайти с другой стороны. — Почему у вас дома есть фотография Арзо?

— Что? Неправда.

— Нет, правда, — нетерпеливо отвечаю я. — Фото было в гостиной, валялось на полу вместе с остальными.

— Мы избавились от всего, что имело к нему отношение, после того, как он ушёл.

Я сжимаю кулаки.

— Вы хотели сказать, после того, как вы заставили его уйти.

— Он получил долгую жизнь и много власти. Для него это была неплохая сделка. Я, возможно, просто позволю им завербовать меня. Через несколько лет, пока всё не начало седеть, — он указывает на свои волосы. Это легкомысленное замечание, но я всё равно попадаюсь на удочку.

— Вы уже седой. И никто вас не возьмёт.

— Я очень хороший бухгалтер, — сухо говорит Темплтон.

— Вы мошенник, лжец и вор, — я останавливаю себя. На самом деле, кого я обманываю? Семьи, вероятно, ухватились бы за возможность привлечь его в свои ряды. Вот блин.

— Фотография, — говорю я, возвращаясь к теме.

— Я говорю вам, что у нас нет никаких фотографий Арзо. Серьёзно, вам обязательно нужно усомниться в каждом моём слове?

— Почему фото могло оказаться в вашем доме?

— Откуда, чёрт возьми, мне знать?

Я пытаюсь думать. Я сжимаю переносицу. Затем поднимаю трубку гостиничного телефона.

— Эй! — Темплтон протестует. — Звонить отсюда дорого.

Я игнорирую его и набираю номер справочной службы. Когда я получаю нужный мне номер, я прошу перевести меня на другой номер. После нескольких гудков кто-то отвечает.

— Семья Медичи. Чем мы можем быть полезны?

Я повышаю голос, чтобы скрыть это, но не потому, что секретарша в приёмной Медичи узнает, кто я, а на случай, если звонок будет записан и кто-нибудь решит его отследить.

— Вы, кровожадные ублюдки, — рычу я. — Сколько детей вы сегодня убили?

Темплтон смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Я не знаю, кем вы себя возомнили, но мы не занимаемся убийством детей. Или кого-либо ещё, — возмущённо отвечает секретарша.

— О, да? Вы все идёте ко дну. Никто больше не захочет, чтобы вы его завербовали, — насмехаюсь я. — Вы вымрете, и никого не останется.

— Отвали! — кричит она. — Прекрати нас беспокоить! И, к твоему сведению, мы завербовали кое-кого всего две недели назад, так что с нашей численностью всё в порядке, — она вешает трубку.

Я медленно кладу трубку, затем смотрю на Темплтона.

— Я не думаю, что вы снова увидите Далию.

* * *

Арзо вцепился в подлокотники своего инвалидного кресла.

— Ты думаешь, Медичи виновны в этом? Это не имеет никакого смысла.

— В этом есть смысл. Лорд Медичи обратился ко мне. Я отказала ему, и он сказал, что будут последствия. Но эти последствия уже были запущены, потому что он уже похитил Далию. Должно быть, он подстраховывал свои ставки. И дело не только во мне — Коннору тоже сделали предложение. Он его отклонил. Медичи оставили вас с Питером в покое потому что вы Сангвины Монсеррат и, следовательно, в силу своей природы преданы Семье. Мэтт никогда не был один на улице, поэтому у них не было возможности схватить его. Если бы они это сделали…

— Мэтта бы уже не было в живых. Возможно, он и предан Семье Монсеррат, но последствия махинаций Никки означают, что он сделает всё, что ему скажут. Но каковы мотивы Медичи? Это всё равно не имеет никакого смысла, Бо.

Тёмные глаза Майкла полуприкрыты.

— Нет, имеет. Медичи не хочет, чтобы наше новое предприятие увенчалось успехом. Он единственный Глава Семьи, который голосовал против. Он считает это потаканием прихотям людей и проявлением слабости. Он сделает всё, что угодно, лишь бы не потерять власть.

— Это не потеря власти! Если уж на то пошло, улучшение отношений с людьми сделает Семьи сильнее.

— Мы это знаем. А он — нет.

— Нет. Я всё равно не могу поверить, что он намеренно действовал против нас подобным образом. Это нарушило бы все существующие законы Семей. Если его раскроют, он будет казнён. Четыре оставшиеся Семьи позаботятся об этом.

— Если Далия у него, и он её обратил, то у него уже есть рычаги воздействия на тебя, Арзо. Это означает, что у него есть рычаги воздействия на всю эту фирму. Ты бы стал раскрывать правду о Медичи другим Семьям, даже Монсерратам, если бы её жизни угрожала опасность? Твоя фотография была оставлена там намеренно, на случай, если ты захотел бы навестить её. Это заставило бы тебя думать, что ты ей всё ещё небезразличен…

Арзо вздрагивает.

— Они обставили это как взлом с проникновением. Они хотели, чтобы Стивен Темплтон вызвал полицию, потому что рано или поздно они пришли бы с расспросами, и тебе пришлось бы вмешаться, — я продолжаю. — Они бы одолели её в мгновение ока, особенно если она уже подружилась с ними и пригласила их в дом. Она не сказала своему мужу, что у неё внезапно появились друзья-кровохлёбы, так что, держу пари, они пока не хотят, чтобы мы знали, что она у них. Медичи подождёт, пока ты не придёшь в отчаяние, а затем будет размахивать перед тобой её новообращённой задницей в качестве приманки. Саботируй эту фирму или наблюдай, как она умирает.

Арзо качает головой.

— Я всё равно не думаю, что он зашёл бы так далеко. Медичи не стал бы хватать кого-то вот так, учитывая нынешнее положение дел.

— Сейчас самое подходящее время для этого, — возражаю я. — Мы не можем обвинить его, потому что это поставит под угрозу всех вампиров в стране. Если у людей есть доказательства того, что кого-то завербовали против их воли, у них есть причина объявить открытую войну.

— Возможно, она