MAYDAY - Ксения Кантор
Наконец-то заметив протянутый ему кусок хлеба, Крамар рассеянно принял его.
– Расскажи мне про зараженных, – неожиданно попросил он.
– Я заметила на их коже зарубцевавшиеся язвы…
– Вот! Значит, у них есть регенерация, – тут же перебил доктор.
Далее она поведала о кабинетах, где визгуны кутались в одеяла. Док внимательно слушал, но слово «визгун» его категорически не устраивало.
– Кристина, прошу, называй их «существами», – сдержанно попросил он. – Судя по всему, человеческое им не чуждо.
Услышав это, девушка дернулась. Колкие слова так и вертелись на языке, но она сдержалась. Да, Док во многом был прав. Так, например, он с самого начала считал зараженных живыми существами. И на все разговоры солдат про зомби лишь усмехался. Человек науки, в страшилки он не верил. А потому всегда считал тварей за стенами живыми, разумными существами. Но это оказалось верным лишь отчасти. Да, они способны двигаться, есть, дышать… но эти существа напрочь лишены жалости и разума, не помнят своего прошлого, не осознают настоящего. И в этом была их огромная разница с homo sapiens. Ничего разумного в визгунах не было! Ими двигали исключительно инстинкты. Они собирались группами, чтобы согреться, и охотились вместе.
Даже их тела претерпели малоприятные изменения. У большинства запал нос, почти полностью сгнили уши, оголив наружный слуховой проход. Словно вирус разрушал хрящевые ткани. У них не было волос, бровей, ногтей. Значит, вирус поражал и эпителий. По сути, существа за окном – заживо гниющие монстры. Так можно ли их называть людьми?
Иными словами, сколько бы Док ни мечтал вылечить всех тварей, они уже никогда не вернут человеческий облик и разум. Никогда. И научные теории здесь ни при чем. Чтобы понять это, достаточно один раз столкнуться с ними лицом к лицу.
К сожалению, Крамар все еще пребывал во власти заблуждений.
– Док, спасать нужно людей. А про зараженных забыть. Я готова пойти с вами к Соколу, если вы не станете говорить о… «существах».
Собеседник невесело усмехнулся и отложил недоеденный хлеб.
– Хорошо, дружок. Спасать нужно людей – я запомнил.
Но мелькнувшее в глазах упрямство подсказывало – от своих идей Док не откажется. Шумно выдохнув, девушка присела на соседний стул. Взгляд невольно скользнул по лабораторному столику. В свете дня красиво переливались колбы, стерильные предметные стеклышки, стеклянные палочки. В отличие от фламмеров, которых окружали сталь, жар огня и жуткие визги, этот мир пах стерильным раствором, лекарствами, шуршал бинтами и звякал градусниками. И до недавнего времени ее все устраивало. Но после рейда что-то изменилось. Кристина вдруг поняла, что не желает остаток жизни прятаться в кабинетах. Прикрываться спинами докторов и тешить себя мыслями о важности медицинской помощи. Пришла пора освоить новую профессию. В качестве солдата она принесет лагерю гораздо больше помощи. Укусов она больше не боялась. Единственное, что ее страшило – быть заживо сожранной тварями. Чтобы этого не случилось, ей необходимо научиться драться и окончательно подружиться с огнеметом. Именно поэтому утром она отправилась на тренировку, во время которой истязала свое тело нагрузками.
А что касается вакцины… она по-прежнему будет помогать Доку. Совмещать тренировки и работу в лаборатории. В конце концов, одно другому не мешает.
***
Дни полетели со скоростью страниц, которые Кристина штудировала после тренировок. В зале уже никто не удивлялся ее присутствию, стихли шуточки и даже тренер, кажется, проникся ее упорством. Она выкладывалась на полную. И хотя до уровня фламмеров ей было еще далеко, вне сомнений, нагрузки приносили свои плоды. День ото дня ей удавалось увеличивать количество упражнений. Мышцы окрепли и перестали ныть даже после самых жестких нагрузок, легкие уже не разрывались от бега, и в спаррингах ей все чаще удавалось отражать атаки противников.
В лаборатории все было по-прежнему. И хотя им пока не удалось найти простой способ извлечения антител из крови, общая тайна еще больше сплотила их с Доком, и как никогда прежде, они были едины в своих устремлениях. В Кремлевской библиотеке им удалось отыскать несколько нужных книг по гематологии и вирусологии. День за днем они изучали области медицины, так или иначе, связанные с общей целью.
Казалось, жизнь вновь вошла в спокойное русло, однако в один из дней лагерь облетела тревожная новость, заставив всех нервничать.
***
– Господи, ну и холод! – клацая зубами, процедил Рыжий.
Вместе с Пухом они бежали в столовую. И к тому моменту, как ребята вошли, там уже было не протолкнуться. По такому случаю даже Сан Саныч оставил свой пост. Не было только детей и караульных.
Вершинина шум застал в разгар уборки. Мужчина как раз торговался с прачкой за стирку постельного белья и одежды, как вдруг в коридоре послышался топот ног. Заинтригованный, он выглянул за дверь и окликнул пробегавшего мимо солдата.
– Что случилось?
– Соколовский собирает всех в столовке, – на бегу кинул тот и помчался дальше.
В полнейшем недоумении Данила накинул куртку и вместе с прачкой последовал за толпой.
Вскоре появился и полковник. Люди расступились, пропуская его в центр.
– Добрый день! На повестке дня три вопроса. Начну с самого неприятного. Запасы дров на исходе…
Далее он громогласно объявил о режиме строгой экономии. Топить разрешалось только в утренние и вечерние часы. Все остальное время нужно было как-то обходиться без буржуек.
– Второе, приближается Новый год. Какие будут предложения?
Вопрос был задан не случайно. С начала декабря в лагере все настойчивее звучали разговоры про Новый год. Сначала робкие воспоминания об «Оливье» и «Шубе», но вскоре их сменили рассуждения о елке, которую хорошо бы нарядить здесь же, в столовой. Учитывая обстоятельства, никто веселиться не планировал, но люди ностальгировали по семейным застольям, традиционной речи Президента, шампанскому и бенгальским огням. Старые привычки, несмотря на исчезновение прежнего мира, все еще были живы и где-то за гранью текущих проблем, робко напоминали о себе. По мере приближения главной ночи года каждый в лагере чувствовал смутное волнение, словно упускал нечто важное. А потому, едва прозвучал вопрос, как послышались выкрики:
– Нарядим елку!
– Сделаем салаты!
– Будем водить хороводы!
Полковник поднял ладони, призывая к тишине.
– Назначаю главным по празднику учительницу. Соберите пожелания, составьте программу. Меню обсудите с Сан Санычем.
Он немного помолчал, ожидая, когда стихнут разговоры. И огорошил:
– Есть еще одно важное сообщение. Через три дня к нам приедет делегация из Подмосковья. В связи с этим прошу привести лагерь в надлежащий порядок. А всех командиров жду у себя после обеда.
На смену воодушевлению пришла тревожность. Чего ждать от этого визита? С какой целью едут военные? Народ загудел, а командиры
