Спящие Боги Селевра - Олеся Владимировна Стаховская
– Примете ли вы его обратно?
– Дар мой сын, Тали. Разве я могу отказаться от него?
Глава 13
Вечером, незадолго до наступления сумерек, Тали вышла из дома князя Ольхема. Было решено карету не брать. Девушка торопливо пересекла мостовую, в витрине кофейни присмотрелась к отражению улицы и заметила, как от угла соседнего дома отлепился слепой попрошайка и вполне уверенным шагом двинулся за ней, сохраняя дистанцию. Девушке нужно было провести его за собой несколько кварталов, а там за дело примутся подчиненные князя.
Увидев, что количество людей, следивших за ней, значительно увеличилось, Тали юркнула в один из проулков. Дальше справятся без нее. Покинув Верхний город, она кружила в колодцах дворов, ныряя в парадные двери доходных домов, покидая их через задние входы, и наоборот. В пределах рыбного рынка, почти у порта, поймала повозку и назвала вознице адрес особняка, располагавшегося недалеко от улицы Белых жриц.
Улица Белых жриц была застроена узкими разноцветными домиками на два-три этажа. Они жались друг к другу так плотно, что протиснуться между ними могла лишь кошка. Ничем не примечательная улица, каких в столице было полно. Здесь селились небогатые торговцы и ремесленники.
Тали нашла нужный дом, повернула в замке ключ и толкнула входную дверь. Внутри было темно и пусто.
На первом этаже имелась всего одна комната и пара подсобных помещений. Пахло пылью и запустением. Здесь уже очень давно никого не было. Тали осторожно, стараясь ступать так, чтобы рассохшиеся ступени не скрипели, поднялась по лестнице. На втором этаже в черном тоннеле узкого коридора угадывались контуры трех дверей. Три комнаты. В одной из них ее ожидают. Тали наугад толкнула первую дверь. Глаза ее успели привыкнуть к темноте, поэтому она смогла различить силуэт в кресле.
Тали подошла к столу, чиркнула спичкой, зажигая свечу.
– Добрый вечер, ваше величество, – произнесла девушка и повернулась лицом к собеседнику.
– Давно догадалась? – улыбнулся Кромак Первый, король Белояра.
– Сразу, как мы вскрыли гроб. Кто, кроме вас, мог затеять столь жестокую игру, используя в качестве пешек верхушку белоярской знати? Вряд ли бы нашелся еще один такой безумец.
– Дерзишь! – восхитился король. – А где же слезы, вопли, истерики, заламыванье рук, валяние в ногах и взывание к милосердию? Весь этот ваш нехитрый бабский арсенал?
– Сейчас все будет, ваше величество. Но сначала один вопрос. Скажите, Дар жив?
– Жив.
– Вы можете предоставить доказательства? Или позволить встретиться с ним?
– Потрясающая наглость! Раньше, помню, ты поскромней была. Может, для приличия изобразишь испуг на смазливом личике?
– Не думаю, что это будет уместно, ваше величество. Если только вы не любитель плохих театральных постановок. Надеюсь, вы пригласили меня сюда не для того, чтобы любоваться на мое перекошенное от ужаса лицо и услаждать слух моими рыданиями. Кстати, почему вы избрали такой странный способ передачи сообщения? Обнаружили в себе склонность к некромантии? Захотели поиграть во властелина ночи? Разве не проще было направить в дом князя гвардейцев, вызвать меня во дворец и повелеть сделать то, что вам нужно?
Кромак задумчиво рассматривал девушку, подперев подбородок кулаком.
– Мне было скучно, – спокойно сообщил король.
– Что? – вырвалось у Тали, и она прикусила язык, так как следом рвалось много чего менее цензурного.
– А что тебя удивляет? Думаешь, в моей жизни так много развлечений? Ты ошибаешься, – покачал головой король. – Все давно изучено и испробовано. Ничего нового. Ну, может, когда идешь по площади, екнет в груди от мысли, что за шпилем ратуши спрятался стрелок и метит тебе в сердце. На короткий миг почувствуешь себя живым. Ну, война там, например. Бывало, ночь не спишь, думаешь, чем лучше пожертвовать, чтобы одержать победу в сражении: конницей маркиза Войча или арбалетчиками графа Бронницкого. Но и тут не дадут развернуться. Только начали выигрывать, как Совет постановил: «Все, хватит. Деньги закончились». А ведь мы могли всю империю под себя подмять. Сейчас бы там точно больше порядка было. Но не дали. А главное, кто не дал? Казначеи! Бухгалтеры! Вот так-то. Война, дорогая княгиня, – сплошная бухгалтерия. Знай только указы подписывай: столько-то на фураж, столько-то на оружие, на обувку, на обмундирование, на погребение. Цифры, цифры, цифры, бесконечные столбики цифр. И никакой романтики. Ты не представляешь, как я завидовал Дару. Он там, на передовой, развлекается, замки берет, врагов рубит, девок мнет. Я же в кабинете штаны протираю да слежу, чтобы из казны не воровали.
– Не думаю, что Дар находил в войне хоть каплю романтики.
– Да что ты понимаешь в мужской натуре! – махнул рукой король.
– Ваше величество, давайте вернемся к цели нашего разговора. Что я должна сделать, чтобы вы вернули мне мужа? Что вам нужно?
– А вот хочу я тебя. Как тебе такое? Отдашься мне – получишь мужа.
Тали поперхнулась воздухом. Прокашлялась, не без труда восстанавливая дыхание.
– Что, прямо тут? – поинтересовалась она, оглядывая комнату.
– А что тебе не нравится?
– Не знаю, – пожала плечами девушка, – грязно, запущенно все. Но если ваше величество настаивает…
– Настаивает мое величество, настаивает, – ответил величество, потирая руки. – Я же тебя, Таленька, тогда еще приметил, когда Дар за тобой хвостом по всему дворцу таскался, а ты от нашего князя свой баронский нос воротила. Ну, думаю, не девка – огонь. Так что ты давай не затягивай. Скидывай тряпки.
Тали сняла плащ. Бросать его на грязный пол ей не хотелось. Она наклонилась над столом, дунула на столешницу, подняв облако пыли, положила плащ на вычищенное таким образом место. Принялась расстегивать пуговицы корсажа. Она уже готова была снять с себя платье, как услышала смех. Монарх откинулся в кресле и хохотал самым оскорбительным образом.
– Молодец, повеселила, – отсмеявшись, произнес Кромак, вытирая выступившие слезы. – Вот скажи мне, откуда это в вас? Почему любая, даже самая неказистая, баба искренне уверена, что каждый мужик, если только он не младенец или труп, мечтает залезть на нее?
– Так вы же сами велели, – сконфуженно возразила Тали.
С одной стороны, она чувствовала себя уязвленной, с другой – испытала
