Держи врага ближе - Хэйли Джейкобс

- Как страшно.

Цокаю языком и хочу подойти ближе, но неожиданный крик заставляет замереть на месте.

- Не подходи!

Странная реакция.

Моргаю и усмехаюсь:

- Делаешь заготовки к зиме? Немного рано, учитывая, что лето едва началось.

- Уходи! Держись от меня подальше! – Эш, отвернувшись, бросает раздраженно и возвращается к прерванному моим появлением занятию.

Топор в его руках взлетает вверх и устремляется с силой на неповинное полено. Треск дерева будит во мне воспоминания.

- Я только пришла, а ты меня уже гонишь. Неужели я тебе действительно так противна? – спрашиваю у спины парня, пристраиваясь на особенно толстый пенек, ждущий своей очереди превратится в дрова для очага среди груды коряг.

Как не ломаю голову, а понять, отчего вдруг он сделался таким раздражительным, не выходит. Просьбу держаться «подальше» я пропускаю мимо ушей.

Топор продолжает свою работу.

Я решаю немного разрядить обстановку и бодро подаю голос, прерываю затянувшееся на добрых десять минут молчание:

- Когда ты вчера ушел? Я тебя не видела. Представляешь, во время игры Хейз завязал мне глаза, но я ускользнула, а на балко…

Эйдж резко поворачивается – не так, оборачиваясь через плечо, как до этого, а всем корпусом – и едва ли не продырявливает меня своим взглядом.

- …не. Ты чего?

Он замахивается топором и вонзает его в ссохшееся полено так, что оно трескается, но удар выдерживает, беря лезвие орудия в ловушку. Главный герой разжимает побелевшие пальцы и отпускает рукоять, хмуро возвышаясь надо мной и буравя нечитаемым взглядом.

Задаюсь вопросом в очередной раз: что я сделала не так? Кусаю губы, лицо главного героя становится еще мрачнее.

Неужто он злится, что я притащила его в компанию парней, которые его потом благополучно споили? Но, слушайте, пить Эйджа никто насилу не заставлял!

- Эш? – осторожно зову я.

- Ничего.

Парень качает головой и шумно выдыхает, вытирая рукавом выступивший пот с лица.

Поднимаюсь на ноги, подхожу и резко вырываю застрявший в куске дерева топор, взвешиваю его в руке и улыбаюсь.

- Легче, чем я помню…В нашем родовом поместье был рояль. Стоял в гостиной на самом видном месте. Идеальное теплое звучание с большим тональным диапазоном, стабильная дека с повышенной упругостью, палитра тембров, изысканное лаковое покрытие, древесина из редкого клена. Удивительный инструмент…Когда девятилетняя я раз за разом поднимала топор, уничтожая его собственными руками, он издавал звуки, похожие на рев умирающего зверя.

Облизываю губы и смотрю вперед, не видя перед собой ничего. Никогда не забуду, как выли, угнетая слух, разбивающиеся клавиши.

Я плакала тихо и глотала слезы, для тогдашней маленькой меня топор был чем-то невероятно тяжелым, он оказался даже тяжелее тренировочного меча, но упрямо замахивалась снова, и снова, и снова.

Дедушкина болезнь усугублялась. Стало ясно, что ему осталось совсем немного времени.

Наверняка он знал. Наверняка из-за этого дарргова недуга он и начал меня тренировать, учить как обращаться с мечом не давал поблажек, даже когда я говорила, что ненавижу, возмущалась и умоляла его. Уже тогда он понимал, что, если оставит бессильную меня в распоряжении отца, ничего хорошего меня в жизни не ждет.

Я никогда не задумывалась о причинах его поступков до этого утра, когда за завтраком такого сильного и грозного дедулю не подкосил удар, а приехавший из города лекарь после осмотра не сказал, что нам нужно готовится к худшему.

В то мгновение я словно прозрела: «А, понятно, больше некому меня будет защищать».

Давно было пора оставить свои наивные мечты, почему мне никто об этом не говорил? Почему никто не сказал, даже дедушка, что мне не стать известным на весь свет музыкантом? Да и вообще, никаким музыкантом мне не стать.

Дедушка умрет, я уеду жить к отцу в столицу, и, если не хочу, чтобы он распоряжался моей жизнью – вряд ли родитель будет спрашивать меня, чего я хочу – мне следует стать от него независимой.

Я родилась девочкой, поэтому варианты моего будущего ограничены. И существует только один способ обрести немного контроля над своей судьбой. Взять в руки меч и самой прорубить себе дорогу через тернии заросшего в шовинистских традициях общества.

- Где ты взяла топор?

Эштон приподнимает правый уголок рта, в его глазах снова появляется тепло.

Пожимаю плечами.

- Я его украла.

Парень поднимает бровь, явно выражая сомнение.

- Да, не смотри так! Я пробралась незамеченной в сарай, взломала замок шкафа, где садовник хранил свои инструменты, и забрала топор. Я прошла с ним в руке через сад и половину дома, и никто из слуг меня не остановил…- я смеюсь, только спустя столько лет вдруг найдя в этой истории странность: - Почему меня никто не остановил? Если так подумать, ребенок с топором в руках просто прошел мимо, и никто даже слова не сказал.

- Даже маленькой, Велфорд, ты вселяла в окружающих ужас и сеяла вокруг себя страх.

Смеюсь и качаю несогласно головой.

- Я была довольно мила! Старушки не могли не погладить меня по голове, когда я проходила мимо, продавцы всегда угощали меня леденцами, повара на кухне прятали для меня сладости в тайне от…взрослых. Руди противился, но всегда со мной играл, а Далия бегала всюду хвостиком и так восхищенно, не отрываясь, смотрела своими большими оленьими глазками...

Резко замолкаю и сглатываю. Наговорила лишнего.

Эштон щурится.

- Не говори ничего, - прошу тихо, прежде чем с его губ сорвется вопрос или утверждение.

Зря я пришла. Делиться откровениями намерений не имела. Особенно с Эйджем. Разворачиваюсь на пятках, собираясь уйти, но внезапное появление восторженной тетушки Марилы портит момент.

- Эш! Смотри! Это прислал друг твоего отца! Как же здорово, что он помнит о твоем дне рождения!

В руках у старушки обернутый