Анна Тарасова - Изменяющая судьбы
Соперничать с Магдаленой она попросту не сможет, да и сам понтифик честно ей признался, что есть у него девушка, которую он любит. Так что Лина в любом случае оказывается на стороне проигравших.
Лина со стоном уронила голову на руки.
Снова и на те же грабли? Опять? У нее что, карма такая, влюбляться не в тех мужчин.
Кто она и кто Марк! Он спит с одной, любит другую, по нему тайно и явно вздыхают многие. А она — всего лишь слабая и невзрачная смертная, к которой тот отнесся чуть больше, чем снисходительно.
С какой стати она вообще решила, что понтифик к ней неравнодушен?
Из-за того, что предложил быть друзьями? И из-за одной лишь ночной прогулки по городу?
Марк дал хотя бы один повод четко увидеть нечто большее, чем просто приятное общение?
Нет, Алина честно себе в этом призналась, ни одного повода не было.
Она сама виновата в том, что дала волю своему воображению.
…
Войдя в зал с висящей на руке Магдаленой, понтифик первым же делом стал искать взглядом ее, свою подопечную. Нашел и не поверил своим глазам, девушка выглядела ошеломляюще в длинном темно-синем платье. Оно эффектно сидело на ее фигуре, выделяя красивую грудь и пышные бедра. В темной ткани талия смертной казалась настолько тоненькой, что можно пальцами рук обхватить. Высоко поднятые волосы открывали изящную шею и очаровательную головку. Многие мужчины обращали внимание на красавицу-смертную. Она притягивала взгляды, не обращая на них ни малейшего внимания, и задорно смеялась над шуткой Никиты.
Марк шепнул на ухо Магдалене, чтобы та развлекалась в свое удовольствие, а сам направился к Алине. Пару раз его остановили для поздравления и высказывания добрых пожеланий, а когда понтифик снова повернулся к столам, то понял, что Лины там больше нет.
Нашел он ее уже на балконе, но от веселья девушки не осталось ничего. Она стояла там такая одинокая и грустная, печально глядящая вниз на прибывающие и уезжающие автомобили.
— Ты изумительно выглядишь, радость моя, — понтифик с легкой улыбкой подошел к девушке и коснулся ее полуобнаженного плеча.
Алина обернулась к нему.
— Спасибо, мой господин!
Тихий голос в ответ, грустный взгляд. Девушка смотрела куда угодно, только не на него.
— Лин, я тебя чем-то обидел? — он удивился и насторожился.
— Почему вы так решили?
— Ты странно со мной разговариваешь. И опять на «вы».
— Нет, мой господин, у меня все хорошо. А вы что тут делаете? Вас разве не ждет ваша спутница?
— Что делает моя спутница, меня не волнует.
Лина бросила взгляд в сторону зала, действительно, Магдалена, окруженная мужчинами, никак не выглядела потерянной и одинокой.
— И вы совсем не боитесь ее потерять? — саркастически усмехнувшись собственным мыслям, спросила Лина, — Хотя да, я помню, вы же просто знакомые!
Марк никак не мог понять, что с девушкой произошло.
— Лин, тебя обидел кто-то?
— Нет, мой господин, у меня все хорошо, — Лина посмотрела на него. Взгляд был печальным и даже каким-то тусклым, — Я могу уйти, мне тут холодно?
— Конечно, иди, — он озадаченно пропустил девушку.
Понтифик с тоской смотрел, как Лина уходит обратно к гостям.
Он вышел вслед за девушкой с балкона и высмотрел ее среди гостей, она опять весело разговаривала с Ником, потягивая шампанское и угощаясь канапе. Марк следил, не отрывая глаз, как она приоткрывает ротик, захватывает зубами маленький бутерброд, стягивает его с вилочки.
Девушка с веселой улыбкой осматривала окружающих, глаза ярко блестели, губки приоткрылись. Подошла Агнешка, что-то сказала, и девушки залились веселым смехом. Казалось, что от ее грусти не осталось ни следа.
Вдруг взгляд Лины упал на Марка, и она мгновенно посерьезнела, как будто столкнулась с чем-то неприятным.
Понтифик решительно двинулся было к ней, но заметив его действие, девушка быстро извинилась перед подругой и скрылась среди гостей в противоположном конце зала.
…
Лина сидела в зимнем саду на лавочке, укрытая от возможных свидетелей раскидистым кустарником. Новый год был встречен взаимными поздравлениями и пожеланиями, на елке по традиции были зажжены все огни и сейчас в банкетной зале пары кружились в очередном танце.
Лина устала.
Она очень устала и от всей этой толпы народа, которая крутилась вокруг нее весь вечер, и от собственных переживаний. Винить себя девушка уже перестала, что толку в таком самобичевании, главное теперь — выбрать правильную линию поведения с понтификом. Из-за того, что он ее покровитель, сталкиваться они будут часто, но самой Лине надо держать дистанцию и не забывать, что в первую очередь он — властьимущий, а она его подчиненная. И стараться как можно реже впускать его в свою личную жизнь.
На этом девушка и решила остановиться. Даже если она окончательно влюбится в Марка, трезво размышляла Лина, ей лично это никакой радости не принесет, это заведомо будет безответная любовь.
Так что — деловые отношения и ничего больше.
Решив так, Лина сама себе кивнула в подтверждении своих мыслей.
Сзади послышался шорох. Кто-то шел сюда. Девушка вышла на свет фонаря, чтобы случайный гость не застал ее врасплох.
— А вот и вы, Алина!
Эстебан. Ему очень шел черный смокинг с бордовой бабочкой. Да и вообще он был довольно привлекательным мужчиной. Лина пару раз отметила, как к наставнику Гюнтера сегодня липли смертные женщины.
После постановки инициала девушка не раз сталкивалась с ним в резиденции, но больше префект не приглашал ее ни в театр, ни в ресторан, ограничившись лишь общими разговорами о погоде. И о своем предложении стать его любовницей, мужчина также больше не напоминал.
— Я искал вас! — Эстебан с улыбкой оглядел девушку с ног до головы, — Вы очаровательны!
Алина ему мило улыбнулась.
— Рада видеть вас, Эстебан! С Новым годом! — она протянула ему в приветствии руку.
— И вас я тоже поздравляю, милая девушка! — он галантно поднес руку Алины к губам и слегка поцеловал ее, — У меня для вас есть небольшой подарок!
Девушка начала отказываться.
— Ну что вы, совсем не стоит!
— Еще как стоит. Поверьте, это всего лишь милая безделушка, ничего серьезного! Просто в напоминание обо мне!
Он протянул девушке небольшой бархатный футляр.
Лина с осторожностью его открыла.
На атласной подушке лежали небольшие серьги. Красивые золотые лилии, в бриллиантовых сердцевинках которых присели две бабочки. Изумительно изящная и тонкая работа ювелира.
— Извините, Эстебан, это потрясающий подарок, но я не могу его принять!
