Лекарство - Ксения Гранд
– Что-то ищешь?
Лоскут с едой чуть не выпадает из рук при понимании, кому принадлежит этот голос. Тара.
– Я просто хотела… прогуляться перед… сном.
Тара обводит меня взглядом, и от этого взгляда почему-то меня бросает в дрожь.
– Сейчас не лучшее время для прогулки. После наступления темноты на скалы опускается мертвецкий холод. Лучше тебе вернуться в палату.
Послушно киваю и оборачиваюсь. Спорить бессмысленно. Она все равно рано или поздно поймает меня на лжи. Уж лучше скрыться с глаз по-тихому, пока есть возможность.
– Но сначала верни то, что ты взяла в комнате фармакопеев.
Черт. Значит, она все-таки меня заметила. И что теперь делать?
– Это ведь для него? Ты хотела спуститься в катакомбы и передать пробирки ему?
С моих губ не срывается ни звука.
– Зачем тебе это? Зачем рисковать ради человека, который всех предает.
– Меня он… не… предавал.
– Уверена? Он так и не нашел тебя в лесу.
– Потому… что вы его… схватили.
– Думаешь, причина в этом? Думаешь, он пошел бы в живой лес, чтоб найти тебя? Рискнул бы собой, миссией, лекарством?
По спине проскальзывает холод.
– Откуда вы… знаете о… лекарстве?
– Несложно догадаться, зачем вы здесь.
Тара меняется в лице. Даже те редкие намеки на добродушность тают при упоминании о лекарстве.
– Оно никогда вам не достанется.
– Почему? Оно ведь… было… создано для… сиринити.
– Сиринити недостойны его.
– Из-за того… что сделал… Блэквуд? Поступок… одного человека ничего… не доказывает.
– Он доказывает, какими жестокими могут быть братья по отношению друг к другу, когда речь заходит о лекарстве.
– Но ведь оно… может… помочь…
– Им нельзя помочь. Выбор сделан, и его не изменить глотком волшебного напитка. Они никогда не смогут его использовать, а поэтому не трать время зря. Отдай пробирку, или я позову охрану.
Ну уж нет. После всего, через что я прошла, я просто так не сдамся.
– У тебя пять секунд.
Вытягиваю импровизированную сумку из-под накидки. На секунду колеблюсь, стоит ли так рисковать ради того, что внутри.
– Пять, четыре…
Все-таки на кону моя жизнь. Может, стоит послушаться?
– Три…
Нет, ошибаешься. На кону не только твоя жизнь, но и жизнь Блэквуда.
– Два…
Он сгниет заживо, а его останки затеряются в грязи. Ты не можешь так поступить.
– Один.
Направляюсь к обрыву и замираю на краю. В пропасть сыпется горстка камушков.
– Что ты делаешь?
– У меня… встречное предложение, – наклоняю ногу над обрывом. – Выпусти Блэквуда из… подземелья…
Глаза Тары расширяются при виде моей ноги, покачивающейся над пропастью.
– С чего мне вдруг освобождать Предателя?
– С того… что если ты этого не… сделаешь, я… прыгну.
Она недоверчиво поглядывает на мою ногу.
– Почему ты решила, что твоя жизнь для меня важна?
– Жизнь – нет, кровь… да. Если я… спрыгну… ты лишишься… Двенадцатой группы навсегда. Знаю, как она… для тебя важна. Я слышала… ваш разговор… с Окрой.
Ее руки вжимаются в предплечья. Несмотря на внешнюю собранность, в ней проскальзывает отблеск беспокойства, а значит, я на верном пути.
– Ты не сделаешь этого. Ты блефуешь.
– Неужели? – спина наклоняется, и я буквально вишу над пропастью. Одно дуновение ветра, и я улечу вниз.
– Стой!
Наклоняюсь назад сильнее, чувствую, как за спиной зияет пустота.
– Хватит! – она хватает меня за руку и тащит вперед, – Хорошо! Я поговорю с Лидером, но не могу ничего обещать. Вряд ли я уговорю его отпустить заключенного, но, думаю, смогу убедить смягчить наказание.
Прижимаю сумку крепче. Несмотря на то что ноги твердо стоят на земле, голова до сих пор кружится.
– Что-то еще?
– Пускай твои… люди проведут… меня в… катакомбы.
Ее лицо становится серее скал, но перечить мне она уже не решается. Спустя время двое стражей уже ведут меня по мосту через ущелье, и я искренне надеюсь, что это дорога к катакомбам, а не к Лидеру. Наконец они останавливаются перед скалой с громадной дырой. Возле нее охранник. Видимо, тут и есть спуск.
– Новенькие пожаловали? – охранник бегло осматривает меня. – Давно пора.
– Она не заключенная, – отвечает вместо меня страж. – Ей разрешен спуск в катакомбы.
– Разрешен, говоришь? И кем это?
– Целительницей.
Его глаза перебегают на меня.
– И что же тебе там понадобилось?
– Ищу острых… ощущений.
– Острых ощущений? – он приподнимает бровь. – Я могу тебе их устроить и без катакомб. Ты только скажи.
Массивные губы растягиваются в улыбке.
– Повернись.
Чувствую, как по икрам ползут толстые пальцы. Сжимаю кулаки, чтоб случайно не влепить в это смазливое лицо. Пальцы поднимаются по бедрам, медленно, нарочно. Замирают на пояснице, затем скользят выше. Мое терпение натягивается железной проволокой, когда руки проводят по контуру талии. Чертов извращенец. Еще немного, и не сдержусь. Миновав линию пупка, пальцы неспешно ползут по направлению к груди. Как раз к тому месту, где я спрятала пробирку!
– Эй! Аккуратнее!
Пропустив область груди, пальцы быстро пробежали по плечам. Очевидно, раздосадованные, что пришлось пропустить самое «интересное» место.
– Что в сумке? – он заглядывает в лоскут. – С едой вход в катакомбы запрещен.
– Тара… разрешила.
Он бросает взгляд на стража, тот молча кивает.
– Ладно, проходи. Чувствуй себя как дома, вряд ли ты когда-нибудь оттуда выберешься.
Молча шагаю к спуску. Темнота поглощает меня, как чернильную каплю. Внутри тихо и сыро. Запах плесени, гнилой плоти и мокрого камня. Хотя, собственно, чего еще ожидать. Это ведь темница. Шорох шагов – единственный звук на всю округу. Пытаюсь двигаться на ощупь, но нога так и норовит соскользнуть по влажному камню. Несколько минут, и на горизонте проскальзывает первый фонарь. Через четыре-пять метров еще один. Как хорошо, что они додумались установить здесь факелы! Правда света едва ли хватает, чтоб осветить руки. Но все же лучше, чем ничего. Да и с факелом я чувствую себя как-то безопаснее. Выхожу к развилке и останавливаюсь. Только сейчас понимаю, что на самом деле не знаю, куда идти. Откуда? Никто не сказал, где находится камера Блэквуда! Да и есть ли она вообще? Они сказали – катакомбы. Может, подземелье и есть тюрьма? В любом случае отступать поздно. Не нравится мне это слово. Катакомбы. Наверняка там впереди еще сотни таких развилок. Нужно что-то придумать, чтоб найти дорогу назад. Решаю отрывать по кусочку бинта с руки и оставлять возле каждого поворота. Интересно, многих ли постигла та же участь, что и Блэквуда? Подземелье явно используется падшими не один год. За сотню лет здесь могли найти покой тысячи людей. Хотя… что я несу. Это неинтересно! Совсем! Не хочу знать. Здесь только Блэквуд. Живой. От него так просто не избавишься. Мне ли не знать.
Сворачиваю направо, держу факел впереди как оружие. Сейчас кинжал Уилла пришелся бы кстати. Проход начинает сужаться
