Око воды. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна

— За что? — спросил Фингар, залившись краской.

— Он знает, за что. Да не задирай нос, тебе ещё учиться и учиться.

— А зачем нам сидеть на маяке? — Фингар быстро сменил тему.

— Всё может закончиться э-м-м… не совсем по плану. И я не хочу, чтобы Лею нашли по вашим следам. Маяк окружён водой, а вода разделяет стихии. И вода всегда укроет воду, так что Лею там точно никто не увидит. Око воды вам поможет. След будет вести в порт, и искать станут на кораблях, думая, что вы, таким образом, и бежали. Маяк никто обыскивать не станет. А с Мурдасом я договорился, его люди скажут, что видели женщину и мужчину, которые, не найдя корабль к отплытию, ускакали на север. А через два дня он скажет капитану, чтобы подобрал вас там, где ты ему скажешь. Вот и пусть заберёт вас на маяке. Только заранее ему места не называй, а то знаешь, не особо я верю в кодекс чести продажных кахоле…

— А ваша с Леей связь? Разве по ней нельзя будет найти следов?

— Я разорву связь, — ответил Дитамар, вымыв руки в большой чаше и наливая себе вина.

— Разорвёте связь? Так легко?! Это же как… как вырвать сердце из груди! — воскликнул Фингар удивлённо.

— Фин, поверь, вырвать сердце не так уж и трудно, или ты забыл, с кем говоришь? — в голосе Дитамара послышалась горькая усмешка.

Он налил себе полный кубок вина и отошёл с ним к окну и, глядя куда-то в темноту наступившего вечера, произнёс тихо и как-то неожиданно серьёзно:

— Знаешь, Фин, может, такое признание прозвучит и глупо, особенно в твоём присутствии, ведь Оорд просил учить тебя мужественности, и это уж точно не она… И, может быть, даже, этому я научился у тебя, что, конечно, звучит странно и ещё более глупо… Но, учитывая то, что мы, может, больше никогда не увидимся, я хочу сказать, что мне сейчас впервые по-настоящему страшно. Не за себя, нет. За кого-то другого. И это очень выматывающее чувство. Особенно, когда ты ничего не можешь сделать прямо сейчас, когда ты вынужден ждать, а ожидание — это пытка. Это так странно для меня. И это больно, — он сделал три больших глотка и опёрся рукой об оконный косяк, как будто ему трудно было стоять. — Я раньше не знал ничего подобного, с Лейсой было не так. А потом… потом, как оказалось, чувствовать ненависть легко. Ненависть проста, как лезвие клинка. А вот чувствовать любовь трудно. Любовь делает нас уязвимыми, Фин. Эйвер когда-то сказал: любовь делает сильными женщин, но слабыми мужчин. Я тогда не понимал, о чём это он, а вот теперь понимаю. И в другой ситуации я, может, и рад был бы этой любви, но всё сложилось так, что, кажется, у меня нет шансов на удачный финал. Даже если мне повезёт, она всё равно меня не простит. И что мне останется? Видимо, любовь — это не для меня, потому что второй раз мне уже с ней не везёт. Но, даже зная это, я всё равно не могу рисковать безоглядно, я теперь несу ответственность… Я не один, понимаешь? И если я отомщу, если я убью королеву, но она успеет навредить Лее, как я буду с этим жить? Что у меня останется потом? Пустота. И чем её заполнять? Вином? Женщинами? — он усмехнулся и ещё сделал пару глотков. — Я видел этого лысого колдуна, и я видел, что за ним стоит. Я не могу поступить по-другому, Фин. Вот поэтому я и разорву связь. Я знаю, что это спасёт Лею и, может быть, искупит мою вину перед ней. Ну… частично.

Он выпил оставшееся вино залпом и, поставив его на подоконник, обернулся. В его глазах сияла янтарная желтизна, и лицо было таким серьёзным, что Фингар даже растерялся от этого внезапного приступа откровения. Никогда джарт не говорил с ним ни о чём таком, да и вообще, Фин считал, что у него и вовсе нет сердца. Обычного сердца, которое может страдать. И сейчас он не знал, что на это ответить.

Дитамар подошёл к столу и, сняв с шеи жёлтый камень на серебряной цепочке, тот самый, что когда-то давал генералу Альбе, протянул его Фингару со словами:

— Держи. Отдашь его Лее, объяснишь, как его прочитать. Там то, что я не успел сказать в тот день, когда явился капитан Абалейн со своей ловчей сетью. Пусть она узнает правду обо мне, — произнёс он, кладя камень в протянутую ладонь Фингара, и добавил грозно: — Да не вздумай сам посмотреть! Узнаю, что ты нарушил слово — достану даже из светлых садов Миеле, ты понял меня?

— Понял, конечно! — Фингар схватил камень и спешно надел цепочку на шею.

— И вот это ещё, — Дитамар положил на стол кольцо с турмалином. — Отдашь ей. Скажешь — это подарок. В память о… музыкальном фонтане. Она поймёт. Да смотри, Фин, не потеряй и не перепутай.

— Нет, мой джарт, я всё запомню.

— Я только не пойму одного, — Дитамар отошёл к камину, взял шпицы и, поворошив угли, бросил ещё полено, — Лея ведёт себя так, как будто не понимает всей той опасности, что ей грозит. Если она читала книгу и знает, кто она такая… У меня такое чувство, как будто я чего-то не знаю. Но совершенно определённо, что этот лысый колдун заинтересовался ею, и ожидание завтрашнего дня меня просто убивает! — Дитамар швырнул в огонь ещё полено. — Но во дворце повсюду охрана. Хитты, ичу, гвардейцы… Там у каждой двери, за каждым горшком с пальмами стоит по соглядатаю, иначе я бы влез туда прямо сегодня!

— Милорд, в комнате и так жарко, — пробормотал Фингар, указывая на разгорающийся огонь, в который Дитамар отправлял одно полено за другим.

— Проклятье! — Дитамар отшвырнул щипцы, и они зазвенели, ударившись о каменный пол. — Ожидание смерти хуже самой смерти! Ладно, завтра утром я встречаюсь с Ребеккой, она должна пронести во дворец кинжал. Так что утро будет ранним. Иди, помолись всем богам и подготовь всё. И смотри, Фин, не подведи. Или получишь персонального призрака в моём лице, который будет приходить к тебе из светлых садов Миеле! А я иду спать. Завтра меня ожидает тяжёлый день, — Дитамар криво усмехнулся и быстрым шагом покинул комнату.

Он поднимался по лестнице и думал о том, что сегодняшняя ночь будет, скорее всего, последней для них. Для него…

А значит, нужно попрощаться с Леей. Пусть она его ненавидит и дальше. Завтра, послезавтра, всегда. Но не этой ночью.

Глава 22. Бал фавориток (2-я часть)

Этой ночью Лея не могла уснуть. Было холодно и промозгло, и она свернулась под одеялом, подтянув ноги к груди и пытаясь согреться. Её снова заперли в комнате и, кажется, стали охранять ещё сильнее, а она всеми силами старалась сделать вид, что это её совсем не беспокоит. А сама всё думала о той записке. Значит, Рут всё рассказала парифику! И это была обнадёживающая новость, потому что после увиденного сегодня в оранжерее побег — это единственное, что занимало её мысли. Королевской лекарь-колдун, проявивший к ней странное внимание, нагнал на неё такого страху, что весь остаток дня Лея только и могла думать о том, куда же ей податься, если побег окажется удачным. В Милгид нельзя. Там её найдут без труда. К сестре в Лисс? Но и там её тоже найдут, и к тому же она поставит под удар сестру с мужем. Разве есть вообще место, где можно укрыться от этого колдуна и внимания королевы?

Лёжа в постели, она перебирала в голове возможные варианты, которых было как-то совсем немного. В то же время воспоминания почему-то всё постоянно возвращались к тому, что произошло в оранжерее. К тем советам, что прозвучали в её голове от злейшего врага — Дитамар Сколгара. Но ведь именно эти советы остановили лекаря-колдуна и, как ни странно, помогли осознать собственную внутреннюю силу.

Почему он ей помогает? Как всё это странно…

Глядя в темноту, Лея думала ещё и том, что если в ней есть сила прайда Реки, а она в ней точно есть, то значит… либо её отец вовсе не человек и не мятежник, а кто-то из прайда Реки. Либо её мать… вовсе не Аберта Милгид. И теперь она всё отчётливее это понимала. Она всегда думала, что так сильно похожа на отца, ведь в ней не было совершенно ничего от белокурой Аберты Милгид. Но вот остальные дети унаследовали и черты барона Милгида, и своей матери, а значит…

— Как бы я хотела сбежать отсюда и тоже поплыть в Астфолл и на Сумеречные острова!