Хорошая примета - Катя Матуш
Я кивнула в полнейшей уверенности, что и затылком своим растрепанным он это увидит. И почему ладони такие холодные? Хрупкий и ледяной, как сосулька, а спорт все же сказывается на силе, вообще не чувствует, что руку мне сейчас сломает?!
Мы добрались до автобуса, я шустро забралась внутрь и осмотрелась. Хорошо тренер на другом поедет, ведь теперь он пугает меня еще больше, чем раньше.
— Привет, Милослава! — крикнула мне знакомая ведьма.
— Привет, Лияна. П-привет всем! — помахала я, заодно разминая руку.
— Иди, — толкнул меня Тихомир в спину. — Я на пятом обычно сижу. Любая сторона.
— Какая неожиданность.
В нашем автобусе расположилась вся команда и сверкающая группа поддержки в количестве пяти ведьм, но он все равно казался полупустым. Многие сразу заваливались спать, из-за чего царящий снаружи гомон заглушал и разговоры в салоне, и шум двигателя.
Я сняла пальто и забралась к окну. Тихомир скинул куртку и сумку на сидения через проход, сел рядом и сразу уставился:
— Я не думал, что ты приедешь, — рычал он. — Надо было сказать, я бы встретил!
Я вдохнула поглубже. Промывку мозгов придется отложить до обратной дороги, и так издергался весь, не хватало еще цапаться пед игрой и чертей вокруг собирать. Я же не за этим здесь!
— Как я должна была об этом сказать, если ты опять не абонент? — спокойно выдала я.
— Вчера можно было сказать, когда я звонил!
— Вчера я еще не собиралась ехать, Тихомир, а сегодня решила, что моя поддержка будет не лишней. Ты себя видел? На тебе лица нет. Успокойся. Что случилось?
Тихомир нахмурился и опустил глаза:
— Ничего. Все нормально.
— Ты с отцом разговаривал?
— Нет.
— Вот и хорошо. Расслабься, качнулась я, утыкаясь в него плечом. Сегодня отличный день, чтобы победить. С той ноги встал? — усмехнулась я.
— С той. И это не смешно, — огрызнулся он, откидываясь на спинку.
— Ладно. Извини.
Автобус тронулся. Я отвернулась к окну и прикусила язык. И почему он вечно такой колючий? Суеверия нам через одно говорят, что радость притягивает радость, должен быть самым благостным и счастливым из всех двадцать четыре часа в сутки.
И ведь так улыбался, я уж решила, что рад меня видеть, а сам тот еще актер. Ну приехала и приехала! Отцу он ничего не сказал, игра на носу, я заткнулась и не выпендриваюсь, что не так опять? Поддержка ж никогда не лишняя!
Я прокашлялась. Спокойно. Сейчас еще мое бешенство почует и получится у нас скандальный снежный ком. Уж стратегию я разработала, и топить его в мои планы не входило, а помощь парню не помешает. Главное, держать себя в руках, сейчас он все равно что наркоман в завязке.
— Милослава, прости.
Я склонилась к окну и уперлась лбом в холодное стекло:
— За что еще?
— Я на нервах. Не хотел грубить. Спасибо, что приехала.
— Не за что, Тихомир. Не думай об этом.
— Есть за что.
— Ладно. Пожалуйста.
Всю ночь ворочалась, тщетно пытаясь понять, зачем мне сегодня здесь быть, а теперь впервые за долгое время ощущаю себя в своем уме. Тихомир единственный человек, перед которым мне нечего стыдиться, видимо, поэтому мне рядом с ним так спокойно. Всегда бы так!
— Прости, — опять рыкнул он. — И красивое платье.
Жар из груди скользнул к голове и растекся по лицу. Это что за побочные эффекты?
— Спасибо. Я рада, что ты оценил, — зачем-то озвучила я мысли, которые он и без того бы прочитал.
Так-то вроде месяц прошел, и для обычной любви срок немалый, а для нашей и подавно. Я поджала губы, чтобы сдержать улыбку, но Тихомир фыркнул, и она все равно прорезалась.
— Ты его, значит, не выбросила.
Заметил таки. Я опустила взгляд на руку:
— Красивый же, — крутанула я пальцем браслет. — Спасибо за подарок.
Маленькие яхонтовые камешки съехали по тонкому серебряному жгуту. Подвеска в виде круглого яблока с одиноким листиком сверкнула. И где нашел только. Тут даже разбей он мне сердце, рука бы не поднялась, браслет же не виноват. Да и яблоки я по-прежнему люблю, хоть и обросли они парой новых смыслов.
— Знаешь, — спокойно сказал Тихомир. — Теперь он тебе даже больше подходит. Чем тогда.
— Это почему? — говорила я, провожая взглядом однообразный белый пейзаж за окном.
— Не знаю, но мне почему-то казалось, что такой подарок для тебя слишком простой, — усмехнулся он. — Хоть и по смыслу отлично вписывался.
Я обернулась:
— Ах вот что. Значит для той шикарной девушки он не подходил, а для этой самое то?
— Типа того.
— И что же ты тогда хотел мне подарить?
Тихомир расслабился, сложил руки на животе и вытянул ноги в проход:
— Сложный вопрос. Луну?
— Да ну нет, — мямлила я.
— Ну да, вряд ли. Слишком мелко. Себя, наверное.
— Вот как. Значит, ты у нас круче Луны будешь. Как не скромно, — оценивала я его самодовольную рожу.
— Скромность, это не про меня, — оскалился Тихомир.
— Придурошный.
Я улыбнулась и вернула внимание к окну.
И почему до сих пор никому не рассказала, что между нами все кончено? Подумаешь, ну не получилось с первого раза, ведь даже в сказках оно не всегда так гладко складывается. Остались бы друзьями, я бы так же поехала за него болеть, ведь что тут такого? Хотя нет, тогда сейчас бы я собиралась на арену, чтобы болеть за Лучей, а не сидела в автобусе Молотов.
Ответ уже месяц напрашивался в мою голову сам собой, но верилось в него с трудом. Тихомир же совсем не в моем вкусе, да и разлюбила я его, тут даже тесты не нужны, аж забыла на целую неделю. Тогда почему я опять сижу рядом?.. Из жалости к этому парню? Чтобы поддержать? Совесть требует хоть как-то ложь свою перекрыть добрыми делами? Может он и вспомнил о моем существовании только когда отец про пропуск сказал.
Обидно так-то… А ведь сама могла ему сто раз позвонить, и хорошо не звонила! Еще не хватало услышать на другом конце провода это “недоступен”, точно бы спать спокойно не смогла. После дня рождения ведь и на день его выкинуть из головы не получилось, хоть все вокруг даже напомнить о нем боялись.
Я уставилась на облако в форме черепашки, которое быстро трансформировалось в крокодила. Почему мне так сложно говорить о нашем расставании, если по факту оно уже произошло? Каждый день просыпаюсь с мыслью, что сегодня мы вот уж точно расстанемся для всех, и продолжаю врать. Родным, друзьям. Может себе
