История Мадлен - Полина Ром
Мы поднялись на второй этаж, и пошли по длинному коридору с дверями по обе стороны. Здесь царила тишина, а легкая прохлада, витавшая в воздухе, говорила о том, что помещение проветривали.
Одна из дверей открылась, и в коридор вышел высокий мужчина с орлиным профилем и пристальным, тяжелым взглядом. Возможно, такое впечатление производили густые брови, нависшие над глазами. Он был одет в жюстюкор* винного цвета, жилет, из под которого выглядывал кружевной воротник, панталоны-кюлоты и ботфорты.
По всему было видно, что мужчина относился к аристократии и перстни, тускло мигавшие на его пальцах, лишний раз доказывали это.
Он пошел нам навстречу и неожиданно остановившись, протянул:
– Граф! Какая неожиданная встреча!
Апраксин тоже остановился и с удивлением взглянул на незнакомца. Я обратила внимание, что капитан слегка напрягся, но тут же на его лице появилась вежливая улыбка.
– Князь, какими судьбами?
– Путешествую по Европе, – ответил он тягучим, как патока голосом и его тяжелый взгляд скользнул по нам с Софи. – Представишь меня своим спутницам?
– Его светлость князь Белицин Андрей Романович, – граф повернулся к нам и обозначил меня легким кивком головы. — Баронесса Мадлен де Вивьер, а это её компаньонка – мадмуазель Софи.
Для Софи он представил князя по-французски, и она быстро присела в реверансе, один раз взглянув на него настороженным взглядом.
– Вы понимаете по-русски? – он немного удивился, рассматривая меня откровеннее, чем требовали приличия.
– Да, я неплохо изъясняюсь на этом языке, – ответила я, чувствуя себя неловко в обществе этого странного человека, но следуя правилам приличия, протянула ему руку.
– Это прекрасно, – князь склонился над моей рукой и легко коснулся её губами. – Я рад нашему знакомству.
– Взаимно, ваша светлость, – я старалась выглядеть дружелюбной, но мне хотелось быстрее уйти.
– Я буду рад увидеть вас за ужином, граф, – Белицин повернулся к графу и добавил: – Конечно же, с вашими очаровательными спутницами.
Он поклонился нам и пошел дальше, сложив руки за спиной. В этот момент он напомнил мне большого, черного ястреба и в душе зашевелилось какое-то смутное предчувствие.
Но впечатление от комнаты, которую нам предоставил герт Майер, развеяло все мои предчувствия и опасения – она была чудесна. Чистая, с коврами на блестящих, деревянных полах и большой кроватью с высокой периной, на которой мы с Софи могли уместиться хоть вдоль, хоть поперек. Она была накрыта выбитым покрывалом, а над ней красиво свисал тяжелый полог, перехваченный золотистыми шнурами. Большое окно выходило на главную улицу, и от её шума можно было отгородиться бархатной шторой.
– Какая прелесть! – воскликнула моя подруга, радостно заглядывая во все уголки нашего временного жилища. – Как же я соскучилась по комфорту! У меня отваливается спина от этого ужасного дормеза!
– Я тебя очень понимаю, – я сняла верхнюю одежду и задумчиво протянула: – Надеюсь, они предоставляют ванну своим жильцам?
– Я разберусь с этим, – пообещала мне Софи, и вдруг сказала: – Вы заметили, как странно смотрел на вас это русский князь? Он похож на хищную птицу.
– Ты тоже это заметила? – перед моими глазами промелькнул ястребиный профиль и я поежилась. – Властный и жесткий человек, это видно с первого взгляда.
*Жюстокор (фр. justaucorps — «точно по корпусу») — тип мужского кафтана, появившийся в конце XVII века и сделавшийся в XVIII веке обязательным элементом европейского придворного костюма, наряду с камзолом.
Глава 51
Весь день мы были заняты собой – тепла ванна и напитки с добавлением сидра и вовсе подняли настроение. Софи поручила служанке выстирать наши вещи, полотенца, которые в дороге накопились, и мы боялись, что придется делать это прямо в пути. Та обещала, что завтра к вечеру все будет готово.
Заказали провизии в дорогу, не забыв этот прекрасный сидр, что напоминал мне легкое Божоле – такой напиток можно греть, и в случае долгой стоянки на холоде он мог сослужить нам добрую службу, превратившись в грог, заправленный специями и засахаренными лимонами.
– Думаю, по приезду в Россию, я закажу хорошие листы бумаги, красивую обложку из тисненой кожи, и всю свою историю о вас перепишу начисто. Возможно, в книге будут уместны ваши рисунки, или чертежи. Если вы согласитесь перенести их туда, я буду несказанно рада, и с удовольствием поделюсь с вами гонорарами, – шутливо, но с долей правды, заметила Софи.
– Конечно, Софи, я с удовольствием сделаю легкие наброски. Только вот, кому нужна будет книга о малоизвестной девушке, приехавшей в эту огромную страну?
– Не скажите, думаю, вы еще будете звучать во многих документах и не только. Светская хроника, полагаю, и разные новости печатаются в России?
– Думаю да, и не только. Там печатается много разных книг.
– Ну вот, а я о чем говорю? Неизвестная француженка приехала в холодную страну с дикими медведями и прекрасными графами, и тут…
– Боже, Софи, да ты настоящая писательница! Ты уже забегаешь так далеко вперед, что я боюсь не оправдать твоих надежд, описанных в книге!
– Да, вам стоит заметить, что я чувствую ваши настроения, только вот…
– Что же?
– Иногда вы разговариваете с графом на русском, и мне непонятны тональности, и я не знаю, что он вам говорит, и какие слова использует, – Софи игриво подмигнула мне и мы засмеялись. Я и не представляла, что она может оказаться такой пронырой!
– Выход один, Софи, я должна заняться своим обучением. Мы будем учить русский. Это поможет тебе притворяться в нужных местах француженкой, но понимать все, что говорят рядом, – пошутила я, но улыбка спала с её лица и глаза загорелись тем светом, который рождается, когда волшебная идея приходит в голову.
– Мадемуазель Мадлен! Вы гений, вы просто настоящий гений! – вскрикнула она и вцепилась в мою руку.
– Я пошутила, Софи, русский тебе нужен будет для общения!
– Нет, нет, все будет именно так, как вы предложили мне с самого начала – я буду знать то, чего знать мне не стоило-бы. Тогда я и вправду смогу писать прекрасные книги. Ведь люди в большинстве своем играют, понимаете? Они врут и притворяются, а я буду вскрывать их истинную суть! – моя
