Королевская пешка (СИ) - Юлия Владимировна Буланова
— Это она сейчас обо мне? — спрашиваю у своей сопровождающей.
— Ох, нет, ваша светлость, — торопливо зашептала Самина. — У шани Тамилы… возрастное. Она не всегда понимает, что говорит.
— В Талие давно научились лечить деменцию без вмешательства в генетический код. Я думаю, стоит обсудить программу обмена студентами. Мы готовы предоставить группу историков и культурологов для обучения здесь, а у себя примем медиков.
— Как смеет мерзкая еретичка говорить в моем присутствии?! — перешла на ультразвук тетка Гаяра, а приближенные Айше дружно закивали. Далее шла, по всей видимости, цитата — Та, что возлегла с измененным и понесла от него, должна быть предана огню вместе с плодом греха своего.
— А, по-моему, все-таки обо мне. — Я зло ухмыльнулась о обратилась к скандалистке тем самым тоном, которым Лель отчитывал мой курятник. — Женщина, встань и склони голову, когда с тобой говорит прямой потомок древних правителей Джанната. И вспомни, какое наказание ждет тех, кто смеет дерзить истинным Ас-Шааром.
Женщины вокруг меня, кажется, забыли, как дышать. Похоже не знали они, что безнаказанное унижение слабых приведет однажды к тому, что придет тот, о кого они обломают зубки.
— Сапфировый никаб с алмазными лилиями на гостье — знак величайшего уважения. Он же, на прямом потомке Старшей Крови — признание, право казнить и миловать. Для той, кто представляет Старую Династию в большей степени, чем ваш прошлый правитель. На колени, несчастные! Молите о прощении и молитесь, чтобы шахдияр сохранил ваши никчемные жизни. Я о милости его просить не стану. Вы проявили неслыханную дерзость. Гаяр Ас-Шаар гарантировал безопасность и уважение к послам доброй воли. Теперь я могу сказать, что его слово ничего не значит. Мы могли огнем пройти по вашей планете, но принесли мир. Мир, скрепленный словом шахдияра.
И ведь, действительно, пали на колени, подвывая на одной ноте. Самина — умничка, остановила шани Айше, усадив ее рядом со мной. Только разговаривать с этой малохольной оказалось сложней, чем с таби. Ящерки — существа человекоориентированные. Они тебя, хотя бы слушают, а иногда даже понимают.
Явление шахди Мурата обстановку разрядило лишь слегка.
Мальчик с радостной улыбкой протараторил что-то о том, как он счастлив и рад моему прилету, как это важно и нужно. А после поинтересовался, по какой причине мы наблюдаем данную коленопреклоненную композицию.
— Они в своем высокомерии посчитали, что могут идти против воли твоего отца. Я прилетела сюда, чтобы говорить о мире, о том, чтобы война между нашими странами никогда не повторилась, а шани Тамила предложила убить меня и моих детей.
— Зачем? — удивился ребенок. — Воевать же плохо. А то, что вы здесь — хорошо. Папа никогда такого не разрешит.
— Вот его мы и ждем.
— Ага. — шахди с облегчением кивнул и с детской непосредственностью залез мне на колени, после чего потребовал показать княжну Хаят. Потому, что интересно, красивая она или нет.
В моем комме оказалось несколько статичных голограмм и три видео, как моя дочка играет со стайкой табби. Вердикт трехлетнего мальчика был однозначным:
— Вырасту — женюсь.
— Почему?
— Я смотрю на нее и хочу улыбаться, — стало мне ответом.
Визит шахдияра в покои супруги и присоединение к нашему ужину не планировался. Но, судя по всему, о конфликте донесли.
Раду стоял за его спиной и успешно изображал мраморную статую.
— И что это за перфоманс? — спросил он насмешливо.
— Дамы захотели поиграть в привилегии старой династии и геноцид, — с доброжелательностью психопата проинформировала его я. — А у вас правда за беременность от Измененного предусмотрено аутодафе?
— Нет. Этот постулат — недавнее творчество религиозных фанатиков. Порицаемое законом и обществом. За разжигание межнациональной розни и призывы к насилию, у нас предусмотрено суровое наказание, а суд не знает снисхождения ни к возрасту, ни к общественному положению преступников.
Дам, уже воющих в голос, увели суровые ребята в черной форме.
— Рада слышать о том, что Джаннатом руководит закон. Не будет ли это дерзостью с моей стороны, пригласить вас присоединиться к трапезе?
— Для меня честь разделить с вами пищу, — с некоторым облегчением выдохнул Гаяр. Но когда он увидел, что стоит на столе, побелел.
В полной мере экзистенциальный кризис накрыл его, когда рядом с ним присел Энираду и начал поглощать стейк с кровью. Нет, если бы у него был выбор, он бы предпочел более привычное растительное меню. Но когда твоя любимая доченька мясо, пусть и выращенное в пробирке, предпочитает на завтрак, обед и ужин, приоритеты меняются. А когда девочка еще и с самым заботливым видом подкладывает на тарелку папочке самые вкусные кусочки, бдительно следя, чтобы он хорошо кушал, волей-неволей научишься есть и не кривиться.
Шокировать бывшего соперника-врага Раду, судя по всему, нравилось поэтому он решил забить последний гвоздь в гроб его душевного равновесия:
— Я не забыл ваше письмо. Думаю, с балкона открывается чудесный вид на сад. Окажет ли шахдияр честь моей супруге, сопроводив ее? Она очень любит цветы.
Похоже, кто-то решил сказать: «Спасибо» и дать возможность мне самой поблагодарить Гаяра. За все.
Но, когда мы оказались наедине, горло сдавило спазмом.
— Мне жаль, что ты не сможешь повторить тех слов. — Его улыбка больше напоминала болезненную гримасу. — Но я надеюсь, что он сделал тебя счастливой.
— Я так боялась, что тебя убьют, — вырвались совсем не те слова.
— Бессмертных, конечно, нет. Однако, меня не так просто отправить к праотцам. Я столько всего еще не сделал. Впрочем, трех жизней не хватит для того, чтобы завершить начатое. Но то, что не успею я, продолжит Мурат. Пусть не на моем веку, но Джаннат снова станет свободным. — А потом улыбнулся. Озорно и весело. — Ты споешь мне снова, Кьяра?
— Не смогу. Прости.
— Тогда тебе спою я. Сейчас принесут мою теорбу. Прости, но не могу отказать себе в удовольствии позлить твоего мужа. Энираду просто-таки непозволительно спокоен.
— Он доверяет мне. И понимает, что ты сделал. Спас меня.
— Мной двигал исключительно корыстный интерес.
— А если бы ты мог все изменить? Раду получил бы то письмо?
— Да. Я, конечно, сволочь. Но ты, действительно, оказалась пешкой, разменной фигурой императора Тиверии. Жертв в этой политической игре и так хватало. Если в моих силах было сделать хоть что-то, чтобы защитить тебя, я должен был это сделать.
— Спасибо.
На балкон проскользнул хмурый мужчина со странным музыкальным инструментом, напоминающим лютню. Дождался кивка своего господина и мгновенно ретировался.
Мелодию я узнала сразу.
Полузабытые образы
