Мертвецы не пьют у Лафитта - Сиана Келли
— Тогда почему тебе больше грустно, чем страшно?
— Я могу ошибаться, — я подумала об этом последнем воспоминании. — Я была в голове Сен-Жермена, перебирала воспоминания в поисках информации. В одном из них он пытал женщину, кровь и внутренности капали на пол вокруг неё. Он улыбнулся прямо мне, приветствуя меня. Был рад поделиться. Когда я обернулась, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает…
Я сглотнула подступившую к горлу желчь.
— Это был Клайв.
Я вздрогнула от её слов.
— Как ты узнала?
— А с чего бы ещё тебе расстраиваться?
Она положила ноги на кофейный столик и уставилась на чёрный экран телевизора.
— Ты видела, как он присоединился к Сен-Жермену или стоял у двери?
— У двери. Но вчера вечером, когда мы встретились с Сен-Жерменом, я попыталась покопаться в его голове. Я увидела одну вспышку, прежде чем он вытолкнул меня. Это был Клайв. В обоих воспоминаниях он выглядел одинаково: длинные волосы, старая одежда, и он тянулся к выпотрошенной женщине на столе.
— Я отступила от воспоминаний этим утром, — продолжила я. — Сен-Жермен знал, что я была там, разнюхивала.
Я сделала себя ещё большей мишенью. Я была не просто покрытым шрамами волком, который был достаточно силён, чтобы выдержать длительные пытки. Я была волком, который мог читать мысли вампиров. Это делало меня довольно-таки настоящим призом.
— Хорошо, — Стефо встала. — Давай убираться отсюда к чёртовой матери. Мы снимем номер в отеле, подальше от кровососов. Поспим… кстати, выглядишь дерьмово, а потом поедим и всё спланируем. Бери всё, что тебе нужно, и пойдём.
— Мне отчаянно нужен душ. Разум Сен-Жермена… — я съёжилась. — Дай мне немного времени привести себя в порядок, а потом мы пойдём.
Ставни на окнах были плотно закрыты, когда я включила свет в тёмной спальне. Я схватила кое-какую одежду и направилась в ванную. Настроив воду на обжигающую, я встала под струи, желая, чтобы ментальная грязь смылась. Затем я начала мыться всерьёз.
Стоя перед грязными кожаными и чистыми джинсами, я выбрала свой обычный наряд, футболку с длинными рукавами, кроссовки, конский хвост и толстовку, завязанную вокруг талии, на случай, если я снова не буду спать всю ночь.
Проверяя свой телефон в миллионный раз, я уставилась на сообщение Клайва, в котором он говорил, что любит меня. Где он был? Я села на кровать, закрыла глаза и снова стала искать его. Ничего. Паника вытесняла беспокойство. Ему было не свойственно вот так исчезать. Он всегда давал мне знать, если куда-то собирался, и с кем связаться, если у меня возникнет чрезвычайная ситуация, пока его не будет. Я думала, что это было восхитительно мило, хотя и немного чересчур. Теперь мой мир, казалось, висел на волоске, ожидая быстрой проверки. Я попыталась ещё раз, сосредоточив все свои силы на поиске вампиров. Холодные вспышки замерцали в моём сознании, слабее, чем обычно, но были. Голова раскалывалась, пока я искала Клайва, а затем Рассела. Ничего.
Стефо ждала меня у подножия лестницы.
— Ты готова идти?
— Я не могу найти Клайва, — я постучала по лбу. — Его там нет, — в мой голос закрался ужас.
— Ты устала. Найдёшь его после того, как немного отдохнёшь. Помни, он пережил столетия, войны, эпидемии, попытки убийства. Я уверена, что с ним всё в порядке.
Мне отчаянно хотелось ей поверить.
— Может быть, если бы я прошлась по Кварталу… Близость может помочь.
Я очень хотела выбраться отсюда и найти его.
— Я понимаю, но тебе нужно поспать. Чёрт возьми, мне нужно поспать. Я работаю в ночную смену, помнишь? Мы найдём отель, отдохнём несколько часов, а потом пойдём обедать, хорошо?
— Отель не защитит нас от опасности. С таким же успехом мы могли бы поспать здесь.
Стефо на мгновение задумалась об этом, а затем сказала:
— Мой диван — твой диван.
Я последовала за ней по коридору и растянулась на одной стороне огромной секции. Мои мысли крутились вокруг вопроса о Клайве, но прежде чем я поверила в возможность, я вырубилась.
Несколько часов спустя меня разбудили ключи, болтающиеся у меня перед лицом.
— Куда ты хочешь пойти, малыш?
— Если ты за рулём, то куда захочешь.
— Вот дерьмо, — она бросила ключи на кофейный столик. — Я думаю, мы пойдём пешком.
Это был ещё один тёплый день в Квартале. Возможно, я просто привыкла к холоду, исходящему от океана дома. Улицы теперь были по-настоящему оживлёнными, не такими, как те пустынные предрассветные, по которым я проходила раньше. Мы прошли мимо группы людей, собиравшихся начать историческую пешеходную экскурсию. Я жалела, что не могу присоединиться к ним, что всё, о чём мне нужно было бы беспокоиться, это о растущей жаре и о том, будет ли эта пара громко разговаривать всю экскурсию.
— Меня устраивает любое место, где бы ты ни хотела поесть, — сказал я.
Мне ещё не попадалась плохая еда в Новом Орлеане.
Открыв себя, я снова попыталась найти Клайва. Ничего. Мог ли он замаскироваться, как, казалось, делал Кадмаэль? Я цеплялась за эту мысль, потому что вариантов было больше, чем я могла вынести. Я найду его. С ним всё было в порядке, и я его найду.
— Где было то место, где вы ели вчера утром?
Стефо выглядела потрясающе. Я так привыкла к спортивным костюмам, в которых она всегда была, развалившись на диване, что не подумала о том, как она будет выглядеть, если приведёт себя в порядок. На ней было короткое чёрное платье-майка и сандалии, подчеркивающие золотисто-коричневую кожу и притягивающие взгляды. Её длинные, туго завитые волосы падали на спину, медные пряди в тёмных волосах блестели на солнце.
Когда мы пришли в заведение, я снова попросила разрешения посидеть во внутреннем дворике, надеясь, что мы окажемся в той же части с той же официанткой. Она понимала, что нужно заказывать большие порции. Я плотно позавтракала, но снова проголодалась. Мысленная борьба со злом вытягивала всё из человека.
К нам приставили другого официанта, который, к счастью, не удивился нашим большим заказам. Еда была, как я и ожидала, потрясающей, и мы быстро проглотили её, даже заказав десерт. Блаженно сытые, мы вернулись на улицы, залитые ярким солнечным светом. Бары были заполнены, музыка следовала за нами, пока мы бродили по Кварталу.
Пока Стефо рассматривала витрины, я искала Клайва и Рассела. По-прежнему ничего. Осознание этого дало мне надежду. Они сказали, что держат