Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало
Если бы дознаватель решил ускорить шаг, он бы очень удивился. Сначала удивился бы тому, что странная парочка не стала строить шалашик. У этих продуманных личностей оказалась с собой палатка. Небольшая, только от комаров и дождя спрятаться. Зато саморазворачивающаяся, воинская, с присобаченным сбоку амулетом и надувающимся матрасом. Палатку, правда, после разворачивания следовало закрепить, но парочка то ли забыла, то ли увлеклась, и в результате им пришлось с хихиканьем и поисками деталей одежды из нее выползать. Очень уж неудачно она перевернулась, что-то среагировало не так, и палатка частично сложилась.
Если бы дознаватель пришел немного позже этого происшествия, он бы удивился еще больше. Потому что странные путешественники готовили обед, рассматривали какую-то подозрительную карту, азартно споря о том, к какому городку лучше проложить маршрут, и чуть не позволили лошадям убрести. И осознал бы, что они изначально решили срезать путь через лес. Что у них для этого были припасы, та самая карта, самоуверенность и очень много желания. И понял бы, что у него самого нет ничего из вышеперечисленного. И даже амулетов для преследования могло не хватить. Но он пока оставался в счастливом неведении.
Если бы он догнал их после того, как они пообедали, собрались, отвели лошадей за большое и крепкое дерево, там их привязав, он бы, наверное, обрадовался. Потому что девушка выломала ветку и воткнула ее примерно в центре полянки. Парень закатал рукав, уставился на браслет, обвивавший запястье, и некоторое время на него пялился, бормоча что-то загадочное, с поминанием предков, тьмы и демонов. Причем, вслушавшись в его слова, можно было узнать и вовсе страшное. Получалось, что какой-то предок появился на свет благодаря противоестественным отношениям именно тьмы и именно с демонами, а потом еще и оставил потомкам что-то страшно сильное, но совсем непонятное.
Описав трижды отношения демонов с тьмой, парень и вовсе стал бормотать какую-то магическую абракадабру. Стучал по браслету пальцем, явно чего-то от него требуя.
Потом заговорил о королевских жабах, стандартизации и древних ритуалах, которые в нее не вписываются.
Потом с тоской и усталостью спросил, чего же кому-то там еще надо.
Потом приказал себе сосредоточиться, вытянуть зрительный образ и пожелал спалить проклятую палку.
А потом, когда парень наконец замолчал и замер в напряженной позе, глядя на браслет, а девушка и вовсе, казалось, превратилась в статую, бедный и неудачливый дознаватель их все-таки догнал. Еще и подойти умудрился с подветренной стороны, хотя не собирался этого делать. И, оставаясь незамеченным, подкрался к кусту, из-за которого открывался отличный вид на поляну, очень уж не вовремя. Парень на своем браслете таки что-то высмотрел.
Палка, загадочно торчащая из земли посреди поляны, вспыхнула и разлетелась мелким пеплом. Парень от неожиданности ухватился за знакомый образ неправильного воздушного кулака и приголубил этой штукой тлевшую траву. Выбил немаленькую яму и породил компактный ураган, унесший невезучего дознавателя к ближайшему дереву и накрывший сверху кустом, за которым тот столь неудачно стоял.
В общем, куст правильно понял свою миссию и продолжил Минка прятать.
– Ну, деревья устояли, – подытожила Вирта, наблюдая за падающими листьями и ощущая, что тигрице очень хочется половить их, клацая клыками, а потом и вовсе поваляться, почему-то на спине, раскинув лапы.
– Я его придержал, только не очень понял как, – признался Витар. – Надо подумать.
– И еще немного потренироваться.
– Да. Зато я понял, как оно работает. Похоже, если я не учил чего-то, что есть в этом браслете, и понятия не имею, как оно выглядит и что сотворит, пытаться его подцепить бесполезно.
– Значит, надо еще учиться, – оптимистично сказала Вирта.
С чем они и пошли дальше, до оврага, по дну которого можно было вполне комфортно ехать на лошадях, как раз в нужном направлении.
А дознаватель что?
А он полежал под кустом, сначала в обмороке, потом немного подумал о смысле жизни и своем в ней месте. Потом с кряхтением вылез, порадовался, что оставил лошадь в стороне от неожиданного удара и что ее никто не успел сожрать. Отправил очередное сообщение коллегам и мужественно продолжил преследование.
Потому что кто, как не он? И ведь парочка точно занимается чем-то подозрительным.
Лунимина печально сидела на табуретке напротив сурового начальника практически любимого жениха. Начальник хмурился, поджимал губы и смотрел с осуждением. Жених, вместо того чтобы поддержать, старательно записывал допрос и тоже бросал осуждающие взгляды. И бедная девушка понимала, что все больше и больше не любит одну рыжую оборотниху. Это ведь наверняка она подговорила того оборотня пойти к дознавателям и предложить свою помощь. Точно она!
То, что Вирте в принципе неоткуда было заранее узнать о написании анонимки, Лунимине в голову не приходило. Наверное, для этой мысли просто места не хватало. Она старательно объясняла, почему написала то письмо. О превращении в тигрицу рассказывала и о том, что мерзкая девица наверняка околдовала воробья, и его надо было как-то спасти. И идея по спасению придумалась только такая вот. Кому, как не дознавателям, спасать? Они же все сплошь герои.
В том, что никакой кошки не было, пришлось сознаться после угрозы камнем правды. Оказалось, не только маги эти камни не любят. В Лунимине тоже нелюбовь проснулась, почти мгновенно.
Еще в голове птицей билась мысль о том, как теперь заставить жениха все простить и забыть. И не дать ему съездить в село поговорить с отцом. А то там кто-то из завидующих дур с радостью расскажет ему про пирожки для воробья.
Попутно Лунимина старалась давить на жалость сурового дознавательского начальника. Жалость давилась плохо, но девушка не оставляла попыток. И доказывала, что просто испугалась страшного тигра. И про помутнение собственного разума не забыла упомянуть. И даже задумалась о падении в обморок. Пол, конечно, не шибко чистый, падать с табуретки высоковато, и никто подбежать и подхватить не успеет, все присутствующие сидят за столами, каждый за своим, но Лунимина уже готова была рискнуть, запачкать платье и даже получить несколько синяков.
– Ладно, мне это уже надоело, – устало сказало суровое начальство, когда Лунимина тоном полным заботы об односельчанах описывала огроменные клыки тигра. – Пускай будут общественные работы. Там как раз помощники нужны для очистки дождевой канавы возле ярмарки.
Лунимина похлопала глазами, не в силах осознать, о чем говорит этот мужчина, а потом перевела умоляющий взгляд на
