Полузвери (СИ) - Ксения Анатольевна Татьмянина
В кухонном углу, едва я взялась за две большие турки, а Варита за чашки, Элен, заглянув на полки в поисках кофе, протянула:
— Запереть нас хотят.
— Им так спокойнее будет. Мужчины лучше сражаются, когда знают, что их женщины в тылу и вне опасности.
— Посмотрите, какое же здесь все красивое! Какой тонкий фарфор… — Варита бережно расставляла его на столешнице. — Лично я не против, бунтовать не стану, хотя по сути у меня личного защитника нет. А хотелось бы. Какие же вы счастливые, я бы все отдала, чтобы внизу был кто-то… мой. Почему такая несправедливость? С тобой Ева, сам господин Нольд, Эли с первой улыбки очаровала Яна. Может мне попытать счастья с господином Фортеном?
Я не удержала смеха, а та с обидой спросила:
— Да, он красив, как бог, считаешь, что я… рылом не вышла? Да, он некромант, но мне все равно, я даже согласна родить ребенка некроманта! И не надо издеваться над тем, что я так пересмотрела убеждения!
— Варита, ты достойна любого принца. Но у него есть Вилли.
Девушка распахнула глаза, потом закрыла лицо руками и согнулась над столешницей, дрогнув плечами. И всхлипнула. Мы обе подумали, что она ударилась в слезы, Элен потянулась обнять в утешение, но Варита из-под своего укрытия тонко запищала сдавленным смехом:
— Ой, мамочки… ой…
— Давай я тебе не кофе сварю, а какао? Здесь наверняка все есть.
— Нет, я кофе… — Варита отняла руки от лица — покрасневшая, смеющаяся, и утерла слезинки. Явно веселые, а не горькие. — Если сегодня еще будут какие-то новости, я просто упаду в обморок!
Я зажгла две конфорки, поставила турки, и Элен встала рядом: следить за одной. Пока Варита отвлеклась на поиск подноса или доски, чтобы было нести удобно, я решилась спросить:
— Ты в Яна на самом деле влюбилась? С первого взгляда?
— Да, и ревновала, что он — твой. Так все совпало, что моя жизнь уже в те дни вся поломалась… а тут — будто сама судьба зашла в офис. Думала, умру, если никогда больше не смогу увидеть. Так глупо. Я не вертихвостка, не шлюха, какой обзывал Серапион, но правда есть правда — поманил бы, все бы бросила и сразу пошла.
— И теперь вы вместе. — Я заулыбалась. — Счастлива?
— Почти. Боюсь только, что для него буду как бабочка-однодневка. Это мы, женщины, такие — сразу готовы на всю жизнь, на край света, семья, дети… даже Варита уже, вон, в мыслях успела некроманту ребенка родить. У мужчин не так — увлек в постель, это всего лишь увлек в постель. Скольких таких Ян успел переводить к себе?
— Слушай… ему в голову, конечно, не залезу, но скажу, что знаю — к «себе» Ян никогда ни одну не приводил, для мимолетных есть другая квартира. Это может ничего не значить, а может и значить. Уверена, что с тобой уже все не так, как с однодневками.
— Твоими бы словами… — Элен тонко и смущенно улыбнулась. И шепнула: — А подругу кому-нибудь сосватаем, еще появятся кандидаты.
Внизу договорились без нас. Я успела услышать от Яна, как вошла:
— …пока так. Совращай сектантку, Ноль, но наведи тумана, не надо пока про секту. Она и без этого все тебе выложит. Узнаем, что узнаем и будем корректировать план исходя из новых данных… о, кофе! Спасибо, Пигалица.
Такая мелочь, но Элен явно расстроилась, что не успела ему сама подать напиток. Я оказалась ближе. Выпили быстро и собрались расходиться. Вилли уже все перевез из своего бункера и устроился в каком-то из соседних зданий Ботанического, на параллельном проезде. Вариту Фортен проводил до комнаты — она оставалась здесь, а Ян кивнул Элен и Троице:
— Ты со мной, а тебя к Злате закину. Или в «Науку»?
— В «Науку» — заберу последнее.
— Идите, я задержусь на пять минут. — Едва мы остались втроем, Ян хлопнул себя по карману пиджака, обозначив телефон: — Пока сюда ехали, коллега позвонил. Он про Кармина по моей просьбе узнавал, чтобы не ждать понедельника. Хорошая новость, он жив, плохая — осужден. Твоя мамаша обвинила его в краже ювелирки. Целую шкатулку нашли в палатке в личных вещах. Уверен, что «добрые» товарищи подбросили, они под включенным магнитом и зарезать его могли, не то, что подставить. Сам он вину отрицал, и до сих пор отрицает, хотя почти весь срок отсидел. Повезло, что только два года дали, и повезло, что в поселении в области. Обвинение настаивало на большем сроке.
— Не достиг совершеннолетия?
— Шестнадцать было. Суд учел обстоятельства — семья многодетная, нищая, он без отца, самый старший из шестерых. На заработки сюда и уехал. — Ян опередил Нольда в вопросе, закивав: — Уже взял под контроль, завтра смогу с ним связаться, запрос на телефонный звонок есть. Получится на две недели раньше вытащить парня, вытащу. А если Витольд поможет, бюрократию вообще перескочим.
— Поможет. Я сегодня же с ним созвонюсь.
На лице Яна скользнула недобрая тень, и голос стал жестче:
— А все равно бесит… ненавижу сородичей и сотрудничать не хочу. Получается, что мы с тобой гордость под хвост сунули, поджали, и обращаемся к ним, как будто они о нас прежде ноги не вытирали. Особенно — Артур. Самая гнида, от него за километр душок идет.
— Никакого Артура, только проверенные.
Нольд перечислил пять имен, и судя по тому, как злость с лица Яна схлынула, он согласился с хорошим выбором.
— Со скрипом, но доверяю. Ладно, я поехал…
Невеселые новости, но меня все равно чуть заставили улыбнуться «звериные» метафоры — «гордость под хвост», только не хватило — не ноги вытирали, а «лапы» для полной красочности.
Оставшись вдвоем, мы с Нольдом немного разошлись по углам студии, чтобы не мешать голосом на фоне — он, судя по всему, сразу набрал того самого Витольда, а я стала звонить на «пятерку». И Парис мне ответил.
— Вспомнила про отца, некромантка?
Покоробило, но сказала спокойно:
— Поговорить хочу с глазу на глаз. Можешь выделить для меня время?
— Могу.
— Где и когда?
— Завтра. Занимайся своими делами, я сам тебя найду в течение дня.
И сбросил. Коротко и емко. Спасибо, что не заартачился и не отказал…
— Зачем тебе так срочно понадобился Парис?
Нольд умудрился все уловить даже на
