Джена Шоуолтер - Грешные ночи (ЛП)
— Что? — спросил Захариил.
Анья вздохнула и надулась.
— Ладно. Уже и помечтать нельзя. Люциен запер их, как ты и приказал. Счастлив?
Крупный темнокожий воин с тёмными глазами что-то изобразил на языке жестов, прежде чем обнять красавицу с розовыми волосами. Амун и Хайди были парой... или как там это называется, когда двое не совсем люди?
Захариил обнял Аннабель за плечи и притянул к себе. Когда их взгляды встретились, остальная часть комнаты просто исчезла. Существовали только изумрудные глаза её ангела. Он произнёс:
— Я оставлю тебя здесь, с воинами и их женщинами. Они не тронут тебя, а ты не тронешь их.
Сначала на Аннабель накатила очередная волна паники: "Он снова оставляет тебя!"Потом гнева: "Ну и пусть, ты вполне способна о себе позаботиться!"Потом пришло осознание: кто лучше может рассказать ей о демонах, чем сами хранители демонов? Разве не поэтому Захариил принял облик одного из монстров во время их первого спарринга? Хотя... разве она может верить тому, что эти мужчины скажут ей?
— Отлично, не вопрос, — произнесла она как можно беззаботнее. — Так куда ты направляешься?
Он проигнорировал вопрос.
— Поклянись.
Аннабель вздохнула.
— Я не наврежу твоим друзьям, если они не нападут на меня. Клянусь. Теперь, куда ты идёшь?
— На первый этаж. Я не покину этот клуб без тебя, и никто из присутствующих в этой комнате тебя не тронет, — произнёс ангел громко, так, чтобы все слышали. — Они будут охранять тебя, рискуя собственной жизнью, если понадобится. Даже если они не доверяют тебе. Так ведь?
Молчание.
— Так ведь? — крикнул ангел.
Ух-ты. Она ни разу не слышала, как он повышает голос.
Эхом отразился согласный ропот.
— Просто чтобы ты знал, мне можно доверять, — проворчала Аннабель.
— Тебе? — Захариил хорошенько встряхнул её. — Плохо то, что обо мне ты думаешь иначе. Ты думала, что я собираюсь обменять тебя на Джамилу и оставить здесь. Ты фактически решила, что я, ради спасения другого ангела позволю Бремени и его людям издеваться над тобой.
Его гнев устыдил её.
— А разве ты не хотел, чтобы я именно так и думала?
— Да, но ты не должна была сомневаться во мне.
— Ладно. Хмм. Возможно, я не так уж и оплошала. Я имею ввиду, что ничего не сказала по поводу этого глупого плана, которым ты до последнего момента так и не поделился со мной.
— Ты думала об этом, даже не пытайся отрицать.
Будучи личностью, совершенно не способной лгать — и, что ещё более удивительно, способной отличить правду от лжи — Захариил раскусил её.
— Ладно, я сожалею. Я не привыкла, чтобы кто-нибудь заботился обо мне. У меня просто нет опыта.
Он склонился к её лицу, его дыхание смешалось с её.
— Ты действительно сожалеешь о содеянном или тебе жаль, что я узнал правду? Подумай об этом, пока меня нет, и когда я вернусь, попроси прощение, осознавая, что делаешь. — С этими словами он вышел из комнаты. Амун и Хайди последовали за ним.
Аннабель изучала оставшихся мужчин и женщин. Они все делали вид, что не обращают на неё ни малейшего внимания — кто-то насвистывал, кто-то изучал собственные ногти.
Это было забавно.
И да, это сарказм, в самом лучшем его исполнении.
***
"Я заслужил это",— мрачно подумал Захариил. Он заслужил женщину, доставившую ему столько проблем и страданий, как и он доставлял их своему Божеству. Но, предполагалось, что этот урок должна была припадать его новая армия, а не его возлюбленная.
А Аннабель действительно являлась его возлюбленной, невзирая на то, что им предстояло разобраться в их отношениях. На меньшее он был не согласен. Сколько дней потратил в неведении, не зная о том удовольствии, которое может доставить такое нежное тёплое тело. Даже не подозревая о могущественной силе гнева.
Да, гнева.
У гнева и страха единая природа, и не следовало ему потакать. Ангелу следовало игнорировать. Он смог бы игнорировать его по большей части. Но трещина в груди угрожала взрывом. Аннабель сомневалась в его целостности, и ему так хотелось её отшлёпать. Может, заставить заплакать. Но ему претила сама мысль задеть её самолюбие и вызвать слёзы, поэтому он ничего не сделал.
— У меня есть для тебя маленький совет. — Хайди поравнялась с Захариилом. Бывший Ловец и хранитель Ненависти она была обязана своим спасением любви Эдриниэла, Захариилу потребовалась только доля секунды, чтобы принять решение о её спасении.
Может это было ошибкой. Видеть её теперь... это причиняло боль. Но ангел хотел, чтобы она жила, её потеря была бы невосполнимой для Амуна, напоминая Захариилу, как он страдал после смерти Эдриниэла. И "взаимная любовь", как нравится называть это людям, являлась единственным выходом.
— Я не нуждаюсь в твоём совете, — ответил Захариил.
Они спускались по лестнице из вип-зала в основную часть клуба, где Тэйн, Бьорн и Ксерксес ожидали их вместе с Акселем.
Аксель — ещё один воин Захариила.
— Я слышал, что настало время для вечеринки, — заметил он со своей привычной непочтительной усмешкой.
— Только если пытка кажется тебе развлечением.
— Гм, вроде не похоже на классическое определение?
Пока не освободят Джамилу Аксель будет её замещать. "Возможно, не самый мудрый выбор",— размышлял Захариил.
"Сконцентрируйся".
Бремя был прикреплён к стене кинжалами. Во рту у него торчал кляп, его настороженный, внимательный взгляд красноречиво говорил о его эмоциях. Бремя ненавидел Захариила и отдал бы что угодно, чтобы его убить.
Вскоре Бремя сам будет стремиться к смерти. Демона невозможно убить, если он находится внутри человека, но с другой стороны, поскольку они так плотно связаны, то демон тоже ощутит боль. Неограниченное количество боли.
— Дай мне всего секунду, — потребовала Хайди, преграждая путь Захариилу. — Я всё-таки намерена дать тебе этот уникальный совет, потому что я твоя должница. И прежде чем ты решишь отклонить его, я скажу тебе, что Амун прочитал мысли Аннабель.
Амун — хранитель Секретов. Он никогда не говорил, потому что стоит ему открыть рот, как все известные миру тайны хлынут из него потоком.
— Ты ведь не навредил разуму Аннабель? — требовательно спросил Захариил. Амун мог не только прочесть мысли, но и, к примеру, украсть воспоминания, напрочь их стерев.
Воин покачал головой... и оставил их. В переводчике нужды не было. Ему не понравилось, что Захариил усомнился в его чести.
