Враг мой – муж мой - Анастасия Разумовская
Красивая миниатюрная девушка, чьи платиновые волосы венчала аметистовая диадема, ласково и приветливо улыбалась ему синими, как степные васильки, глазами.
– Ваше величество, – она присела в реверансе, – прошу вас. Трон Элэйсдэйра ждёт вас.
Калфус свесился с седла, обхватил её руками и поцеловал мимолётно. Заслужила. А затем вздёрнул в седло. Блондинка поправила причёску и нежно глянула на завоевателя.
– Отец сказал, что наша свадьба будет потом. Сначала Лия должна родить вам наследника, верно?
Зелёные глаза вспыхнули и погасли. Калфус улыбнулся.
– Вы можете посостязаться с ней в этом, красавица.
Ильсиния потупилась, зардевшись румянцем.
– Вы предлагаете мне стать вашей любовницей, мой король?
Калфус расхохотался.
– Это не предложение, красотка. Элэйсдэйр – мой, и всё, что в нём – уже принадлежит мне.
И, притянув к себе, жадно и хищно впился в её губы. После поцелуя, больше похожего на укус, Ильсиния заглянула в безумные глаза мужчины.
– Но по договору…
Калфус расхохотался.
Он так и выехал прямо в королевскую усыпальницу – хохоча и вытирая проступившие слёзы одной рукой, а другой тиская грудь растерянной девушки.
Когда кровавые всадники с кривыми саблями наголо, будто из преисподней, появились среди растерянных защитников, люди закричали перепуганными баранами и бросились бежать. Вот только бежать-то было некуда.
– Калфус! Посмотри на меня!
Громкий крик прорвал панику, как бритва – паутину. Принц задрал голову и увидел в окне пятого этажа одной из башен темноволосую девчонку.
– Если ты тронешь хоть одного из них, я брошусь вниз головой, – заорала Леолия.
– Прыгай, принцесса, – осклабился красноволосый принц.
– Ты знаешь, что я нужна тебе! Ты хочешь отомстить мне за своё унижение. Ты хочешь использовать меня как щит перед Эйдэрдом. Если я погибну, ты не сможешь сделать ни того, ни другого. Ты прольёшь моря крови, но завтра сюда явится Медведь, и от него ты не уйдёшь. Никто не уйдёт.
Конь принца захрапел и попятился, будто примериваясь: сможет ли он запрыгнуть на такую высоту. Калфус прищурился.
– Хорошо, – мурлыкнул он. – Я отпущу свой народ живым. Я – добрый король.
– Живым, целым, без повреждений и насилия, – резко отозвалась Леолия.
Принц рассмеялся. Его вишнёвые волосы пылали в лучах солнца.
– Ты поумнела с нашей последней встречи, женщина. Твоя взяла, ты спасла свой народ. Но взамен, Лия, ты спустишься ко мне без оружия и без защиты. Я не стану брать с тебя слово, что ты не будешь пытаться от меня убежать. Я люблю догонять свою добычу. Беги. Не буду брать с тебя слово быть покорной. Я люблю усмирять норовистых скакунов, превращая их в шёлковых. Ты просто должна будешь спуститься и встать рядом с моим конём. Ты готова на это?
Даже снизу было видно, как побледнела королева.
– Я выполню твоё условие, – сказала она. – Но ты должен принести клятву на крови, что не причинишь больше никому вреда. Никому из моих подданных.
– Нет, так не пойдёт, – разулыбался захватчик, глаза его блестели азартом. – Медведь – тоже твой подданный, принцесса. И его воины.
– Ты должен дать клятву на крови, что ни ты, ни твои люди не причинят вреда или обиды никому, кто не поднял против тебя или твоих людей оружия, – вынесла Леолия новое предложение.
Кровавый принц прищурился. Сбросил дрожащую девушку с коня.
– И да, Калфус, я уже знаю, как именно приносятся такие клятвы. Даже не думай меня перехитрить.
Глава 26. Я не друг
Чайка кружилась над городом, где одни людские волны боролись с другими, мешаясь в штормовых вихрях. Чайка парила, выискивая нужного ей человека. Птица не знала, зачем, просто ощущала настоятельную потребность. Нашла, закричала пронзительно, будто заплакал ребёнок, и сложила крылья, пикируя вниз.
Эйдэрд, весь в грязи, поте и чужой крови, вовремя заметил белый росчерк в вечернем небе и успел подставить руку. «Как некстати, Ларан», – подумал с досадой. Сабля просвистела совсем рядом с лицом, но в следующий миг на стену упала и покатилась удивлённая голова.
Медведь сорвал послание, глянул и замер.
Неровным, срывающимся почерком, забрызгавшим кусочек листа чернилами, было накорябано:
«Кровавые войска в Шуге. Замок атакован. Связи нет. Сообщи Э.»
Герцог пропустил удар, и сабля противника наискосок порезала Медведю щёку. Кто-то рядом отразил следующий удар. Грэхэм.
Эйдэрд повернул залитое кровью лицо к своему заместителю.
– Принимай командование на себя! – рыкнул.
Грэхэм неодобрительно покосился на своего господина. Он явно считал распоряжение герцога блажью. Но старик дисциплинирован, а потому можно не опасаться, что сделает что-либо не так, как ему приказали. Было бы иначе, Эйдэрд давно бы избавился от него.
Медведь засвистел, и потрясённые защитники и не менее потрясённые атакующие увидели, как огромный чёрный конь, в секунды преодолев расстояние от лагеря до крепости, прыгнул и буквально взлетел на стену.
Мишка коротко заржал, раздувая ноздри. Эйдэрд вскочил на него, и конь с такой же лёгкостью, проскакав часть пути по стене и сшибая мощной грудью неприятелей, стремительной птицей слетел вниз. Чёрный вихрь помчался на восток.
Герцог прильнул к шее коня. Выстроил портал, и Мишка ворвался в пустую дыру в пространстве, не замедляя ход.
Сколько летела почтовая чайка, прежде, чем нашла его?
Письмо от Лео, но направлено не ему, не Эйдэрду. Ларану. Однако Морской щит его не читал: письмо не вскрыто.
Могут быть лишь два варианта:
Ларан мёртв.
Ларан в плену.
Конь вихрем промчал по дубовой роще, ломая копытами молодняк. Здесь всё было спокойно. Значит, враги прошли через другой портал.
Эйдэрд проклял себя самого, что велел жене вынуть лишь золотой и серебряный камни. Надо было все остальные тоже удалить.
Но времени на самоугрызения и ахи о собственной глупости не было.
Когда Мишка, едва касаясь дороги копытами, пролетал через пригород Элэйс, герцог понял, что был прав: кровавые всадники побывали здесь. Дома ещё горели, земля вокруг не успела впитать кровь.
Будь ты проклят, Тэйсгол, что превратил мощный замок в роскошный дворец! Если бы Тэйсголинги восстановили ту крепость, которую
