Выбор сердца - Светлана Нецветаева
Толпа, еще миг назад представлявшая собой единый организм, вдруг вздрогнула в общем порыве, и под оглушительный женский визг «Убили!», режущий уши и сковывающий тело и мозг Ирины страхом, рассыпалась на отдельные личности, каждая из которых, следуя инстинктам самосохранения, кинулась прочь в поисках безопасности. Раздавшиеся следом с разных сторон предупреждающие крики «Жандармы!» только придали людским метаниям ускорение. Суета и крики вокруг не нарушили Иринино оцепенение. Она видела, как после удара камнем, Милен осел на брусчатку, но не могла сдвинуть себя с места, чтобы помочь ему. Только громкий окрик Яна заставил ее тело шевелиться, в то время как голова все еще отказывалась принимать самостоятельные решения. Со словами «Держись рядом», Ян сунул ей в руки сжавшуюся в комочек дочку, а сам рывком поднял парня, не давая мечущимся людям затоптать его.
— Туда, — Ян мотнул головой и, закинув одну руку парня себе на плечо и подхватив его за пояс, потащил безвольное тело в сторону циркового шатра. Ирина, подгоняемая страхом и подталкиваемая бегущими людьми, следовала за ним. Она никогда не предполагала, что в минуту опасности способность здраво рассуждать покинет ее, а вот сердце, гулко стуча в груди, не раздумывая, потянулось под защиту того, кому доверяло.
Глава 44
Ворвавшиеся на площадь жандармы верхом на лошадях внесли еще больший хаос и ужас среди паникующих людей. Уклоняться от летящих камней и копыт лошадей стало еще сложнее. Ирина, прячась за спиной Яна, не глядя по сторонам, семенила вслед за мужчиной, пригнувшись, в попытке укрыть собой ребенка. Она испуганно дернулась в сторону, когда вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за руку, но подняв голову, увидела рядом с Яном еще одного человека, подхватившего Милена с другой стороны. Ее саму тянул за собой, уцепившись за ее накидку второй человек. Он попробовал было перехватить у нее ребенка, но обе так вцепились друг в друга, что мужчина оставил попытку. Помощники втянули их сквозь чуть приоткрытый полог в шатер, еще полчаса назад гостеприимно распахнутый для всех зрителей. Сейчас он сразу сомкнулся за их спинами, отрезав их и всего несколько десятков человек от безумия, творящегося на площади. Подбежавший человек подхватил Милена за ноги и, уже втроем мужчины донесли бессознательное тело парня до лавок, окружающих арену и уложили его на ближайшей из них.
Ирина посадила Мариэлу на скамью и устало опустилась на колени рядом, прямо в опилки, которыми была засыпана арена. Девушка почувствовала относительную безопасность и неприятное состояние беспомощности, наконец, отпустило ее. Она осторожно раздвинула волосы друга, открыв рану, и облегченно выдохнула. На ее непрофессиональный взгляд, рана была поверхностной, рассеченная кожа сильно кровоточила, но череп был цел. С другой стороны лавки присел чернявый мужчина. Пока он осматривал рану, Ирина вспоминала, где могла видеть этого человека. Смуглый, темноглазый, черты лица, как и одежда, выдавали в нем цыгана.
— Рана пустячная! Удар прошел вскользь, — подтвердил и он, — Стеша! — крикнул он в группу людей и махнул рукой. Вскоре подошла давешняя певица, звеня монистами, вблизи она оказалась совсем молоденькой, принесла миску с водой и чистой материи для перевязки. Помогла Ирине обмыть рану и держала голову Милена, пока девушка накладывала повязку. Все это время цыган сидел рядом, Ирина чувствовала на себе его пытливый взгляд.
Услышав чьи-то громкие причитания, девушки нервно заозирались в поисках их источника, Мариэла испуганно вскочила со своего места и прижалась к Ирине. Шум исходил от входа. Ян и еще несколько мужчин внесли в шатер еще одного несчастного и положили его на соседнюю лавку. Возле молодого мужчины завывала беременная женщина. Стало понятно, почему молодые люди не смогли убежать с площади, большой живот женщины не позволял ей даже нагнуться к мужу. Она бухнулась на колени и припала к его груди, продолжая тихо поскуливать.
Милен, пришедший тем временем в себя, молча перевел затуманенный взгляд со склонившихся над ним лиц на купол шатра, и с удивлением осознавал себя в незнакомой обстановке.
Ян шагнул от мужчины к Милену и обеспокоенно спросил:
— Как ты?
Парень сосредоточил взгляд на нем, медленно поднял руку и ощупал свою забинтованную голову. Все это время с его лица не сходило удивление. Затем он кивнул, но поморщившись от боли, выдавил:
— Желания петь пока нет.
Цыган, сидящий рядом с ним, крякнул и перевел взгляд на Яна. Ирина с изумлением наблюдала, как его брови вдруг взметнулись вверх, мужчина резко вскочил на ноги и тут же склонился в глубоком поклоне:
— Ваша Светлость.
Стеша вслед за цыганом проделала то же самое. Ирина шокировано наблюдала, как один за другим люди застывали, склонив головы в поклоне, мужчины прежде стаскивали с себя шапки. И даже беременная женщина, оторвавшись от мужа, утерла заплаканное лицо, и опустила голову на грудь так и, оставшись сидеть у ног Яна. В шатре на несколько мгновений повисла полная тишина, которая вскоре была нарушена прошелестевшим нестройным шепотом со всех сторон: Ваша светлость. Ирина медленно осознавала произошедшее, и только в Милене не заметила никаких изменений.
Себастьян махнул рукой, в нем не было и намека на прежнюю насмешливость, он держал себя спокойно и с достоинством, и люди зашевелились, возвращаясь к своим делам, только короткие любопытные взгляды исподлобья напоминали о том, что произошло несколько минут назад.
— Старая Зельда шлет тебе свой привет, и желает долгие лета, — с еще одним поклоном произнес цыган. — С твоего позволения, я — Михай. У меня послание от ханум. — Князь кивнул, а Михай кивком головы указал ему на пустовавшие скамьи в задних рядах. Ян оглянулся на своих спутников. Ирина вместе со Стешей осматривала мужа беременной женщины, попутно пытаясь ту успокоить. Эль, не понимала, почему Милен разлегся среди бела дня, и тянула его за руку, заставляя встать, и ей это почти удалось.
— Как поживает почтенная провидица? Все также печется о судьбе мира? — Спросил Себастьян, когда они оказались в стороне от любопытных ушей. Цыгану не нужно было близко знать своего князя, чтобы расслышать сарказм в голосе.
— Мы беспокоимся за нее.
— Что ж так? — холодно спросил Ян.
— Груз ответственности становится непосильным бременем для ее старого сердца, — Михай бесстрашно смотрел в глаза князя. — Она винит себя в смерти твоего отца и брата. За то, что недостаточно точно истолковала предсказание, — в его словах сквозило сожаление, шедшее от самого сердца.
— В их смерти виноваты их убийцы, — жестко прервал его
