Волчья ягодка (СИ) - Дурман Диана
– Девочки, – устало начала я, – эту проблему можно решить очень просто. Давайте мы будем заказывать вам одинаковые платья, и тогда смысл что-то у кого-то отбирать отпадёт.
Такое идеальное решение в который раз натолкнулось на непробиваемые аргументы.
– Что? – одинаково возмутились дочери. – Я на неё не хочу быть похожа!
Слаженный ответ моих дочерей развеселил Марику, но не смутил девочек. Зато моему терпению подходил конец.
– Так, – хлопнула по столу я. Ладонь нечаянно задела мензурку с вытяжкой из плодов гоя, имевших очень специфический запах, которая с радостью подпрыгнула и осела на Марике. Веселье подруги поубавилось. Я же вновь посмотрела на притихших дочерей и заявила: – Ещё хоть одна жалоба и ни одна из вас не пойдёт на праздник Радужных Медуз. Пока все будут любоваться их торжественным появлением у берега, вы будете сидеть дома и вышивать!
Всё недовольство тут же испарилось. Провести летний праздник в компании иголки, ниток и самой сложной схемы, которую я найду, для дочерей было самой ужасной из угроз. Ещё бы. Две юные волчицы как раз в том возрасте, когда на уме только танцы и шепотки о понравившихся мальчиках.
– Мы больше не будем, – пискнули дочери, скрываясь как можно дальше от моих глаз метающих молнии.
– Я тоже, наверное, пойду, – вздохнула Марика, разглядывая зеленые пятна на закатанных рукавах рубашки – сегодня было довольно жарко. – И насчёт твоего сына и моей дочери...
– Вот как вырастут, – перебила я, – пусть сами решают кто для них лучший из лучших.
– Ладно, поговорим об этом, когда ты успокоишься.
Сказать я уже ничего не успела, но хотя бы запустила в закрытую дверь деревянной ложкой. Она глухо стукнулась и, упав на пол, щедро осыпала его толчеными травами.
Вытерев капельки пота со лба, щёлкнула пальцами, активируя охладительные кристаллы. Наверное, я и ещё через двадцать лет не привыкну к жаркому климату Флорина. Это королевство славилось своими пляжами и зноем, но когда мы приехали в Мирден просто влюбились в него и больше уезжать не захотели. Даже Марика приехав к нам в гости, так впечатлилась путаными улочками вымощенными белым камнем, что тоже решила здесь остаться.
Маме также нравились прогулки под тенью раскидистых деревьев и утренний бриз. Однако она постоянно отказывалась сюда переехать. Хорошо, что хотя бы свой последний год мама всё же провела здесь с нами – здоровье человека оказалось ещё более хрупким, чем я представляла. Но даже так я сделала всё, чтобы ей было легче переносить пришедшие с возрастом болезни.
В тишине лаборатории на меня уже привычно накатила тоска, и словно почувствовав это, дверь опять открылась, впуская на этот раз Дамиана. Он чуть не наступил на ложку, но животная реакция помогла ему этого избежать.
– Милая, давай на сегодня ты отложишь работу, – предложил муж, поднимая мой инструмент с пола. На его загорелом лице светилась ласковая улыбка, когда он глядя на меня оставил ложку на тумбе рядом с дверью. Улыбка Дамиана подобно зелью успокаивала меня, пробуждая такую родную язвительность.
– Милый, – начала в тон ему, – давайте вы не будете меня отвлекать, и я начну завершать работу гораздо быстрее.
Мой покладистый муж спорить не стал. Он просто подошёл, подхватил меня на руки и без разговоров понёс на выход.
– Дамиан! Мне осталось совсем немного, и новое зелье будет готово!
– Хотя бы поужинай с нами, – спокойно попросил муж, целуя меня в висок. – После этого вернёшься и закончишь свой эксперимент.
– Как поужинаешь? – удивилась я, вглядываясь в ближайшее окно. Под бархатистый смех Дамиана я с удивлением обнаружила сумерки, опускающиеся на Мирден.
Что-то время пролетело слишком быстро. А ещё постоянные вторжения на мой чердак перетягивали на себя драгоценное время, из-за чего мысль о лаборатории, как можно дальше от дома, казалась всё более заманчивой.
Заметив, что я перестала вырываться, Дамиан довольно оскалился и сказал:
– Вот и решили.
Подкинув меня вверх, муж вырвал из меня писк, а потом, посмеиваясь, сбежал по лестнице вниз пока я колотила его по плечу.
В столовой уже был накрыт стол – видимо девочки спешили меня задобрить. За столом сидел только Наиль. Сын повернулся, заслышав нас, а потом сморщил острый носик и передёрнул плечами. Да-да, сейчас у него как раз тот возраст, когда все проявления нежности воспринимаются как что-то противное. Эх, а ведь совсем недавно он бегал за мной, дёргая за платье и выпрашивая ещё один поцелуйчик в пухленькую щечку. Как же быстро растут дети.
– Ты всё-таки смог вытащить нашу летучую мышку с её чердака? – насмешливо спросил Кириан, появляясь в столовой в компании дочерей. Они несли блюда с мясом: жареным, запечённым и копченым – что поделаешь, если в семье из шестерых, четверо имеют волчью ипостась.
Дамиан усадил меня на стул и поддержал шутку Кириана:
– Да, вытащил. Правда наша мышка очень возмущенно пищала.
– Договоритесь вы, – пообещала, прищурив глаза, – и в один прекрасный день я превращу вас в парочку белых мышек.
– А она может? – шёпотом спросила Стелла у Селены. Та в свою очередь посмотрела на отца, а Кириан пожал плечами и хмыкнул:
– Ваша мама, когда захочет, может многое. Так что давайте не будем её злить и приступим к ужину.
Подарив благодарную улыбку своему второму мужу, я с теплом окинула взглядом всех за столом.
Сын, так похожий на меня, смотрит на Дамиана и спрашивает, когда ему уже разрешат завести саламандру. Дамиан опять придумывает какие-то отговорки, попутно накладывая Наилю полную тарелку еды – он не терял надежды откормить сына. Селена аккуратно режет жаркое, пока Стелла донимает Кириана новыми платьями, а он в очередной раз идёт у неё на поводу и обещает сводить к модистке.
На душе становится одновременно тепло и тревожно.
Я не знаю, что для моих детей станет тем самым лучшим, но я вместе с Дамианом и Кирианом постараюсь им это дать. Хоть это точно будет не просто...
Ведьмак, которому придётся мириться с тем, что у них с парой будут любовники “для здоровья” и две волчицы, не понимающие, почему муж должен быть один. Моим детям придётся очень тяжело, но они справятся. Ведь наша такая необычная, но любящая семья всегда останется на их стороне.
И этому меня научили два самых замечательных мужчины, также изменившихся ради меня.
Конец
