Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова
— Надеюсь этого хватит… Это просто грабежь…
— Хватит, этого хватит, Клем.
— Мы теперь должны целый золотой, — сердито говорит она. — Помощник повара оказался не таким сговорчивым, как я ожидала. Скотина, а так сладко пел и клялся в вечной любви.
— Это пустяки, — отвечаю я. — Можешь взять столько, сколько нужно, из награды, что пожаловал нам король.
Я жестом указываю Клем на шкатулку, полную тысячи золотых монет, пожалованных мне королем. Которую пол часа назад притащили два здоровенных воина из королевской охраны.
Клем, приоткрыв рот, смотрит на шкатулку, которую явно только теперь заметила.
— Ничего себе, — выдыхает Клем, касаясь герба королевского дома и откидывая крышку. — Никогда в жизни не видела столько денег!
Она осторожно достает одну монету и пробует ее на зуб.
— Будь я проклята… Настоящее золото…
— Настоящее, — подтверждаю я. — Так что можешь расплатиться с тем, кто дал тебе соль.
Она что-то еще говорит, но я почти не слышу ее, сосредоточенная на последнем этапе. Я осторожно высыпаю идеально выверенное количество черной соли в готовый порошок, от которого исходит легкий дымок. Над чашкой вдруг возникает облако густого пара, которое стремительно расширяется, постепенно заполняя всю комнату.
Сквозь клубы пара я вижу, как порошок тускло светится красным цветом, который постепенно становится синим. По мере того как облако пара рассеивается, свет тускнеет, пока на дне чашки не остается почти прозрачный, слегка синеватый порошок.
Готовый яд.
— Что это такое? — спрашивает Клем, у меня из за спиной.
— Кое-что не очень хорошее, — отвечаю я, пересыпая получившийся яд в маленький стеклянный пузырек, в котором раньше были духи. — Кое что, о чем я буду жалеть всю оставшуюся жизнь, если выживу.
Как только я заканчиваю, настойчивый голос постепенно начинает затихать. Хотя я впервые готовлю этот порошок и не могу точно знать, все ли сделано правильно, каким-то образом я чувствую, что не допустила ошибок. Одного взгляда на порошок достаточно, чтобы убедиться в этом. Он выглядит правильным, цельным, завершенным.
Книга, открытая на столе, детализирует рецепт, который я только что воплотила. Красивые буквы проявляются на желтоватой бумаге, а линии ведут к наброскам, с невероятной точностью изображающим растения, которые я использовала.
Бумага словно бы светится, как будто радуется тому, что теперь на ней изображено.
Когда проявляется последняя точка в последнем слове описания, я чувствую, что дело завершено, и с каким-то странным, незнакомым мне до этого момента чувством удовлетворения, закрываю книгу. Затем прячу пузырек с ядом в один из маленьких карманов моего платья.
— Надеюсь, он мне не пригодится, — говорю я, и тут слышу настойчивый стук в дверь, от которого вздрагиваю, словно колотят не в дверь, а по моей спине.
— Открывай, мать твою! — слышу я злобный голос из за двери. — Быстро. Именем всемогущего короля-дракона!
67
— Спроси, пожалуйста, что им нужно? — едва дыша от усталости, прошу я Клем. Мысль о том, чтобы сейчас надеть кольцо иллюзии, кажется мне невыносимой. Я обнимаю себя за плечи, пытаясь унять дрожь, вызванную одновременно страхом от настойчиво барабанящего в дверь незнакомца и истощением сил.
Похоже, приготовление порошка отняло у меня почти всю оставшуюся жизненную энергию. Даже травы, которые я вынуждена жевать постоянно, не слишком помогают. Если сейчас придется тратить последние крохи сил на поддержание иллюзии, я боюсь, что просто не выдержу...
— Я отправлю его в пекло, кем бы он ни был. Хоть это будет сам король, я выставлю его вон, обещаю! А ты пока иди в соседнюю комнату.
Клем обнимает меня и помогает встать.
— Всё будет хорошо, подруга. Тебе просто надо отдохнуть. Они отлично проведут этот несчастный пир без тебя. А ты иди спать. Я обо всем позабочусь.ю…
Я замираю возле двери и слушаю, как Клем открывает незнакомцу.
— Через полчаса участница должна быть на пиру, устроенном королем, — слышу я развязный голос.
— Госпоже немного нездоровится, — настойчиво отвечает Клем, и в её голосе слышны нотки угрозы.
— Девка, ты плохо слышала мой приказ? Передай немедленно своей госпоже, чтобы она выходила. В противном случае я буду разочарован, и мне придётся доложить королю о её несговорчивости. Малышке Адриане лучше не знать, что означает гнев светлейшего пламенного монарха.
Его язык заплетается, а речь звучит так нагло, словно он считает себя не меньше, чем правой рукой Маркуса II. Вслушиваясь в этот голос, я наконец узнаю его презрительные интонации. Это один из высокородных вельмож, прибывших вместе с королем в наше захолустье. Белобрысый виконт Талерс с длинными вьющимися золотыми волосами, которые больше подошли бы девушке, чем мужчине. Ивар когда-то рассказывал мне о нём, и ничего хорошего в тех рассказах не было.
— Вы что, плохо слышите? Я вам говорю, моей госпоже нездоровится, она не сможет посетить это невероятно важное мероприятие...
— Не советую тебе говорить в таком тоне, девка, — в голосе визитёра тут же появляется явная угроза. Я слышу резкий хлопок и вскрик Клем.
— Ах ты! — восклицает она, приходя в себя после шока.
С тяжёлым сердцем я надеваю кольцо, и тут же голову пронзает сильнейшая боль. Делать нечего, нужно вмешаться. Я в последний момент ловлю Клем за руку, когда она уже собирается наброситься на виконта.
Тот замечает меня и ловит мой взгляд, расплываясь в гадливой улыбке.
— А вот и вы. Рекомендую вам научить свою прислугу обращаться с людьми, — выплёвывает он слова и делает шаг мне навстречу.
— Вы посмели ударить мою служанку? — спрашиваю я дрожащим голосом. — Какой же вы человек после этого?
— Хочешь, чтобы я и тебя ударил? Желаешь, чтобы виконт тебя отшлёпал, красотка? — насмешливо спрашивает он, и я чувствую сильный запах вина.
— Похоже, вы совершенно пьяны, виконт. Иначе я бы вам не простила этого и попросила бы брата...
— Твой брат — жалкий слизняк. Видел я его. Нищий отпрыск нищего рода. Переломить его цыплячью шею будет удовольствием, для меня
Он делает жест руками, словно ломает кому-то шею. Свет от факелов блестит в его глазах, делая его идеальное лицо, и без того отталкивающее в эту минуту, совершенно отвратительным.
Я заставляю себя сделать три глубоких вдоха, пытаясь сообразить, как должна отвечать на такое Адриана и только после этого говорю:
