Грета и потерянная армия (ЛП) - Джейкобс Хлоя
Её спальня раскололась пополам. С одной стороны был комод и кресло-качалка, как и прежде, а с другой — койка, на которой она годами спала в домике Люка.
Это было похоже на какой-то аттракцион: причудливый дом с кривыми зеркалами, перевёрнутыми лестницами и скрюченными коридорами. Её шаги разносились эхом, пока она бежала. Дом был пустым, но она знала, что Айзек где-то здесь. Он должен быть где-то здесь.
Грета бегом спустилась по лестнице, поскользнувшись на последней ступеньке, покрытой льдом. Гостиная была всё ещё разнесена, сломанная мебель валялась на полу, и отрубленная голова Аграмона с ухмылкой смотрела на неё. Вот только всё это было покрыто тонким слоем снега. Грета поёжилась и побежала дальше.
После всего, через что они прошли, у них наконец-то появился шанс по-настоящему быть вместе… так почему тогда её не покидает ощущение, будто время на исходе? Горло сжимается от предчувствия неминуемой потери, словно всё было зря, словно победа в битве против Аграмона была всего лишь первым испытанием, но самое главное, финальное испытание Грета проиграла.
Она заглянула на кухню и резко остановилась. Три кривые сосны вырастали из пола и пробивали рельефный потолок.
— Айзек, где ты?
Сквозь окно виднелись две луны, сиявшие на чернильно-чёрном небе. Они поманили Грету, и она вышла во двор.
— Айзек? Айзек!
Пушистая снежинка осела на её ресницах. Грета стояла, запрокинув голову. Снег падал на её щёки. Она чувствовала, что Айзек здесь. Так же, как чувствовала его в своих снах.
Призрачные руки сомкнулись вокруг неё, крепкая опора появилась за её спиной.
Грета вздохнула и прижалась к нему.
— Что случилось? Почему ты не показываешься мне?
Он оставил едва уловимый поцелуй на стыке её шеи и плеча. «Ты подарила всему нашему миру надежду и свободу. Никто так не достоин быть королевой Милены, как ты».
— Айзек, что ты делаешь?
Она задрожала и зажала уши ладонями, но слова продолжали эхом звучать в её голове.
«Я освобождаю тебя от нашей связи. Ты всегда будешь моей королевой. То, кто показал мне, как исполнять свои мечты. Но ты заслуживаешь свободы».
— Перестань! Что ты делаешь? Почему это звучит как прощание?
Его тепло отдалилось. Грета обернулась, но позади неё никого не оказалось. Снег продолжай падать хрустальными слезинками.
— Нет! — закричала она. — Не смей уходить!
«Я желаю тебе долгой, безопасной и счастливой жизни».
Стиснув кулаки, она напряглась всем телом и представила его образ в своей голове.
— Не знаю, возможно ли это, но если это мой сон, значит, им управляю я… а значит, ты никуда не уйдёшь, пока не объяснишься.
Падающий снег образовал сверкающую фигуру перед ней. Его смутные черты лица ничего не выражали. Грета потянулась к нему, но её пальцы прошли насквозь.
— Как ты оказался в моём сне? Мы же в мире людей, — отметила она.
Он попытался отдалиться, но она, стиснув зубы, сосредоточилась сильнее, чтобы он стал более материальным.
— Ты в мире людей… но я уже вернулся на Милену, — всё-таки признался он.
Грета ахнула.
— Как это возможно? Кто открыл тебе портал?
— Мы с Ламией заключили сделку, что портал будет открыт ещё два дня по человеческому времени. Я надеялся, что за этот срок мы успеем победить Аграмона и вернёмся.
— Почему ведьма согласилась на эту сделку?
Он помедлил.
— Я пообещал ей кое-что взамен. Как только портал закроется, я должен отдать ей свой дар входить в сны людей.
То есть портал пока ещё открыт? Поэтому он смог войти в её сон, пускай даже она сейчас в мире людей, где нет никакой магии?
— Но почему ты не сказал мне, что мы можем вернуться? Почему ты ушёл без меня?
Его фигура кристаллизовалась, и он оказался тут, перед Гретой. Не расплывчатая тень, а сам Айзек.
Он поднял ладонь к её щеке и не спешил убирать, словно полагал, что больше у него такой возможности не будет. Грета прикусила губу, чтобы не закричать на него.
— Ты всё время разрывалась между мирами. Но впервые с тех пор, как я увидел тебя в таверне Маидры, когда ты согласилась остаться и поговорить со мной, хоть и знала, кто я… впервые с тех пор у тебя есть шанс выбрать свой путь, не думая о долге перед Миленой, перед человеческими мальчишками… или передо мной.
— Я была с тобой не из чувства долга. — Она скривила губы. — Временами меня бесит твоё высокомерие, но я всё же прикипела к тебе душой. И я никогда не просила тебя разрывать нашу связь.
Он улыбнулся, но опустил руку. Он снова начал мерцать.
— Мой долг перед Миленой вечен, но я не вправе использовать нашу связь (которая за это время стала для меня дороже собственной жизни), чтобы лишить тебя свободы и приговорить к пожизненной ответственности и тяжкому бремени. Ты заслуживаешь лучшей жизни.
Грета нахмурилась. Ещё недавно груз ответственности, который всё увеличивался в размерах со дня их знакомства, сдавливал её лёгкие, ей было безумно страшно, но в какой-то момент она осознала, что дело не в ответственности, а в узах. Узах дружбы, узах любви. Они придали её жизни ценность, поскольку прежде она просто существовала.
— А как же любовь? Цель в жизни? Возможность сделать что-то значимое? Разве я не заслуживаю всего этого? — спросила она.
Грета оглянулась вокруг на снег, покрывающий каждый дюйм участка её родителей, на тонкую корку льда, покрывшую цепи качелей, и горы, возвышавшиеся по ту сторону ограды. В мире людей нет таких гор.
Даже когда ей снился родной дом, в нём были черты Милены… потому что сейчас её дом там.
Грета обернулась к Айзеку. Шквал снежинок образовал белую стену между ними. Когда же они осели… Айзека уже не было.
«Если ты всё же выбираешь Милену и жизнь в роли моей королевы, тогда приходи, пока портал не закрылся».
Грета очнулась в кровати, её сердце подпрыгнуло.
— Айзек?
Её голос прозвучал едва слышным шёпотом.
Чья-то рука коснулась её плеча. Что-то было не так. В комнате пахло чистящими средствами и каждые несколько секунд раздавалось пиканье.
Грета попыталась подняться, но рука на её плече удержала её на месте.
— Тише, милая. Ты в безопасности.
— Мама?
Грета распахнула глаза и вцепилась в хромированный поручень вдоль койки. В её руку была воткнута игла с тонкой трубочкой. Грета поняла, что находится в больнице.
Рядом с ней сидела мать, выглядевшая слабой и уставшей, словно ждала довольно долго, не смыкая глаз.
— Что произошло? Как я сюда попала?
Её мать нахмурилась и провела пальцами по волосам Греты. Голова девушки была сильно перебинтована. Она прислушалась к своему телу, но особой боли не ощутила. Магия человеческой медицины.
— Ты потеряла сознание после того, как убила того… — Её мать понизила голос до доверительного шёпота. — Того монстра.
Грета поморщилась.
— Что стало с… телом?
Мать нахмурилась сильнее.
— Останки превратились в прах и кости. Твой папа и Айзек убрали их. Никто не узнает, почему на самом деле я решила организовать косметический ремонт.
Грета упала обратно на подушку со вздохом облегчения. «Я сделала это!» Аграмон мёртв. Она даже не удивилась тому, что от него не осталось ничего, кроме костей.
Но почему тогда её не отпускает напряжение? Как будто чего-то не хватает…
Айзек!
— Мам, а где…
Дверь распахнулась, и внутрь вошёл её отец. Он заметно расслабился, увидев, что она очнулась.
— Привет, — произнёс он с широкой улыбкой. — Как ты себя чувствуешь? Мы дико переживали.
— Я в порядке, — ответила Грета, приподнимаясь.
Отец сел на краешек её койки.
— Мы не успели тебя поблагодарить.
— Поблагодарить? За что?
— За то, что спасла брата. За то, что выросла такой сильной и смелой. Мы о такой дочери и мечтать не могли. — Его голос звучал хрипло, словно он едва сдерживал слёзы, и Грета тоже прослезилась.
— Не надо меня благодарить, — пробормотала она. — Если бы вы знали, сколько раз я сжималась в комочек и ныла, что хочу домой, вам стало бы стыдно за меня.
