Грета и потерянная армия (ЛП) - Джейкобс Хлоя
Пользуясь тем, что она отвлеклась на секунду, Аграмон сбил её с ног, резко ударив прямой рукой по её груди. Она упала на кофейный столик в гостиной, и тот хрустнул под ней, острый кусок дерева впился в её бок.
Айзек заслонил её родителей и с яростным рёвом бросился на демона. У него не было силы его лунной фазы, но король гоблинов всё равно был свиреп и опасен, когда наносил один удар за другим.
Родители подбежали к Грете.
— Помогите мне достать эту штуковину, — простонала она, указывая на ножку столика, торчащую из её живота.
Её папа замотал головой, его глаза были распахнуты от шока и страха.
— Не могу. Ты истечёшь кровью. Щепки…
Айзек взвыл, и что-то сломалось. Аграмон нависал над ним, приподняв ногу, словно собирался наступить на надоедливую букашку.
Грета попыталась протолкнуть острый край через рану, но не смогла сдержать крика.
— Папа, сделай это, прошу тебя! Айзек не справится с Аграмоном в одиночку. Ему нужна моя помощь!
Айзек сумел подняться на ноги, но ему в лицо тут же прилетел кулак. Грета через всю комнату услышала этот неприятный хруст. К чёрту всё. Она попыталась встать и пойти к нему прямо в таком состоянии, но отец не дал ей этого сделать.
— Ты моя дочь, я не позволю тебе… — начал он.
— Пап, ты не понимаешь, кто я! — взвыла она. — Я боец. Я… убийца. Но я не стыжусь этого, потому что только я могу помешать этому демону уничтожить весь наш мир.
Мама опустила ладонь на плечо Греты. Девушка подняла глаза, и в этот момент деревяшку вытащили из неё со спины. С её губ сорвался крик, полный скорее удивления, чем боли.
Её мать отбросила окровавленную ножку стола и развязала пояс своего халата, чтобы обернуть его три раза вокруг талии Греты и завязать в узел над раной.
— Я верю в тебя, — прошептала она голосом, полным искренних эмоций. — Иди уничтожь эту тварь.
— Спасибо, — ответила Грета, стиснув зубы, и встала.
Отец держал её меч. Грета протянула за ним руку.
— Я смогу это сделать, — пообещала она папе. — Я не позволю никому и ничему причинить вред тем, кого я люблю.
Его взгляд был полон боли и напряжения, но отец всё же отдал Грете меч. Она кивнула в благодарность — и за оружие, и за оказанное доверие — и обернулась. Аграмон прижал Айзека к стене, держа за горло, оставив на стене вмятину от широких плеч короля гоблинов. Всё лицо Айзека было всё в крови. Он рычал и размахивал кулаками, но демон лишь поднял руку и вонзил острые когти прямо в грудь Айзека, словно намеревался вырвать его сердце.
— Нет! — закричала Грета. Она бросилась к ним и отрубила мечом руку Аграмона. Айзек упал на колени, а затем перекатился на бок.
Грета сделала выпад вперёд и пронзила мечом сердце Аграмона. Тот распахнул огромную чёрную пасть, издавая пронзительный вопль ярости и боли. Его длинная тонкая рука дёрнулась на полу, но он не мог до неё дотянуться. Вместо этого он схватил меч обеими руками и дёрнул глубже на себя, вынуждая Грету подойти ближе.
Она не отпускала рукоять. Когда они оказались нос к носу, он пригвоздил её взглядом. Она чувствовала, как чёрная масса тянется к ней, взывает к ней.
— Ты никогда не будешь свободна от меня, — театрально произнёс он в какой-то извращённой пародии на шёпот любовника. — Я теперь часть тебя. Можешь убить меня, но потом всю жизнь проведёшь в страхе, ожидая моего возвращения.
— Нет. Нет, я не буду бояться, — пообещала она, сильнее надавливая на меч, пока рукоять не коснулась его груди. — Потому что ты ничтожество, всего лишь склизкая оболочка, пустая внутри. Ты не сможешь больше никому причинить боли, никогда.
Она оттолкнула его вытаскивая меч, и занесла его высоко над своей головой. Он, рыкнув, бросился на неё, но Грета рассекла воздух быстрым, решительным движением.
Голова демона, прокрутившись в воздухе, упала на пол, лицом к ней, как большой бильярдный шар с предсказаниями. В этот момент Грета поняла, что его слова были отчасти правдой. Это искорёженное насмешливое выражение будет преследовать её в кошмарах до конца жизни.
— Грета.
— Айзек! — Она обернулась к нему, но голова закружилась. Грета потеряла равновесие, пошатнулась, уронила меч и прижала ладонь к ране на боку.
Айзеку тут же оказался рядом, обхватив её обеими руками.
— Ты сделала это, — тихо произнёс он. — Ты спасла Милену. Ты спасла всех.
Она моргнула, но туман, застилавший зрение, никуда не делся.
— Мы сделали это. — Её слова прозвучали невнятно, и колени подкосились. — Ты и я, вместе.
Последним, что она почувствовала, перед тем как потерять сознание, были его губы, прижатые к её лбу.
Глава 26
— Сильное сотрясение мозга… три перелома рёбер… пробито лёгкое…
Писк. Гул. Скрип подошвы по плитке на полу. Стук колёс проезжающей тележки. Люди разговаривают, кто-то плачет. Кто? Почему?
— …нужно время на лечение.
Голос её отца. Его слова звучали отрывисто.
— Нет у нас времени, мы должны вернуться.
Айзек!
Было темно. Грета как будто плыла в чёрном тумане. В море пустоты. Разговоры доносились издалека, но у неё не было вёсел, чтобы грести к берегу.
— Вернуться? Что за жизнь ждёт её там?
Мамин голос. Снова всхлипы. Это её мама плакала. Мам, я убила Аграмона. Теперь всё будет хорошо. Не плачь, пожалуйста.
— Я король гоблинов. Ей судьбой предначертано стать моей королевой. — Голос Айзека звучал твёрдо.
Грета легко представила себе, как он стоит перед её родителями, его руки скрещены на груди, аметистовые глаза сверкают. Ей хотелось улыбнуться, но она чувствовала себя слишком нематериальной: у неё не было тела, способного на физические проявления.
— Я сделаю всё возможное, чтобы она была счастлива.
— Вынудив её стать королевой какого-то отсталого агрессивного мирка, где её едва не убили? Я видел шрамы на её теле. — Отец уже перешёл на повышенные тона, и этот голос сильнее пробивался сквозь туман.
Это несправедливое замечание. Нельзя судить о Милене по одному безумному жадному до власти демону, пап. Милена не так плоха.
— Грета сильная.
Достаточно сильная, чтобы стать равной королю гоблинов. Это правда. Она нужна ему. Только она будет указывать ему на ошибки; спускать на землю, если он начнёт зазнаваться; бросать ему вызов, чтобы Милена стала лучше. Она не даст ему забыть о его собственных мечтах… и не допустит, чтобы он когда-либо вновь стал Потерянным.
— Но она всего лишь человек, и она ещё очень молода. У неё вся жизнь впереди. Здесь она сможет делать всё, что захочет. Её место здесь.
Нет, мам, ты ошибаешься. Я нужна Милене. Пускай не все там готовы меня признать, но я могу принести тому миру очень много добра.
— Я люблю её.
Её упрямый, гордый гоблин.
— Если ты любишь её, то выберешь то, что лучше для неё. Если она вернётся туда, мы больше никогда её не увидим. Она останется без семьи, без друзей. Вдруг она заболеет, а у вас не найдётся подходящих лекарств? Вдруг её снова ранят, а у вас даже нет больниц?
Её родители давили на его совесть.
Айзек, скажи что-нибудь.
Она пыталась пробиться сквозь тьму, дотянуться до них, но чем больше она старалась открыть глаза и дать им понять, что она всё слышит, тем дальше весь их разговор ускользал от неё.
Айзек. Скажи им, что мы позаботимся друг о друге.
— Я готов пожертвовать всем ради неё.
Его голос прозвучал тише. Хрипло и сдавленно.
— Тогда дай ей шанс на нормальную жизнь.
А что в этом ненормального? Короли гоблинов? Магия и фейри? Свидания во снах?
— Скажите ей, что я…
Туман в её голове сгустился. Он сдавил её так, что она перестала что-либо слышать. Нет, он не мог просто сдаться. Не мог уйти.
— Айзек, где ты?
Она оббежала весь двор, распахиваю каждую дверь, всматриваясь в темноту, осматривая взглядом всё от пола до потолка. В коридоре вместо ковра виднелись потёртые доски, отштукатуренные стены сменились каменной кладкой. Факел горел сбоку.
