Позолота - Марисса Мейер

– Иногда он приводит других духов. Но такого уже давно не было. Возможно, он решил, что в замке становится слишком тесно.

– А… примерно шестнадцать лет тому назад? Не помнишь, чтобы здесь появился дух молодой женщины?

Злат нахмурился.

– Трудно сказать. С годами все воспоминания сливаются. А что?

Вздохнув, Серильда пересказала ему то, что говорил ей отец – о том, как маму сманила Охота, когда ей, Серильде, было всего два года. Когда она закончила, Злат с сочувствием посмотрел на нее и покачал головой.

– Большинство призраков, которых я знаю, находятся здесь столько же времени, сколько и я. Иногда Эрлкинг приводил с Охоты духов… но мне здесь трудно следить за временем. Шестнадцать лет… – он развел руками. – Наверное, такое могло случиться. Можешь ее описать?

Серильда пересказала то, что запомнила из рассказов отца. Знала она немного, но надеялась, что сколотый зуб может служить приметой. Злат задумался.

– Думаю, стоит поспрашивать. Посмотрим, не вспомнит ли одна из них, что оставила дома маленькую дочку.

Серильда воспряла духом.

– Ты это сделаешь?

Злат кивнул, но несколько неуверенно.

– Как ее звали?

– Идония Моллер.

– Идония, – повторил он, запоминая. – Но, Серильда, ты должна понимать, что король редко приводит духов с Охоты. Как правило, он их просто…

У Серильды снова упало сердце. Она вспомнила видение, которое наслала на нее друда – отца, лежащего в поле.

– …оставляет умирать.

На лице Злата было написано настоящее отчаяние.

– Мне очень жаль, – проговорил он.

– Ничего. Это было бы лучше. Я бы предпочла, чтобы она оказалась в Ферлорене и обрела покой.

Сказав так, Серильда задумалась – а действительно ли она так считает?

– Но ты все же попытаешься ее найти? Узнаешь, здесь ли она?

– Если это тебя порадует, конечно.

Серильду удивили и эти слова, и то, как просто Злат их произнес. Она и сама не знала, будет ли рада, узнав правду о судьбе матери… Наверное, это зависит от того, что именно выяснит Злат. А вот мысль о том, что он о ней заботится, согрела часть ее души, в которой с недавних пор воцарился холод.

– Я понимаю, что сравнивать нельзя, – добавил Злат, – но свою мать я тоже не помню. И отца.

Серильда взглянула на него, широко раскрыв глаза.

– Что с ними случилось?

Он негромко усмехнулся и с горечью сказал:

– Понятия не имею. Может, ничего. Еще и этим я отличаюсь от всех. Остальные хоть что-то помнят из прежней жизни. Свою семью, работу… Большинство из них служили здесь, в замке, некоторые даже знали друг друга. Но, если я и жил здесь тоже, меня никто не помнит. И я не помню их.

Серильда хотела обнять его, но вспомнила, что он каждый раз отшатывался при ее приближении, сжала руку в кулак и прислонилась к стене.

– Как бы я хотела тебе помочь. Помочь всем нам.

– Я только об этом и думаю дни напролет.

Внезапно до них донеслось эхо резкого, кудахчущего смеха. Похолодев, Серильда схватила Злата за руку.

– Это просто гоблин, – пояснил он тихим голосом, пожимая ее пальцы. – Они патрулируют стены, следят, чтобы никто не пробрался к сторожке и не поднял мост, пока все в городе.

Услышав в голосе Злата усмешку, Серильда вопросительно посмотрела на него.

– Как-то я проделывал это два года подряд, и мне все сошло с рук. Но потом я понял, что невольно оказал Эрлкингу услугу – после этого он стал больше требовать с гоблинов. Гоблины-бездельники никому не нужны. Дай им волю – они потушат в главной башне все огни, да еще и попрячут дрова, приготовленные на растопку.

– Тогда вы должны отлично ладить.

Злат усмехнулся:

– Спрятать дрова была моя идея.

Смех стих, теперь гоблин громко насвистывал какой-то разухабистый мотив. Звук приближался.

– Идем отсюда, – сказал Злат ей на ухо. – Если он тебя увидит, наверняка донесет Эрлкингу.

Они спустились до середины лестницы, когда Злат, казалось, заметил, что все еще держит Серильду за руку – он тут же выпустил ее и провел пальцами по желобку в стене.

Серильда нахмурилась.

– Злат!

Он не оглянулся, но издал негромкий вопросительный звук.

– Если не хочешь, можешь не отвечать, но… мне показалось, что сегодня вечером… Ты не хочешь, чтобы я до тебя дотрагивалась. Это… твое дело, конечно. Просто раньше, мне казалось, ты…

Злат остановился так резко, что Серильда чуть не налетела на него.

– О чем ты? Это я-то не хочу, чтобы до меня дотрагивались? – он повернулся к ней лицом.

– Ну да, так это и выглядит. Ты все время отстраняешься. Ни разу сам не подошел ко мне.

– Потому что я не могу!.. – не договорив, Злат резко втянул воздух и поморщился, словно жалея о вырвавшихся у него словах. – Мне очень жаль. Приношу свои извинения. Я знаю, что виноват. – Его извинения проскочили между ними, словно пугливый кролик. – Но я не знаю, как тебе объяснить.

– Виноват?

Злат зажмурился. Сейчас он напоминал капризного ребенка, который не хочет признать, что провинился, иначе ему грозит остаться без сладкого.

– Я не должен был тебя целовать, – сказал он. – Это было… неблагородно. И этого больше не повторится.

У Серильды перехватило дыхание.

– Неблагородно? – переспросила она, уцепившись за едва ли не единственное слово, которое не кололо обидой.

Он открыл глаза. Он явно был раздражен.

– Что бы ты обо мне не думала, я все же не совсем забыл о чести. – Помолчав, Злат склонил голову, а его раздражение сменилось раскаянием. – Я пожалел об этом в тот самый момент, как оставил тебя. Мне очень жаль.

Пожалел об этом.

Одних этих слов было достаточно, чтобы увяли любые фантазии, которыми тешила себя Серильда в последние недели. Однако вместо того, чтобы опечалиться, она ухватилась за другое чувство, вспыхнувшее в ней. Злость.

Она сложила руки на груди и спустилась еще на несколько ступенек, чтобы их со Златом глаза оказались на одном уровне.

– Зачем же тогда ты это сделал? Я тебя к этому не подталкивала.

– Нет, конечно, я знаю. Ты совершенно права. – Руки Злата дрожали, хотя, как показалось Серильде, он злился не меньше, чем она.

Это было странно. Ему-то на что сердиться?

– Я не жду, что ты поймешь. И… не стану оправдываться. Мне очень жаль. Это все, что я могу сказать.

– А я не согласна. Думаю, я должна услышать хоть какое-то объяснение. Это, знаешь ли, был мой первый поцелуй.

Злат застонал, прикрыл лицо рукой.

– Не говори так.

– Ну-ка, посмотри на меня, Злат. Ты же не думаешь, что за мной бегает стая поклонников, которые только и ждут, когда им улыбнется удача. Я давно привыкла к мысли о том, что останусь одна.

Его лицо исказилось словно от боли. Он хотел что-то сказать, но, прислонившись плечом к стене, только тяжело вздохнул.

– Я тоже.

Признание прозвучало так тихо, что Серильда не была уверена, что правильно расслышала.

– О чем ты?

– Нет, я не должен этого говорить. Ведь я не знаю, правда ли это. Но… если и целовал