Данница - Елена Лаевская
— Ничего, — мягко сказал Мих. — Давай еще раз. Сейчас получится. Я уверен. Я чувствую.
— Да? А я вот не чувствую, — скривился маг. Выпил воды из кружки. Начал снова.
— Листа-Миста-К-р-р-р… К ч-ч-черту.
Полетела на камни медная кружка, упали в снег кожаные перчатки.
— Что я за ч-ч-человек такой никчемный. Р-р-раз в жизни представляется случай что-то нужное самому сделать — и то не могу!
Проснулся мальчик, запищал жалобно и пронзительно. Ивка вскинулась, расстегнула платье. Ребенок ухватился беззубым ртом за грудь, крошечные пальцы заскользили по белой, в голубых прожилках коже.
Внизу, в долине, приподнял потревоженный ветром полог ночи нежно розовый, как румянец на щеках новобрачной, рассвет. Приветствуя новый, последний в Ивкиной жизни день, хрипло затрубили драконы. Живоглот нетерпеливо куснул желтыми неровными зубами напряженную шею Мага-У-Терры.
Маг встал. Ему хотелось плакать. Просить прощения. И бежать на край света. Но Ивка смотрела на него, удивленно склонив голову на бок — бежать было некуда.
— Давай, маг! — сказал лекарь.
— Давай, маг! — отразилось горстью снега от скалы короткое эхо.
— Давай, маг! — старые Па на потемневших портретах нахмурили седые брови.
— Давай, маг! — ободряюще махнул с борта небесной лодки верный Хмут.
— Давай, маг! — подняла ездового дракона на дыбы регина Меллори.
— Я — маг! — громко крикнул светлеющему небу маленький человек. И набрал полную грудь воздуха. Он чувствовал. Нет, знал. Знал, что сейчас прочтет заклинание. Все четыреста шестьдесят три слова. И завершит этим свое предназначение. И начнет другое. Потому что жизнь не кончается одним деянием. И вообще в тридцать лет жизнь только начинается. А посему: «Листа-Миста-Красные Мониста-Долгая Дорога-Тога-Рога-Дрога…»
По руке мага пробежало, ослепляя путников, голубое холодное пламя. Залаял Хвост. Вскрикнула Ивка.
Маг разжал ладонь. В ней лежали две блестящие полые иглы, соединенные прозрачной трубкой.
Мих внимательно осмотрел создание колдовского заклинания и остался доволен. Хлопнул по плечу Магутерру, сказал только: «Я твой должник».
Ивка закончила кормить малыша. Мих разорвал на пеленки еще одну простыню, помог перепеленать мальчика, сел у костра рядом с Данницей и стал объяснять про переливание крови, и почему оно должно помочь. Ивка слушала внимательно, недоверчиво кивала головой, но сверкающие чудесные иглы произвели на нее впечатление.
— Будет совсем не больно. Ну, почти, — пообещал Мих.
С помощью мага перетянул жгутом руку, ввел иглу в вену себе, стравил воздух, ввел иглу Ивке, лег на высокий валун, чтобы легче текла кровь. Теперь надо было ждать.
По небу торопливо тянулись, как горожане в час пик в метро, серые облака, Мих лежал на спине, вытянув вдоль тела руку с иглой, и слушал Ивкины истории. Про Ма Уллику и про Ма Оницу, про Верику и новую куклу. Про то, как скоро они дойдут, наконец, до дома. И важнее мага и лекаря не будет гостей ни в их горнице, ни на улице Резчиков, ни в квартале Чеканников. Ма Уллика сошьет Миху лучшую в королевстве рубаху из полотна с золотой нитью, а господину Магутерре сплетет кружевной воротник на камзол. То есть, конечно, у господина мага их и так много, но ведь еще один не помешает… В общем, Ивка вела себя так, как человек, нежданно-негаданно выздоровевший после смертельной болезни и еще не до конца этому поверивший. И Мих сам не до конца в это поверил, и боялся радоваться, но и не радоваться уже не мог.
Я сл жил з кл нан е. перв е в жи ни! И ка с ас на! До их п р не в ри ся.
Записки, сделанные второпях Магом-У-Терры очень неразборчивым почерком в состоянии полной прострации.
— Мих, ты умеешь варить кашу? — маг задумчиво разглядывал содержание мешочка с гречишной крупой.
— Извините, что вмешиваюсь, но я умею, — раздалось за спиной.
Путники разом обернулись. На дороге стоял неизвестно откуда взявшийся немолодой, плотного сложения человек в теплом плаще. С острым носом, глазами-бусинами и черными гладкими волосами. Ни дать ни взять зимний грач.
Подошел он так тихо и незаметно, словно из ниоткуда появился. О крепкую ногу человека терся черный кот с белым круглым пятном вокруг правого глаза.
— Барон, ты не займешься завтраком? — обратился незнакомец к коту.
— Кот фыркнул, выгнул спину, вырвал мешок с крупой из рук растерявшегося мага: «Чего застыл, криворукий? Не узнал, что ли? Среди людей попадаются на редкость глупые экземпляры. Не пялься. Ставь воду кипятиться».
— Разрешите присесть? — обратился незнакомец к Миху, ухватившему покрепче приклад автомата. — Ах да, забыл представиться. Часовщик. — И добавил, повернувшись к магу: — Тот самый, тот самый…
— Вы? Так прямо к нам? Запросто? — маг выронил котелок со снегом прямо коту на лапу.
— Эй ты, повежливее, — зашипел кот.
— Да вот. Оторвался от дел. Решил проведать. Убедиться, что все хорошо, — незнакомец присел на корточки, протянул к огню крепкие ладони.
— Это вы нам писали про предназначение? — прямо спросил недоверчивый Мих.
— Я. Я, конечно. Не был уверен, что Ивка одна все сможет. Молодая, неопытная. Девочка совсем. Да еще в положении. Но, надо сказать, вы справились с честью. Горжусь знакомством с вами, молодые люди.
— А сюда из дома тоже вы меня притащили, — кипятился Мих. — Если да, то я не посмотрю, что вы старше, и что я вас в первый раз вижу… Будь вы хоть каким часовщиком, мистер.
— Ну что вы, сюда вы попали сами. А я уж решил такое совпадение использовать. Я все расскажу. Пока Барон будет варить кашу. Садитесь поудобнее.
Вот она, эта история.
Мир Магии и Мир без Магии располагаются рядом и даже иногда соприкасаются друг с другом, как соприкасаются друг с другом сферы мыльных пузырей. Но иногда, очень редко, при определенных обстоятельствах, сферы эти слипаются, и между ними образуются воронки или, как их называют жители Мира без Магии, Порталы. Через такой Портал попал в магическое королевство Мих. Через такой Портал вломились в Магический Мир люди с оружием.
Главная беда в том, что
