Анайя. Не потерять себя - Екатерина Владимировна Овсянникова
Долго поразмышлять над происходящим мне не дали, ибо вскоре дверь вновь открылась и на пороге возникли новые посетители. От вида знакомых лиц мне захотелось прямо сейчас вскочить с кровати и закричать от счастья, но легкая слабость после тяжелой битвы еще давала о себе знать.
— Мама! Папа! — приветствовала я родных, согнув уста в доброй улыбке. Мама, разумеется, едва завидев меня, сразу же подбежала и присела рядом на мягкое одеяло, а вот отец, как и раньше, отстраненно стоял неподалеку от кровати. Эх, время идет, все меняется, но только не лицо моего отца. Тот же самый странный (без странный) взгляд — не то равнодушный, не то радостный или даже презирающий — сейчас словно сверлил меня, чем заставил неловко отвернуться.
— Дочка, как же я рада, что ты жива! — проговорила взволнованная до дрожи гостья. — Все эти наши беды из-за заговора Вернера — ничто по сравнению с тем, что тебе пришлось пережить. Попытка убийства, изгнание и…
— Мое обращение в вампира, да? — дополнила я, уловив ее растерянный взгляд. — Можешь не отрицать, я все прекрасно понимаю. Мне тоже было горько расставаться с вами, но такое испытание судьбы сделало меня лишь сильнее.
— Ты обрела магию и любовь, — дополнила Нарина, заботливо положив свою руку поверх моей. — Да, закон Эльтании в этом плане непоколебим, но, несмотря на все это, ты навсегда останешься моей дочерью, даже если нас разделяют разные страны… И я очень рада, что ты жива и здорова!
Пустив слезинку счастья, мама без какого-либо смущения приблизилась и заключила меня в объятия. Семейные и теплые… Закрыв глаза, я с улыбкой погрузилась в воспоминания о прошлом. Наши совместные занятия, чтение книг у камина и цветочный сладковатый запах ее духов, что всегда ощущался при наших объятиях, заставляли меня улыбаться даже в самый серый и непогожий день. Так было и сейчас…
— Рад, что ты жива, Анайя, но законы Эльтании нарушать при этом не стоило, — равнодушный голос отца мгновенно разрушил всю идиллию. — Неужели ты не знаешь, какое наказание ждет вампиров, осмелившихся ступить на территорию Эльтании?
— Я тоже рада тебя видеть, отец, — ответила я с таким же холодом. — В отличие от тебя, я не вычеркнула своих родных людей из жизни даже после расставания, и мне не была равнодушна ваша судьба. Вернер наврал мне о вашей болезни, поэтому я, прознав о настигнувшей вас беде, отправилась на выручку. Раз я до сих пор жива, значит, смерти мне, как вампирскому отродью, ты не желаешь. Или я не права?
— Патрик, вот опять ты за свое?! — возмутилась мама. — Анайя и лорд Эдмонд спасли не только наши жизни, но и весь город! Кто знает, что случилось бы, окажись преступник у власти? Может, хотя бы в этот раз ты поблагодаришь нашу дочь?
— Перестань, Нарина, — прошипел Патрик. — То, что ты сейчас видишь Анайю — это уже моя благодарность. Но, разумеется, я также не откажусь от желания наградить добровольцев, поймавших преступника, даже если они из другой страны.
Мои глаза чуть не выскочили из глазниц от удивления.
Я не ослышалась? Отец только что меня похвалил?
— Не то чтобы я хотел… Вот, держи, — отец присел на самом краю кровати и протянул мне запечатанный конверт. — Это документ, подтверждающий восстановление твоего статуса в нашей семье и право на наследство. Если вдруг ты все-таки захочешь погостить у нас или же вернуться, то наши двери будут открыты для тебя.
Открыв конверт и бегло пробежавшись глазами по буквам, я убедилась в его словах. Не представляю, какого труда стоило отцу оформление документа для своей дочери-вампира. Подобное разрешение же чуть ли не у высших властей страны запрашивать нужно! Это он так хочет извиниться?
— Спасибо. Насчет возвращения ничего сказать не могу, а вот погостить, если впустите — с радостью.
— Также разрешение на въезд получил и правитель Сиольна. Как минимум до окончания расследования дела Вернера Ройса Эдмонд Миднайт сможет спокойно пересекать границы Эльтании, — поправив пиджак, отец поднялся с кровати и остановился у выхода. — Если понадобится, не стесняйся обращаться к прислуге по любому вопросу, а пока что тебе лучше отдохнуть. Как я вижу, даже твой нынешний дар еще не до конца исцелил тяжелые раны, нанесенные Ройсом, так что сон лишним уж точно не будет.
— А что с тем договором? Полиция занимается им?
— Не переживай, сам договор уже расторгнут, так что выходить замуж за Ройса тебе не понадобится. Но вполне возможно, что представитель полиции может прийти, чтобы спросить твои показания. Если сможешь, то ответь ему.
— Хорошо, — кивнула я. — И спасибо.
Патрик кивнул и исчез за дверью, а мама перед уходом еще раз по-семейному пожала мне руку и побежала вслед за супругом.
— Выздоравливай, дочка!
Когда дверь закрылась, я с улыбкой рухнула обратно на подушку и улыбнулась. Как же приятно осознавать, что все вернулось на круги своя и я больше не изгой для своей родной семьи! Уверена, восстановление былого величия моих родителей лишь вопрос времени! А Вернер… Что ж, надеюсь он получит по заслугам.
Хорошее настроение обернулось приятным расслаблением, и как-то незаметно меня вновь настиг сон. Долго только, правда, отдохнуть у меня не получилось: то непонятное чувство, будто голод или жажда, никак не давали покоя. Я же сытно поела за завтраком, почему со мной такое происходит?
Попросила Мари-Мэй принести еще порцию, но никаких улучшений достичь не получилось. Что же теперь делать?
Пока я думала, на пороге возник еще один гость. Пожалуй, один из самых желанных за последнее время.
— Эдмонд! — вскрикнула я, вновь с улыбкой присев на кровати.
Вампир через мгновение очутился рядом, и моему взору предстала его немного изменившаяся прическа. Волосы любимого частично обрели платиново-серый оттенок!
— Рад, что тебе уже лучше, — ответил он, нежно положив свою руку поверх моей и немного сжав в волнении хватку. — Как только я получил новость о твоем пробуждении, то сразу бросил все дела и отправился к тебе.
— Что-то стряслось? У тебя неприятности? — с тревогой спросила я, положив вторую руку поверх нашего замка и придвинувшись ближе.
Эдмонд понял намек без слов и с улыбкой мягко погладил мою щеку.
— После битвы с Вернером меня тоже немного потрепало, так что я проспал
