(Не) любимая жена Владыки драконов - Ляна Вечер
— Ладно, — дух пожимает плечами. — Отведу вас тайным путём. Мне несложно.
— И будешь молчать об этом, — достаю из шкатулки пару золотых монет.
— Ай, драгхалла! — джинн сердится. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Убери деньги сейчас же!
— Как прикажете, господин, — в шутку кланяюсь Меху и прячу деньги обратно.
— Так-то лучше! — довольно улыбается дух.
Почесать самолюбие этот тип любит. Мне тоже несложно.
***
Мех ведёт нас с Гюле по крайне странному коридору — тут нет окон и потолки низкие. Ощущение, что мы в подвалах дворца владыки.
— Осторожнее, госпожа, — Мех подсвечивает мне дорогу факелом, — здесь с потолка капает.
Я просила тайный путь и получила. Жаловаться на дискомфорт не собираюсь. Сейчас главное — добраться до лазарета без лишних глаз. Впрочем, муж мой и его любимая жена заняты, им не до меня.
Мысль о том, что Хан с драконицей, не даёт покоя. Я не могу выкинуть это из головы. Раздражает…
— Тебе плохо? — беру бледную Гюле под руку.
— Нет, — мотает головой и встаёт как вкопанная.
— Мех, погоди, — останавливаю джинна и поворачиваю голову к подруге. — Что с тобой?
— Ты сказала, что договоришься с лекарем, чтобы он меня осмотрел. Тайно… — опускает глаза. — Но ты не сказала, что для этого мне придётся идти в лазарет.
Даже не знаю, что сказать на это. Лекари они на то и лекари, чтобы обитать в лазарете.
— Гюле, — выдыхаю, — где тебя должен осмотреть лекарь, если не в лазарете? В общей комнате для прислужниц?
— Конечно, нет! — пышка моментально вспыхивает. — Просто я думала, что это будет где-нибудь… — замолкает на пару мгновений. — В твоих покоях, например.
— Это было бы глупо, — я развожу руками. — Ты личная служанка Лейлы. Тебе не стоит даже рядом с моими покоями крутиться.
— В лазарет я не пойду, — твёрдо заявляет Гюле.
— Почему?! — я в шоке от её выкрутасов.
— Есть причины, подружка, — тяжело вздохнув, блондинка разворачивается и мылит лыжи в обратную сторону.
— Стоять! — ловлю её за руку. — Лекарь, между прочим, сначала не соглашался на мою просьбу. Сказал, что о беременности служанки обязательно надо сообщить Ханару. Но я уговорила его…
— Драгхалла! Ты заранее растрепала лекарю, что я могу быть на сносях?!
— Естественно! Он спросил, что тебя беспокоит — я ответила!
— Не ссорьтесь, пожалуйста, — в наш диалог вклинивается Мех. — Или хотя бы делайте это тише. У стен тоже есть уши, — поднимает вверх указательный палец.
— А-ай! — фыркает блондинка.
И я понимаю, что она на нервах не по своей воле. Утром Гюле донимала тошнота, а вечером гормоны пустились в пляс, заставляя её быть слишком мнительной.
— Не беспокойся, — глажу пышку по плечу, — я щедро заплатила лекарю за молчание. Он осмотрит тебя тайно и никому ничего не расскажет.
— Уверена? — Гюле с недоверием поглядывает на меня.
— Абсолютно.
— Ладно… идём, — пышка хмурится и отправляется вперёд.
Ну хоть тащить её не пришлось. А я бы потащила, откажись Гюле идти.
Путь, которым вёл нас Мех, оказался в разы длиннее обычного. У меня даже ноги немного устали, а ещё я продрогла. Но хоть зуд прекратился — надо ещё мази у Рахата попросить. Не дай бог, ночью снова начнёт чесаться!
С этой мыслью я толкаю дверь лазарета и захожу, Гюле следует за мной. Главный лекарь дворца «никого не ждёт» — это сразу видно по его напряжённому выражению лица.
— Драгхалла… — в ужасе шепчет Гюле.
Она почему-то пытается выбежать в коридор, но я оказываюсь быстрее — захлопываю дверь и преграждаю путь резвой пышке.
— Нет, Гюле, — я мотаю головой, — ты никуда отсюда не уйдёшь, пока Рахат тебя не осмотрит.
— Как ты умудрилась уговорить его осмотреть служанку?! — подруга шипит на меня змеёй. — Он главный лекарь дворца! — тычет пальцем в Рахата.
Деньги и драгоценности творят чудеса…
— Какая разница? — развожу руками.
— Так и знал, что этим всё закончится, — цедит сквозь зубы лекарь и смотрит недобрым взглядом на Гюле.
— Знал он! — служанка упирает кулаки в пухлые бока. — У тебя совет спросить забыла!
Что происходит? У этих двоих явно есть претензии друг к другу. Только я не в курсе.
— Не хотите объяснить госпоже, в чём дело? — даю строгости в тон.
— В нём, — фыркает блондинка и кивает на лекаря. — Старый ишак — любитель пощупать молодых ослиц!
— Не было такого! — парирует «старый ишак».
— Было! — напирает Гюле.
— Не ты ли бросила меня, пообещав стать госпожой?! Казнить меня мечтала!
— Только одну часть твоего тела, — пышка зло поджимает губки. — На гильотину!
— Молчать! — я не выдерживаю.
В лазарете воцаряется гробовая тишина. Но, кажется, я слышу, как трещат по швам нервы этой парочки. В общих чертах их претензии друг к другу мне понятны. А старик Рахат, оказывается, не такой уж старик! В смысле, вполне бодрый дедуля.
— Позвольте мне уйти, госпожа, — ярость Гюле спала, теперь она давится слезами.
Тут даже осмотр лекаря не требуется. Тошнота, аппетит не в меру, эмоциональные качели. Вон плачет стоит. Мне жаль подругу.
— Иди, Гюле. Позже поговорим, — отпускаю её.
Пышка вылетает из лазарета пулей и хлопает дверью на прощанье так, что от стены отваливается плитка. Сила любви!
— Простите, госпожа, — Рахат принимается извиняться, — не думал, что вы приведёте ко мне Гюле. Я верну вам награду, — суетливо достаёт из деревянной коробки кошелёк с монетами и перстень.
— Убери, — качаю головой. — Я не собираюсь отнимать у тебя то, что дала. Но хочу получить объяснения.
— Гюле понесла от Шахаана? — вместо них Рахат задаёт вопрос.
— Похоже, так, — отвечаю сухо и жду всё-таки объяснений.
— Я оказывал Гюле знаки внимания, — вздыхает лекарь, — она кокетничала со мной, но держала на расстоянии. Говорила, что я для неё староват. А я не старый! — оправдывается. — Я просто седой…
— Что насчёт «ишака и ослиц»? — складываю руки на груди.
Рахат, помрачнев, хватается за склянки
