Призыв ведьмы (СИ) - Эйлин Торен
Основная улица шла от замка до середины селения — огромной площади, круглой по форме. На площади было несколько достаточно примечательных зданий.
— Серый дом — это дом веры, — сказал митар, указывая на одноэтажное строение с чем-то напоминающем цокольный этаж, — Так же в нём живёт эйол. Эти здания принадлежащие кортам — в Трите есть корты земледельцев, скотоводов, кузнецов, пекарей, ткачей и дом корты служения. Туда можно прийти, если хочешь стать воином.
Все дома были разноцветными и это чем-то отдалённо напоминало какой-нибудь европейский городок. Ухоженная главная улица, несмотря на холодную погоду была чистой и опрятной, площадь была большой, посередине был каменный помост. Милена нахмурилась разглядывая его, почему-то подумала про лобное место.
— Побудь здесь, — митар указал на скамью возле дома служения, — мне нужно зайти к эйолу, а потом пройтись по каждому дому корты и собрать у них прошения, выслушать замечания и прочее, к ним тебе будет можно со мной, но к эйолу нельзя. Так что начнём с него.
Мила кивнула и осторожно присела на каменную скамью, одну из тех, которые стояли перед каждым из домов и образовывали круг.
— Не переживай. Воины знают, что серые под защитой ферана, никто не тронет тебя, а я постараюсь побыстрее, тем более, что с ним я уже виделся недавно, как ты знаешь, — и лицо Роара стало хмурым и даже злым.
Она ещё раз кивнула и попыталась улыбнуться, чтобы показать, что всё хорошо. Митар просветлел и отправился в стоящий рядом с домом служения серый дом.
На площади было достаточно людно. В основном это были дети и подростки. Они играли, бегали, смеялись — за ними было интересно наблюдать. К ней действительно никто не подошёл. Воины и вправду не обращали на неё внимания, а дети — им кажется она была интересна, но скорее только потому что она была одета в серое.
Мила уже поняла, что цвет некоторых одежд был действительно значимым. Простые свободные люди видимо не надевали на себя серое. Серый был только для призванных, а они сами были чем-то диковинным для простых людей.
Вот и сейчас несколько девочек остановилось неподалёку от неё и внимательно её изучали, шушукаясь между собой, но потом они встрепенулись, поклонились и исчезли.
Это был Роар, который действительно быстро вернулся.
— Привлекла внимание? — улыбнулся он, кивая на детей, и протянул ей руку, чтобы помочь встать.
— Серый цвет у всех ассоциируется с призванными?
— Ас… что? — нахмурился митар.
— Ой, прости… — Милена смутилась, — сейчас… ну… в смысле серый это цвет только для тех, кого призвали и когда люди видят его они сразу думают о призыве?
— А, — понял митар и согласился. — Да.
— А почему тогда дом веры серого цвета? — спросила девушка.
— Потому что, когда их строили, тут не было призыва, — объяснил Роар. — Серый цвет был символом смирения и так как люди верховного бога, то есть эйолы, являются символом смирения оттого и цвет дома веры — серый.
— А одежда? Она вообще ни разу не смиренного цвета, или это потому что серый стал цветом призванных? Типа поменять цвет дома сложно, а одежды легче? — они подошли к дому корты ткачей.
— Вообще нет, — митар улыбнулся её размышлениям. — Эйолы всегда носили одежды цвета трижны, и это не менялось уже много сотен тиров, — он повёл плечами и постучал в массивную дверь, на которой было изображено какое-то устройство. А Милена отметила для себя очередное странное — оранжевый или рыжий здесь называется цветом трижны. — Это связанно с самим богом, которого они почитают, — добавил митар.
— Они? — удивилась Мила. Она-то думала, что все тут почитают.
Но ответить Роар не успел — дверь открылась и оттуда выглянула высокая статная женщина, с покрытой головой и одетая в простое платье одного из оттенков синего.
Милене показалось, что синий был тут основным цветом. Может во всей Кармии, может только в Изарии — ведь она не видела других мест и людей. Хотя женщина, которая была с эйолом — одета была в платье глубокого жёлтого цвета, такого как одуванчик.
Но синий точно был основным для дома Горан — феран, митар, бронар носили всегда определённые оттенки этого цвета. Ещё ей вспомнились ленты на платьях наложниц и объяснения Хэлы.
Что до попадавшихся людей, то они носили тоже одежды синих цветов, но оттенки были другими.
“Как классические джинсы”, — подумалось девушке.
Мила, стоя немного сбоку за спиной Роара, изучила женщину — та была настоящей, как уже по аналогии с другими женщинами могла судить Мила, изарийкой. Рослая, статная, с приятным лицом, со светло-карими глазами, волосы были убраны под головной убор, такие Мила видела на служанках в доме, такие же могли носить и серые, но они предпочитали привычные белой ведьме платки серого цвета.
Женщина и Роар поприветствовали друг друга, он спросил есть ли у корты прошения к ферану и устные просьбы, а женщина отдала ему несколько сложенных листков, потом он пожелал корте процветания, а она пожелала дому силы и верности. На том они и разошлись.
— А что это на дверях? — спросила Милена, когда дверь закрылась.
— Это ткацкие инструменты, — ответил Роар и направился к другому дому.
Так они обошли почти все дома. В предпоследнем доме корты пекарей их угостили хлебом — свежим, ещё горячим и очень вкусным. Хлеб правда здесь был совсем другого вкуса и даже цвета, очень отличался от того, к которому привыкла Мила, белого вот вообще не видела ни разу. Правда на вкус ей действительно нравился.
— А почему ты не ходил к дому военных? — спросила она, когда они сидели на скамейке и грелись на солнышке, точнее в лучах двух светил, которые сейчас были на небе.
— А зачем? Про них мне всё известно, — улыбнулся Роар.
— А много вообще существует корт? — поинтересовалась белая ведьма.
— У нас в Изарии чуть больше десяти, — пожал плечами митар, — но всё зависит от ферната.
— Здесь красиво, я имею ввиду на площади. Дома корт так строили специально?
— Да, — кивнул он. — Трит, замок, строил мой данэ. И селение облагораживали тогда же. Данэ любил порядок во всём, а ещё не любил лишних, эм, как сказать, — митар слегда задумался. — В Зарне, например, дома корт находятся внутри второй крепостной стены, а
