Не злите добрую колдунью - Марина Ефиминюк
— И вот еще что, — Красный, как вареный рак, школяр шумно сглотнул. — Пресветлый Вацлав. Верните деньги, которые я заплатил за обучение. На год вперед за полный пансион с питанием и проживанием. Иначе нам придется постоянно варить зелье от мигрени, а я пока от него только свою мигрень заработал.
Клянусь, на отца в этот момент было больно смотреть. Он потерял дар речи. Я даже и не знала, что с ним может произойти подобный конфуз.
— Иначе я подам жалобу в магический совет, — тонким голосом добавил школяр.
Он развернулся и в гробовой тишине припрыжку рванул на выход.
— Что вы замерли? — пробегая мимо, тихо проскулил он. — Уходим уже.
В замке происходили разные события, но наш короткий и яркий визит точно запомнят надолго.
— Агата, — крикнул отец, заставив меня обернуться.
И ведь хотела уйти тихо и мирно, не поднимая скандалов. Поругаться же можно потом, написав друг другу десяток гневных писем. Но папа не захотел разрывать поводок на шее у дочери без напутственного фейерверка.
— Из родовой книги мое имя тоже убери, — спокойно велела я. — Сделай милость. Не имею никакого желания быть в одной семье с Эвером Брайтом. Или он же сейчас Истван?
— Он раскаялся в содеянном, отказался от своего рода и захотел войти в семью.
— А ты ему позволил.
— Эвер женился на твоей младшей сестре.
— Интересный выбор зятя, — издевательски протянула я. — Передай моей сестре поздравления. И прими добрый совет: получше запирай свою сокровищницу. Варден…
Кузен изогнул брови, давая понять, что весь во внимании.
— Надумаешь жениться, пришли приглашение на брачный обряд.
В ответ он потер ладонью лоб, как в детстве, когда хотел тонко намекнуть, что оторва Агата Истван совсем чокнутая.
Мы с Нильсом покинули тронный зал. Уже в коридоре, даже от дверей далеко не успели отойти, его нагнало раскаянье.
— Мама меня убьет, да? — простонал он.
— Ну о маме надо было думать прежде, чем устраивать истерику перед пресветлым, — вздохнула я. — Давай возвращаться, пока темные нам дом не спалили. Иначе тебе на полном пансионе не только есть будет нечего, но и жить будет негде.
На въездной площади стоял целый отряд стражей, как бы тонко намекающий, что вообще-то портальные перемещения внутри замка и на площадях запрещены. Мы направились к въездным воротам, и меньше всего я ожидала увидеть за ними знакомую фигуру.
Фентон Варлок стоял, сунув руки в карманы, и терпеливо ждал нашего возвращения. Оказывается, он все-таки имел кое-какие представления о манерах и со свойственным ему нахальством не вошел на территорию светлых без приглашения.
Я почувствовала, как губы невольно дернулись в улыбке, ведь он наконец побрился. Без рыжеватой щетины Фентон выглядел моложе. И у него был мужественный подбородок. Прятать такой под неопрятной бородкой преступление против женщин всего королевства.
Величественные створки начали медленно раскрываться. Направляясь к ведьмаку, я ни на мгновение не разорвала зрительный контакт. Кажется, даже не моргала.
— У меня вдруг пальцы засветились, и я подумал, что тебе понадобится дружеская поддержка, — проговорил он. Его глаза смеялись.
— И ты взял наш единственный портальный амулет, — прокомментировала я. — А я-то хотела приберечь для важного случая.
— Где твой чародейский плащ? — спросил он.
— У меня больше нет чародейского плаща с гербом Истванов. Придется купить новый без герба.
— А красивое украшение, которое ты сегодня с озабоченным видом вешала на шею? — Он едва заметно кивнул, намекая на родовой знак.
— И украшения.
— Смотрю, визит прошел плодотворно, — иронично протянул он. — Хочешь отметить или устроить поминки?
— Давай просто домой. У нас дракон не дожарен, огород не убран…
— В общем, нет времени предаваться сожалениям, — хмыкнул Фентон.
— Эй, господа чародеи, — вдруг позвал нас Нильс. — Очень извиняюсь, но я тут слегка застрял.
Мы удивленно оглянулись, и стало ясно, что я вышла, а школяр не успел. Он остался за воротами и теперь, держась за прутья, напоминал каторжника, не знающего, как выбраться из застенка.
— Они вдруг резко захлопнулись. Я не успел выскочить. Что мне делать-то?
— Ты отойти подальше, — распорядилась я. — Ворота должны на движение реагировать.
Нильс действительно отошел на десяток шагов и торжественно двинул к створкам, едва ли не чеканя шаг, но те не дрогнули.
— Попробуй еще раз, — посоветовала я. — Помаши руками, они наверняка раскроются.
Пританцовывая для пущего эффекта, он принялся размахивать руками, но только испугал усевшихся на брусчатку голубей, и взывал издевательское хихиканье в двух молоденьких служанках, проходивших мимо.
Нильс затравленно покосился на девушек через плечо и начал активно краснеть.
— Ладно… — Я вытащила из кармана портальный амулет и сунула ему через прутья. — Перемещайся прямо из замка.
— Один? — ужаснулся он, разглядывая кристалл.
— Но мы же не можем перенестись вместе с воротами. Их только восстановили.
— Учитель, а если я улечу куда-нибудь не туда?
— Куда ты собрался лететь? — начала раздражаться я.
— Школяр, представляй конечную остановку и перемещайся, — пояснил Фентон.
— Главное, не думай о мамином фонтане, — вставила я.
— Господи, да зачем же вы напомнили мне об этом дурацком фонтане? — искренне расстроился он. — Он у меня теперь из головы не выходит.
Полагаю, школяр еще раз пожалел, что отказался от выгодного предложения Истванов, когда мы от души пожелали ему удачи и, взявшись за руки, ушли в закат. В смысле, спокойно переместились с крепостного моста прямиком к дому.
Мы оказались перед калиткой. От резкой воздушной волны истерично зазвенел колокольчик, а с земли поднялся вихрь облетевших розовых лепестков.
Фентон открыл скрипнувшую калитку и пропустил меня вперед. Я ступила на дорожку и почувствовала, как сердце остановилось. Возле крыльца валялась разломанная табуретка. В груди вдруг свело, а сердце закололо.
Казалось, что кто-то в бешеной ярости шарахнул ею по земле. Вокруг рассыпались щепы, отлетели резные ножки, из вспоротой подкладки, давным-давно потерявшей любой приличный вид, торчали сваленные комья волосяного наполнителя…
Я не испытывала ровным счетом никаких эмоций, возвращая плащ с гербом ковена, не почувствовала особого трепета, когда снимала тяжелый родовой знак. Лишиться того, что давно перестало приносить душевную боль и тревожить, несложно.
От вида уничтоженной нечисти я не могла дышать. Его вовсе не отправили в вечный сон, как требовали правила чародеев, да и здравого смысла. Моего глупого, суетливого и преданного пса убили.
При виде разломанной табуретки ведьмак длинно, витиевато выругался и рванул в дом. Оставалось бросится следом.
Через открытую дверь было видно, что кухня перевернута вверх
