Кровавый плен 2 (СИ) - Фудживара Алиса

Несмотря на всю боль, что испытывала, Кара стыдилась того, что в критический момент потеряла выдержку и сопротивлялась судьбе. Она могла обречь человечество на страшную гибель. И все из-за своей неспособности совладать со страхом. Знание, что Мария все предвидела заранее и выстроила события с учетом этого нюанса, слегка сглаживало гадкое ощущение собственной слабости. Но только слегка.

Изар позволил хозяйке поместья удалиться подлатать себя, а директору велел увести девушку, настаивая на дальнейшем отдыхе. Кара даже не сопротивлялась, когда Лэй поднял ее на руки и унес наверх. Она уснула еще до того, как голова коснулась подушки.

Мечущийся ум беспрестанно мусолил вернувшиеся воспоминания и практически не отдыхал, но хотя бы тело понемногу восстанавливалось.

Утром следующего дня бегающие во дворе собаки разбудили девушку громким задорным лаем. Она обнаружила себя в незнакомой гостевой комнате, с чистым полом и простынями. Все еще физически и морально разбитая, но не желающая дольше оставаться в беспамятстве Кара поплелась в душ, где ее еще раз хорошенько прочистило.

До первого пробуждения она провела в бессознательном состоянии два дня. За это время Изар пробудил Молару и рассказал ей, как обстоят дела на самом деле. Мстительница верить не торопилась, пока воочию не узрела предсказательную тетрадь Марии, где на нее саму имелась изрядная доля компромата. Сестра бессовестно раскрыла, что она тайно была без ума от одной из пассий Ноэля Коннела, с коими он крутил романы в Кейтане. После освобождения от магической тюрьмы, девушка чувствовала себя максимально паршиво, но подождать, пока Каранель Мораги восстановит силы и подлечит ее, отказалась. Вероятно, считала, что не заслужила подобной доброты. А еще не захотела смотреть в лицо той, кого чуть не убила из-за иллюзорной мести. Директор отвез ее домой, в Нью-Шел, где она жила, числясь студенткой Кейтана. Подробности о случившемся лорд запретил ей разглашать. Со своей стороны, он сообщил совету древних, что освободил Лэйрьена Римана и Молару Тэрелиас от клейма преступников. За личные заслуги перед ним, о сути которых, конечно же, умолчал. Сородичи, а в особенности, Вилейн Вельфор, были весьма шокированы подобной милостью со стороны давно отошедшего от дел правителя. Но не подчиниться или начать расспрашивать о причинах помилования не смели.

Кара стянула сорочку и повернулась спиной к зеркалу. Безобразный коричневый шрам, тянущийся от поясницы до шеи все еще был на своем месте. Но не потому, что она не смогла его стереть, а потому что не захотела. Не пожелала забывать эту часть своей жизни. А вот избавиться от метки в виде солнца на запястье было невозможно. Бессмертный сам должен разорвать связь между ними. И пока она не исполнит обещание, данное ему, – это вряд ли произойдет.

Откопав в чемоданах свою любимую и невероятно удобную голубую мешковатую пижаму, Кара, хмурая и все еще изможденная, выползла из комнаты, снедаемая диким желаем выпить большую чашку крепкого кофе. Иронично, что она могла исцелить свое тело от физических травм, но не способна была выровнять общее состояние, виной которому стало возвращение ее магического потенциала. Приходилось терпеливо ждать, пока тело и разум сами отойдут от шока.

Завернувшись в плед и устроившись на диване в гостином зале, Кара прикрыла глаза, втягивая бодрящий аромат только что сваренного кофе с легкими нотками корицы. Круглая пол-литровая кружка создавала приятную тяжесть в руках.

Все остальные, кроме матери, которой пока было не позволено присутствовать при разговоре ввиду его секретности, расположились за столом лицом к девушке в ожидании, когда она настроится на разговор.

Кара все еще злилась на них, поэтому демонстративно молчала. И только когда она допила свою бездонную бадью с кофе, и Лэйрьен принес ей еще одну точно такую же – соизволила взглянуть на присутствующих.

– Что я пропустила?

– Ну, ты чуть не угробила всех в пределах ста миль, – подал голос бессмертный.

Кружка в руках девушки дрогнула.

– Но вместо этого всех исцелила, – Лэй сел рядом на диван. Волосы его были убраны в хвост, а одежда напоминала прежнюю, директорскую – приталенный серый жилет поверх рубашки и того же цвета брюки.

Кара вспомнила вторую волну, что раскатилась вслед за первой, полностью поглотив ее разрушительную силу, и которая затем рванула с удвоенной силой, покрыв огромное расстояние.

– К югу отсюда, в пределах ста миль, располагается медицинский центр с тяжело больными пациентами, – продолжал Изар. – Все они… теперь здоровы. Сагири совместно с советом уже работают над тем, чтобы замять это «божественное исцеление», которое уже разлетелось по сарафанному радио любопытной прессы.

Девушка с облегчением выдохнула. Один камень с души снят.

– Меня… ты тоже подхилила, – лорд задумчиво буравил ее взглядом. – Тело теперь как новенькое. Как и у директора.

Кара встретилась с ним взглядом и отхлебнула кофе.

– Я могла бы скрыть то, что сказала мне Мария в день репетиции. Оставить тебя в неведении. Как поступил и ты со мной. Но, к твоему счастью, это не про меня, – глаза Кары искрились негодованием.

– И что же она сказала? – вкрадчиво поинтересовался бессмертный.

– Что я стабилизирую твою силу в момент возвращения своей. Теперь ты не уничтожишь мир. И поэтому убивать тебя нет нужды.

Юноша откинулся на спинку стула, складывая руки на груди.

– Зашибись, – скулы его недовольно дрогнули. – И это все?

– Да.

– И ничего про мое бессмертие?

– Нет.

– И про мою… идею с отпрыском тоже ничего?

Девушка покачала головой и принялась за кофе.

Снедаемый раздражением, Изар закачался на стуле.

– То есть. Конец света миновал, но я продолжу перерождаться?

– Похоже на то.

– И на сколько хватит этой стабилизации?

Кара пожала плечами.

– Тогда… придерживаемся первоначального плана, – голос лорда кольнул льдом.

– Я знала, что ты это скажешь, – Кара стрельнула на него пронзительным взглядом.

– Ты против? – настороженность в тоне бессмертного была замаскирована под иронию.

– Была бы против, сказала бы, что теперь я очень сильна и попробовать убить тебя – отличная идея, – мрачно отозвалась девушка.

– В таком случае мне повезло, что ты такая честная, Белоснежка, – с натяжкой усмехнулся Изар.

Лэй и Нила молчали, пребывая в осознании, что их жизни стремительно разваливаются, что дорогие им люди вынуждены идти по безжалостному к ним сценарию. Но оба уже успели смириться с этим. Директор – когда готовился умереть, а подчиненная – в день, когда узнала, что в Каре течет кровь Мораги.

– Мария пожертвовала собой, чтобы остальные жили. Я должна сделать хоть что-то отдаленно похожее по значимости. Иначе душа ее будет страдать в одиночестве. Этого нельзя допустить. И хоть ты все же редкостный паршивец… Я не хочу, чтобы лорд мучился еще сотни веков. Потому что мне не все равно. Потому что я обещала.

Кара с трудом удерживала губы от дрожи, пряча их за кружкой с кофе. Она понимала, что значат ее слова и как они звучат для Лэйрьена.

Бессмертный отвел взгляд, не в силах вынести ее жертвенной решимости.

– Так тому и быть. Нилен, приведи Вилейн.

Женщина нервно присела на краешек стула и приняла постукивать рукой по коленям, чем стала невероятно раздражать лорда. На щеке ее красовалась свежая повязка.

– Эта целительная вспышка ведь не взялась из ниоткуда? – поворачиваясь к хозяйке особняка, Изар вопросительно приподнял бровь.

Вилейн молчала.

– Однажды я вылечила умирающую птичку, – ответила за нее Кара. – Но это был единственный раз. Мама… подавляла мои порывы помогать окружающим.

Женщина встрепенулась и принялась оправдываться.

– Дорогая! Я делала это, чтобы уберечь тебя! Твой отец погиб из-за своей безумной тяги помогать другим. Я не могла допустить, чтобы тебя постигла та же участь.

– Это неправда, – отрезала девушка. – Ты любила лишь мое дьявольское проявление. Но не меня саму.