Метка рода (СИ) - Богатова Властелина

Учащённые дыхания сплелись, и когда волна блаженства стала тугими толчками разливаться по телу, Вейя вцепилась в плечи Тамира, застонала от бьющих всплесков, а он набросился на её губы, крадя сладкую дрожь. Тамир несколько раз рванулся вперёд, а следом резко прижал к себе Вейю, вынуждая двигаться вместе с ним в одном биении, не прерываясь. Вейя чувствовала перекаты твёрдых мышц и упругую горячую твёрдость внутри себя. Сквозь полуприкрытые веки наблюдала за Тамиром, утопая в плавном танце слившихся тел, увязая в удовольствии с головой, продолжая двигаясь ему навстречу и вместе с ним. Тамир, излившись полностью, тяжело дыша, обнял Вейю и остановился. Голова кружилось, и всё плыло, она облизала пересохшие губы, прижимаясь к его покрывшейся испариной груди. Они застыли, дышали шумно и сбивчиво. Тамир взял руку Вейи, медленно поднёс к лицу, прикрыл веки и сделал глубокий вдох, потянув в себя запах. А Вейя замерла, когда взбудоражено дрогнули его крылья носа, обдавая запястье жаром. В этот миг Вейе умереть хотелось от того, каким открытым и настоящим был этот простой жест, как желанна она для него.

В молчании лаская и рассматривая друг друга, казалось, пробыли вечность. Но туман начал спадать, возвращая Вейе скованность и стыд, как лежала под ним, раскинув ноги на постели, но сил не осталось шевелиться — тело дрожало, и всё ещё сжимало лоно его твёрдость, наблюдала, как вдыхает её запах, верно, теперь смешанный с его. Когда Тамир выскользнул, Вейя содрогнулось всем телом — качнулись по бёдрам остатки блаженства, растворяясь в крови. Прохлада туманом хлынула по телу. Каган выпустил руки Вейи, опускаясь на бок рядом с ней глыбой могучей, принялся оглаживать лицо, шею, плечи, грудь, заворожённо, медленно, нежно.

— Твой отец уже собирается к Полесью, — проговорил вдруг он.

Вейя аж приподнялась резко, сладкая марь растворилась вмиг. В неверии посмотрела на Тамира, но во взгляде кагана ни доли насмешки. Вейя сглотнула, обвив руками его плечи, обнимая горячо, крепко, как могла, стряхивая всю чёрствую скорлупу с себя.

— Спасибо, — зашептала, уж не сдерживая слёз, что взялись неведомо откуда, — спасибо тебе за всё.

— Нет, Намар, я жду от тебя другого ответа, жду твоего обещания, моя маленькая гордая птичка.

Вейя застыла.

— Сейчас? Тебе нужен ответ сейчас? — отстранилась, заглядывая в глаза Тамира, чувствуя, как забилась в груди тревога и смятение. Да, она обещала, но ведь не сейчас?

-----------------------------------------------

[1] Миней зуелан шувуу — Моя нежная пустельга.

Глава 85

Вейя оглядывая Тамира, но всё плыло. Нет, не могла она прямо сейчас дать ответ. Она ведь отца даже не видела, слова ему не сказала. Как он вернётся — не узнает. Как его князь примет и народ? Вейя замотала головой, сжимая с силой веки — не готова она сейчас идти, не готова.

Пронизала пальцами его волосы, потянула, тукнувшись в шею, Вейю затрясло всю от того, как надтреснулось что-то внутри.

— Прости, Тамир, прости, прости, — всхлипывала, горячие слёзы обожгли щёки, никогда Вейе не было так больно, как сейчас, но оставить отца как? — Прости, Тамир. Я с ним должна пойти.

Каган застыл и стал вдруг таким твёрдым и холодным, как каменная глыба. Вейя цеплялась за него, прижимаясь всем телом. Тамир обхватил пальцами её за шею, заставляя отстраниться, на него посмотреть. Вейя почувствовала, что заживо сгорает, как на костре, под его невыносимо выворачивающим душу взглядом. Губы его сжались в твёрдую линию, а тёмные брови под чуть взъерошенными прядями тёмных волос сошлись, и легла суровая складка между ними, делая взгляд ещё темнее. Вейя невольно сжалась, но вовсе не от страха, а от того, как остро свою вину ощутила, своё предательство, обман. Она обманула кагана, обманула Тамира. Но Вейя не хотела, всё не так, да только как объяснить, что в душе творилось, какая сумятица страшная?

— Ты сделала свой выбор, — разжал зубы, процедил, едва ли не прошипел, выпустил Вейю, чуть оттолкнув, поднялся.

Вейя подтянулась вся, одёргивая себя потянуться, проглатывая слова, чтобы остался с ней. Да только зачем? Она уже сказала всё — ничего не вернуть. Наблюдая, как Тамир одевался злыми рваными движениями, как непроницаем стал стальной взгляд. Всегда горячий Тамир сейчас был холоднее стужи. Вейя пождала дрожащие губы, когда он, одевшись, взял ковш, начал пить жадно, быстро, осушив всё, застыл на миг, а потом — Вейя зажмурилась — когда ковш с гулким треском раскололся о столб. В голове всплеснул звон, что Вейя невольно зажала уши ладонями, зажмурившись крепко, а когда открыла глаза, гэр уже был пустой. Вейя дёрнулась броситься за Тамиром немедленно, да тут же остановила, себя кусая губы до крови, смотря затуманенным взглядом на полог.

— Прости, — прошептала одними губами и потянула на себя шкуры — холод сковал плечи, ручьём протёк между лопаток.

Долгое время Вейя не могла шевелиться, всё вдруг поблекло, закостенело внутри, и бившие через края сожаление, досада, боль — всё вместе — осели где-то на дне. Как глупо всё вышло. Слишком муторно было внутри и пусто, хоть обрела, а что-то другое такое необходимое — потеряла.

Вейя стёрла влажные следы на скулах, смахнув с лица налипшие волосы, вздрогнула, оглядевшись. Нужно собираться и двигаться дальше. Нужно…

Вейя повела плечом, сжав со злостью в пальцах шкурку, откинула её прочь, соскользнула с постели, подхватив с сундука исподнюю, торопливо натянула на себя, хоть пальцы не гнулись. Прочь отгоняя то, что так терзало сердце, выстраивая толстую стену, не позволяя слабости вверх взять, хоть подгибались колени. Одевшись и собрав волосы, Вейя оглядела стены гэра, в которой втолкнули её ещё вчера. Слабо зудела рана на плече, да она успела затянуться, и рабыня, что вчера смазала крепко пахнущей мазью, помогла сильно.

Вейя выждала ещё, ожидая, что за ней придёт кто-то, гадая, что будет теперь, думая всякие мысли, перебирая и отсекая их, но одно знала точно — Тамир не отдаст её назад, чувствовала нутром. Буря, что рвала сердце, немного поутихла, вытеснили все чувства горькие другие переживания — мысли об отце и беспокойство, что Янар передумает отпускать пленного, его-то Вейя не знала, хоть с Тамиром одни корни имели, а всё же кровь у них разная. Вейя вся истерзалась, да только так и никто не пришёл к ней, а за стенками уж шум поднимался.

Не в силах больше ждать, понимая, что греет надежду, и Тамир вернётся, вышла наружу. И сразу шквал звуков обрушился на неё: мелькали повсюду дайчаны, сгрудились у костров простые хазары, видимо, и ещё какие-то торговцы. Даже повело от суеты. Вейя скосила взгляд на стражников, что рядом были, да те её не задержали. Вейя огляделась, не зная, к кому и обратиться, да рано обеспокоилась — из-за гэра вышел Тугуркан.

— Пойдём за мной, — сказал только и лишним словом не обмолвился, хоть батыру было что сказать, ведь ушла из-под его носа из аила Барайшира.

Вейя шла послушно, сохраняя молчание, сжимая губы, чтобы Тугуркана не окликнуть и спросить о кагане, где он сейчас. Старалась не смотреть ни на кого, только на светлевший окоём, да всё равно невольно оглядывала становище, высматривая взглядом хазарина. Да не находила. По следу Тугуркана следовала, и ноги с каждым шагом слабли от предчувствия долгожданной встречи. Они прошли майханы и костры, вышли к стойбищу, и тут Вейя аж с шага сбилась, когда среди воинов Тамира увидела Гремислава. Сделала шаг вперёд неуверенный, Тугуркан чуть отступил, давая Вейе дорогу. В бег пустилась, не замечая никого, всё окружение смазалось, только ярким пятном мелькало через верхи майханов золотистое око, что поднималось над степью и лило тепло на землю, согревая.

Гремислав боком стоял возле коня, что, верно, ему дали только. Он оглаживал гриву да вскоре заметил что-то, повернул голову, глаза щуря на свет. Даже издали Вейя видела, как менялось его лице: побелело, вытянулась, а глаза повлажнели будто, да тут же зажглись самым ярким костром.

— Дочка… — дрожащий родной голос, который Вейя уже потеряла надежду услышать, коснулся слуха, когда она ткнулась в грудь воеводы, обнимая его крепко. — Как ты тут очутилась?