Право первой ночи для генерала драконов - 2 - Екатерина Владимировна Скибинских
— Все равно тебе лучше быть под присмотром целителей, — продолжил брат гораздо мягче.
Меня на миг пронзило тревогой, и моя рука опустилась на живот.
— Это же просто ребенок, не дикий дракон? — Голос сорвался. Мне все еще не верилось, что от наших с Дрейком, скажем так, «драконьих игрищ» я сумела забеременеть.
Эрик фыркнул, развеселившись.
— Дикие рождаются только от диких. Да и как иначе? У них нет человеческой ипостаси. А у тебя в животике развивается малыш с ручками, ножками. Как и положено чистокровному дракону, он обретет ипостась не раньше семи лет. Так что с этой стороны опасности ожидать не стоит.
Я выдохнула с облегчением. И тут же нахмурилась.
— А с какой тогда стоит?
Эрик замялся.
— М-м-м… Если вовремя показываться целителю и сразу сообщать о малейшем недомогании, то ни с какой. Просто… я волнуюсь. За тебя. И за своего будущего племянника или племянницу.
Я покачала головой и пообещала скоро вернуться. Эрик решил дождаться меня и уйти вместе, пока же просто отлетел чуть дальше, давая мне возможность пообщаться с моим драконом наедине.
Дрейк снова шумно принюхался. Похоже, новый запах его смущал. Он взглянул на меня, затем кивнул мордой на небо и издал зовущий полурык, приглашая полетать.
Я невольно рассмеялась.
— Да уже долетались, — погладила я живот. — Теперь до родов обращаться в драконью ипостась нельзя. Хотя это, конечно, предрассудки. Еще пару тысячелетий назад драконицы спокойно летали всю беременность и лишь с первыми схватками принимали человеческий облик, и ничего. С другой стороны, люди когда-то рожали посреди полей, и никто не считал, сколько при этом погибало детей и матерей…
Меня передернуло.
— В общем, Эрика не слушай. Приходить я к тебе буду. Но летать… увы, пока не сможем.
Я улыбнулась и провела ладонью по животу.
— Пока не родится наш с тобой сын или дочь.
Дрейк вдруг замер. Потянулся носом к моему животу, вдохнул запах… и отпрянул. Я готова была поклясться, что в его глазах мелькнуло что-то большее, чем звериное любопытство. Шок.
Он снова потянулся, осторожно принюхиваясь, едва ощутимо коснулся живота. И в этот момент ребенок толкнулся. Маленькая ножка через мой живот стукнула Дрейка в нос.
Дракон вздрогнул. Из его пасти вырвался удивленный рык… и его внезапно окутало сияние.
Я зажала рот рукой.
— Дрейк?.. — прошептала я едва слышно.
С другого конца поляны уже бежал Эрик, что-то крича мне, но я не слышала.
Мое сердце колотилось, в ушах шумело. Я вглядывалась в сияние, сквозь которое еще сложно было разглядеть что-то… кого-то.
Несколько мучительных секунд.
И меня заключили в объятия такие знакомые руки, такие родные.
У меня вырвался всхлип, я зарылась лицом в его плечо, вслушиваясь в его дыхание, ощущая его тепло, забывая, как дышать сама.
— Дре-ейк… — проревела я, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями.
Его губы касались моего лица, беспорядочно покрывая поцелуями губы, щеки, скулы, лоб…
— Я тебя слышал, — хрипло прошептал он, прижимая меня к себе. — Лена… Слышал. Всегда…
Эпилог
И еще годы спустя…
Все та же поляна. Сколько бы ни минуло лет, все здесь казалось неизменным — запах свежей травы, звонкое щебетание птиц, легкий шелест ветра в высоких кронах, далекий рев диких драконов… Но только на первый взгляд. Все изменилось. Мы — изменились.
Я и Дрейк опустились одновременно, почти синхронно, как всегда двигаясь будто в танце, знакомом только нам. Он приземлился первым, мощно, но мягко, подняв лишь едва заметное облачко пыли. Обернулся, готовясь встретить меня в свои объятия. Я скользнула следом, сбросила высоту, расправила крылья в последний момент и ступила рядом с ним.
Он посмотрел на меня — и в его глазах вспыхнул тот самый теплый, безмятежный свет, от которого у меня до сих пор замирало сердце. Казалось, с нашей первой встречи не прошло и дня. Будто не было этих лет, пока он меня не узнавал, будто не прошло еще больше времени с момента, как мы наконец-то в полной мере стали одной семьей.
Он склонился ближе, теплым дыханием коснувшись моей щеки, и, уловив мою улыбку, прошептал:
— Каждый раз, когда ты смотришь на меня вот так… я влюбляюсь еще больше.
— Значит, ты меня любишь сейчас в тысячи раз больше, чем в момент, когда осознал свои чувства? — лукаво усмехнулась я.
— Разве бесконечность, умноженная на бесконечность, не даст нам ту же бесконечную влюбленность? — фыркнул он в ответ.
Над поляной вновь раздался взмах крыльев, прерывая наш спор ни о чем. Мы одновременно подняли головы.
Следом за нами приземлился третий дракон, немного меньше нас, но такой же грациозный и уверенный в себе. На его шее, вцепившись обеими руками в чешуйки, сидела рыжая веснушчатая девчонка с сияющими глазами и курносым носом — копия Шона. Только женская.
Как только дракон опустился, она ловко соскочила и уже на бегу рассмеялась — звонко, радостно, так, как когда-то умела смеяться только Марика, и тут же принялась что-то щебетать, захлебываясь от восторга.
Дракон в тот же миг обернулся — перед нами предстал молодой мужчина, высокий, с ясными глазами и упрямым подбородком. В нем невозможно было не узнать отражение и моего лица, и Дрейка. Наш сын Антуан, названный в честь его деда императора.
Он поймал свою рыжую, закружил, и она, смеясь, целовала его, не стесняясь нас.
Я смотрела на них, не в силах оторваться. Слезы подступили к глазам, но не от боли, не от грусти. От счастья.
Кто бы мог подумать… Наш сын обрел свою истинную пару в лице внучки Шона и Марики. И теперь она делила с ним его драконье долголетие.
Да, наших друзей давно уже не было в этом мире. Но они жили — в этих глазах, в этих веснушках, в этой звонкой наглой улыбке, в этой дерзкой любви. Марика передала внучке не только внешность, но и стальной характер.
Но не время было грустить. У меня была новость, которой мне не терпелось поделиться с мужем.
— Как смотришь на то, чтобы завтра… — начал он, обняв меня за плечи, — слетать в тот мир, недавно открытый драконами? Помнишь, ты говорила, что хочешь увидеть их огромные парящие города?
Я прикусила губу и отрицательно покачала головой.
— Боюсь, в ближайшее время я никуда не
