Анастасия, боярыня Воеводина - Елена Милютина
Через минуту рында вышел, поклонился Насте и сказал:
— Проходите, княжна, приглашает.
— Фред, подожди, сейчас я переговорю, и тебя пригласят, а то неудобно выйдет!
Наклонилась и прошептала: — Только не сбеги со страха!
— Не дождешься, — так же шепотом ответил Фред.
Настя скрылась за дверью. Послышался негромкий разговор. Фред чувствовал, что у него начинают противно подрагивать ноги. Никогда не боялся, а сейчас вдруг стало страшно. Замахнулся на одну из самых знатных, богатых и желанных невест России. Это в его-то положении! Вдруг дверь распахнулась, и Настя впустила его в комнату государя. Это была небольшая комнатка перед спальней, где было удобно почитать перед сном, посидеть, подумать, поговорить с другом Мишей. Фред растерялся, кланяться в русском костюме на европейский манер было смешно, поэтому он просто поклонился в пояс, как он часто видел, кланялись царю другие.
— Ого, совсем наш парень, и уже не приседает, как скоморох, научился! Так, расскажи мне, что решил дальше делать? Пока ясно, язык учишь и княжеских сыновей своим языками владеть обучаешь. А дальше что? Ты имей в виду. Настя мне как родная, так что увезти я ее в вашу Европу не дам. И обижать не позволю. Рассказывай.
— Мы как-то с князем говорили, он сам предложил мне в посольском приказе толмачом поработать, пока ко мне приглядываются.
— Не обижаешься? Толмач должность маленькая.
— Так там, на больших постах, наверняка проверенные люди, которых вы многие годы знаете, а я пару месяцев всего, как в России.
Разговор шел через Настю.
— А если, например, предложат тебе в Англии место короля?
— Так это же невозможно, Ваше Величество, я же утонул. Если предложат, то брату, Карлу-Людвигу. И, потом, отец так все испортил, что о нашем семействе если и вспомнят, то только что бы поплеваться.
— Так, садись, и давай об этом поподробнее! Интересно.
— Дед весь 24 год сильно болел, и летом вызвал мать со старшими сыновьями в Лондон. Мне уже было почти 11 лет, кое-что соображал. Он уже почти не выходил из своих комнат, так что встречал нашу семью Бэкингем. Он очень учтиво встретил мать, но отец держался надменно, что явно ему не понравилось. Мать сразу прошла к отцу, взяла только меня. Он поговорил с ней, потом со мной, расспрашивал, что я учу, что-то спросил по истории Англии, вроде остался доволен, потом меня отослали и он долго беседовал с матерью. А меня перехватил Бэкингем. Я уже был предупрежден о роли этого человека, и мы с ним спокойно поговорили. Кстати, разговор шел о роли Первого министра, о моей привязанности к отцу. Как я понял, после того, как я не выказал большой привязанности, на меня стали смотреть с большим интересом. Говорили и о вере. Потом подошел отец и буквально уволок меня в наши комнаты, выругал, что я внук короля, и мне не следует якшаться с разными темными личностями. По-видимому, об этом его выговоре донесли кому следует. Потому, что отношения отца с Бэкингемом совсем испортились. Они не могли ни минуты находиться в одной комнате, что бы не наговорить друг другу гадостей. Потом был большой прием, на котором нас представили двору, и моему брату Руперту дед дал титул герцога Камберленда, который давался родственникам короля, не имеющим прямых прав на престол. Я тихо тогда, перед концом приема спросил у деда, почему он дал титул Руперту, но ни мне, ни Карлу. Он тогда потрепал меня по плечу, и сказал, что, если мать примет правильное решение, то у него для меня есть более важный титул, чем Камберленд. Потом мы уехали в Гаагу. Тогда у отца с матерью сильно ухудшились отношения, и они часто запирались и спорили. И однажды, после тренировки по верховой езде, я сильно устал, замерз, и прилег на диванчик в гостиной, перед камином. Он стоял спинкой к основному помещению. Я уже начал дремать в тепле, как вошли отец и мать. Они продолжали спор, начатый уже давно. Оказывается, дед сделал предложение матери: он объявляет наследницей ее, меня принцем Уэльским, оказывается, я ему понравился, но с условием, что отец не будет именоваться королем-консорт, а останется частным лицом. Мужем королевы, без какого-то влияния на управление страной. Отец резко возражал, возмущался, заявлял, что потребует развод, заберет детей, в общем, была безобразная сцена. Развод для матери означал конец всех возмржностей. Она раз за разом пыталась убедить отца, что своим поведением он перечеркивает все будущее детей, которые и так лишены положенного им по рождению положения. И не мешать им получить прекрасное будущее, которое открывается перед ними — их родительский долг. Всего-то ему нужно чуть умерить свою гордыню. И если бы он с самого начала не стал оскорблять Бэкингема, а попробовал бы войти тому в доверие, то ей не поставили бы таких условий. Отец стал оскорблять мать, говоря, что ее привлекает не корона Англии, а первый министр, и что он не будет удивлен, что ребенок, которого она носит, не от него. В итоге, мать дала ему пощечину, и он выскочил из гостиной, ругаясь. А она пошла к камину, и тут обнаружила меня. На мое удивление, ругаться не стала, спросила, все ли я слышал и понял. Я только спросил, правда ли, что я мог стать принцем Уэльским, а она королевой? Она подтвердила. И сказала, что все дело в отце. Который вначале нахамил Первому министру деда, а потом закусил удила и стал требовать титул короля-консорта. Она и я Бэкингема вполне устраивали, а вот отец, нет. Он вообще хотел запретить ему въезжать в Англию, но потом опомнился, понимая, что отсутствие мужа плохо скажется на положении матери. Сторонники Карла мигом станут искать на нее компромат, что бы разрушить ее репутацию. Только присутствие мужа сделает ее защищенной. Кончилось тем, что мы с ней сидели в обнимку и вместе рыдали, чувствуя, как ускользает от нас радужное будущее. Поэтому я и взвился, когда отец стал пытаться навязать мне этот брак, мотивируя это тем, что надо дать матери достойное положение, соответствующее ее происхождению. Я напомнил ему, что он мог помочь ей получить титул королевы, не какой-то зачуханной Чехии, а одной из самых сильных держав Европы. А теперь он что-то требует от меня, лишив меня титула наследника трона Англии, из-за дурной гордости!
Дядя Карл, наверное, ежедневно благодарит Бога за то, что наградил Матушку таким дураком в
