Что ты несешь с собой – часть II (СИ) - Юлия Борисовна Жукова
Рассеянно размышляя обо всём этом, я встала по правую руку Арунотая, приклеив к лицу благожелательную улыбку. Надеюсь, краска у меня на лице не смазалась, но будь так, Арунотай бы, наверное, намекнул, что мне надо освежиться. Вот ведь жила как-то всю жизнь без зеркала, а теперь и шагу не ступить. Впрочем, до прихода на Оплетённую гору я и не помню, когда последний раз плакала.
Слева от Арунотая топтался Лек, попинывая большой сундук, стоящий перед ним. В сундук Лека можно было бы уложить целиком, даже не особенно скручивая, и я надеялась, что он не один его сюда тащил. За Леком в толпе позади детских групп мой взгляд нашарил Чалерма. Словно сам притянулся к знакомому лицу. Беленькому такому, будто солнца не знавшему. Стоял, зараза, смотрел покровительственно на то, как Лек добывал из сундука наградное оружие, передавал Арунотаю, а тот с велеречивыми поздравлениями вручал детям. Я стиснула зубы и с усилием отвела взгляд.
Дети сияли. Танва пошатывался под грузом всеобщего внимания, а когда получил новый меч, чуть не грохнулся в обморок, Леку даже пришлось его придержать. Паринья, улыбаясь так, что со спины видать, получила зачарованный лук.
— Вы — надежда нашего клана, — растекался мёдом Арунотай. — Последние годы после смерти отца обучение в нашем клане стало отставать, и я видел, что настала пора перемен. Однако вы, прани Паринья, доказали, что наш клан всё так же богат талантами, как сотни лет назад, и это несмотря на то, что некоторые учителя стали относиться к своей работе спустя рукава. Я рад видеть, что неловкая история с учителем Абхиситом не стала препоной на пути молодого дарования.
Улыбка Париньи задеревенела, а я напряглась. Нет, про то, что Паринья и Танва раньше учились у Абхисита, все, конечно, знали, но почему Арунотай именно сейчас об этом заговорил? Впрочем, ответ я получила мгновение спустя, когда он внезапно повернулся ко мне.
— И за это я должен благодарить пранью Кессарин, которая ворвалась в наше сонное царство, как глоток свежего воздуха! Именно благодаря усилиям праньи мы сегодня празднуем столько побед: она не только взяла на себя детские группы, осиротевшие после отстранения Абхисита, но и нашла путь к сердцу взрослых охотников, из-за чего теперь в нашем клане на порядок выросло мастерство владения духовным оружием. Пранья, позвольте мне и вас наградить, как подобает за такие впечатляющие заслуги!
Я замерла, едва дыша, и только усилием воли заставила себя сдвинуться с места, потому что мне начало казаться, что я прирастаю к земле. А на Оплетённой горе это очень опасное ощущение. Что он делает⁈ Совсем дурак, что ли⁈ Меня же скормят лианам, стоит мне отсюда уйти! Он что, не понимает⁈
Мой взгляд скользнул на Чалерма, который всё так же довольно улыбался. А этот-то чему радуется⁈ Внезапно все разочарования сегодняшнего дня накатили гурьбой. Это ведь Чалерм меня без спросу пристроил на эти группы и возражений не слушал! А ему с самого начала говорила, что меня пустят в рост за такие дела!
Я неловко повернулась к Арунотаю. Уголки губ дрожали от напряжения, так сильно мне приходилось их растягивать. Он дал знак Леку достать что-то из сундука, но я не следила.
— Что вы, глава, — громко и чётко сказала я. — Куда мне такие почести! Я сама вчерашняя ученица. Мне кажется, вам стоит вместо меня наградить праата Чалерма, ведь именно он так быстро всё устроил, чтобы дети не остались без уроков, да ещё и поделился книгами из личной коллекции, а то у меня с библиотекой сложные отношения.
Выдав эту тираду, я победно зыркнула на Чалерма. Он спал с лица. Так-то тебе, в следующий раз неповадно будет меня подставлять! А ещё врать мне! А ещё делать приглашающие намёки, а потом отнекиваться!!!
— О, безусловно, праат Чалерм тоже хорошо постарался, — пропел Арунотай. — Вачиравит его уполномочил вести дела, касающиеся обучения, и теперь я вижу, что он был прозорлив. Однако позвольте всё же вручить вам, Кессарин, заслуженную награду…
С этими словами он принял от Лека небольшую шкатулочку и открыл её передо мной. Там внутри на чёрной подушечке покоилась золотая диадема. Я подняла на Арунотая озадаченный взгляд. Замужней женщине — и такие подарки? Как-то это… Да и потом, почему всем оружие, а мне — побрякушку? Что я, не воин? Ладно я-Ицара, но и я-Кессарин из воинского сословия!
Глава клана же безмятежно улыбался, словно не чувствовал ничего неподобающего. Мой взгляд сам собой скатился с его губ чуть вправо, где в толпе лицо Чалерма темнело так, словно он отпустил контроль над махарой. Злишься? Так тебе и надо.
Я улыбнулась увереннее.
— Благодарю, глава! Я польщена оказанной честью.
Арунотай сверкнул зубами и, отдав мне шкатулку, тут же сам надвинул на меня диадему, втыкая её рожки в мою простенькую причёску. Золото весило прилично, я даже немного голову пригнула поначалу. А Арунотай задержал на мне взгляд, словно любуясь. Я краем глаза заметила, как разгораются мои узоры, и поскорее шикнула на них. Так ведь могут и подумать что.
Наконец последняя церемония на сегодня закончилась, и я побрела к дому на каменных ногах. Сколько же длился этот день? Усталость словно упала на меня сетью с жерновами, пришитыми к краям. Заподозрив неладное, я сняла диадему и убрала в шкатулку, но сил от этого не прибавилось. Впрочем, если вспомнит всё, что сегодня произошло… Хотя и вспоминать казалось непосильным трудом.
Я доплелась до дома, еле переставляя ноги и зевая через шаг. Сейчас бы ополоснуться — и в кровать, мою большую мягкую кровать, в которой я могу спать хоть поперёк, и никто меня не осудит. Может, отец в чём-то и прав, и богатая сытная жизнь в клане Саинкаеу меня развратила. Я поднялась на
