Граница тьмы - Марго Айсли
— У нас очень много домашки, — попыталась я отвлечь рыжую, — пойдём, а то завтра ещё новой назадают.
Она нехотя согласилась. Я на самом деле была настроена сделать хотя бы часть, но как только моя голова коснулась подушки, меня унесло в царство снов.
Внезапные новости про убийства на целый день оттеснили мои самокопания и мысли о семье и вампирах. Я опять рано проснулась и, поворочавшись, так и не смогла больше заснуть. Гнев, затмивший разум от несправедливости, начал потихоньку стихать, оставляя лишь стыд и жалость к себе. Мама не заслужила такой вспышки злости и тем более всего того, что я ей наговорила. Обида так захлестнула меня, что я наплевала на время, которое могла провести с сестрой, а ведь возможно это была наша последняя встреча на долгие годы. Неприятно кольнул и предстоящий в выходные праздник урожая. Вся семья будет вместе, а я там лишняя. Вот что отцу стоило решить вопрос о моём присутствии? Да ничего, просто ради меня нарушать порядок — ха! Да кто я такая, действительно. А ведь это практически последняя возможность побыть с Ами. Потом будет свадьба и она уедет… Слезы обиды подступили к глазам, но вытирать я их не стала.
Мысли о выходе в город отчасти стали пугать. Я снова вспомнила тот ужас, что испытала, когда вампир схватил меня. Он так смотрел… я никогда не видела столько ненависти в глазах. Я не имела ни малейшего понятия о причинах такого отношения, я же его даже и не видела никогда, но он сразу понял, кто я. А что, если он вернётся меня убить? А что, если они решат забрать меня? Винс говорил, что есть участи пострашнее смерти, и это ужасало меня до дрожи в коленках.
Занятия на этой неделе текли медленно и нудно, я всё больше уходила в себя, а девочки в попытках меня разговорить терпели неудачу за неудачей. Аарон, видя, что что-то случилось, поумерил свои попытки ухаживаний, и просто молча был рядом, а Троя так и вовсе не интересовали причины моего молчания. Винсент же вечно находился с нами, иногда мне казалось, что он переедет в нашу комнату, а меня выставят за дверь.
На теории магии Верховную жрицу закидали вопросами и догадками, но та не дала никаких новых ниточек для обсуждения, сказав, что знающие люди разберутся и без нас. Мы обсудили поход в лечебницу, процесс обучения при взаимодействии с больными, она рассказала про целителей и интересные случаи, с которыми им приходилось сталкиваться, не забыв упомянуть и про того, которому я помогла. Его семью нашли, сына лечат. Что ж, хоть одна хорошая новость. Сами основы теории магии я читала много раз, поэтому слушала вполуха и отстранённо смотрела в окно. Постепенно я начала замечать, что адепты оживились, так как кто-то снова перевёл тему на слухи и страхи.
— Скажите, как вы думаете, опять будет война? — спросила Моника.
И без того усталое лицо Верховной жрицы, казалось, ещё сильнее побледнело и осунулось.
— Не могу с уверенностью сказать, что её не будет. Будущее довольно изменчиво, а мы лишь простые люди, пусть среди нас и есть провидцы. Но если вы спрашиваете лично моё мнение, то не стоит сбрасывать со счетов даже самое худшее.
— Мой отец писал, что на границах неспокойно, — сказал парень-артефактник.
Я знаю, что его отец имел тесные связи с главным военачальником тех краёв, и с удовольствием делился с сыном новостями, ясненько. Вот так волнения среди народа и начинаются.
— На границах всегда было неспокойно, — ответила жрица, — особенно на нашей. Из всех королевств именно Ларнийское почти на половине протяжённости граничит с Долиной Праха. Сами понимаете, что такое соседство сказывается определёнными трудностями и издержками.
В кабинете опять начались перешёптывания. Неррин снова призвала нас к порядку и продолжила урок, а я вернулась к пейзажу за окном. Остаток дня прошёл спокойно. Учёба входила в привычное спокойное русло, ну, не считая того, что задавать стали значительно больше, а медитация и очищение мыслей стали обязательны везде, кроме теории магии и гербологии. И то ненадолго, потому что сейчас мы занимались только изучением, сбором и засушкой растений, а также их теоретическими свойствами. Теория будет занимать лишь семестр, а в новом годовом цикле пойдёт уже практическая часть с подготовкой трав и приготовлением эликсиров, которая, в свою очередь, будет сопряжена с наложением чар, а значит, опять медитации.
Программа по целительству тоже обрела чёткие рамки. Самовредительство и попытки залечить себя всё ещё продолжались, но мне разрешили и дальше использовать иглу, а не кинжалы, как всем остальным, и эта часть занятия проходила для меня под чётким руководством преподавателя-целителя. Меня всё ещё тошнило, и я так и норовила каждый раз упасть в обморок, но один раз у меня получилось залечить свою рану. Когда все более-менее поняли, как диагностировать свое тело и искать источник, нас нагрузили довольно сложной теорией по анатомии. Ния говорила, что у них всё ещё сложнее, так как они её изучают не только теоретически, но и практически на мёртвых телах, а диагностику — на тяжело больных. Нам такого узконаправленного изучения не требовалось, а потому мы просто зубрили теорию и бесконечно медитировали, пытаясь найти в себе то, о чём говорилось в атласах.
Для прорицателей, ну то есть меня, всё было ещё сложнее, так как наша практика совмещалась с целительской, с той лишь разницей, что мы должны были пытаться увидеть причины, приведшие к последствиям, а они разбираться с этими последствиями. Ранее прорицателей допускали до практики с больными только со второго курса, но уменьшение количества адептов заставило пересмотреть программу.
Магистр-коршун особенно зверствовала. Теория распознавания чар на амулетах была такой обширной, что приходилось читать и конспектировать каждый день после занятий. Плюс к концу месяца мы должны были научиться распознавать основные плетения на оберегах, она обещала устроить зачёт, а не сдавшие должны будут ходить на дополнительные занятия.
В общем, передохнуть мы могли только на обеде и ужине, а потом до поздней ночи сидели, зарывшись в книги и свитки. Но так было даже лучше, ибо времени на тревожные самокопания просто не оставалось. За ужином мы узнали, что Винсент с Полом и ещё одним старшекурсником ходили в лес на осмотр места, где было найдено тело. Ния не постеснялась в выражениях, описывая, что она думает об этой идее.
