Камень черной души - Ирина Александровна Зайцева
— Ведьма от слова ведающая, а не проклинающая. Напраслину на их дар люди возвели. Ну да, не об этом сейчас речь. Но она не была ведьмой, мальчик. — Обращение резануло слух, но Сайрон и не подумал возмущаться. — Она была молода и необыкновенно красива. С мужем и маленькой дочкой они жили недалеко от границы Владаарии на территории теперешней Империи. Муж был деревенским кузнецом, простым человеком. Маленькая дочка унаследовала дар матери. Та, которую с легкой руки этих трех подонков вы считаете ведьмой, была Владеющей с Даром Земли. Редким даром слушающей. Она слышала просьбы земли, могла понять, что нужно, чтобы получить больший урожай, где лучше посадить деревья, да много всего… — Верховная сделала паузу, словно собираясь с мыслями. — Их было трое. Детей драконов, стоящих у власти во главе трех сильнейших родов. Трое зарвавшихся юнцов, пьяных от своей полной безнаказанности и вседозволенности. Трое считавших себя выше богов. Считавших остальных просто грязью под ногами. Рабами, которые не имеют права не ублажать их.
В тот день их занесло к дому кузнеца. Но женщина им отказала. Они сделали вид, что их это не задело. Что отступились, но слава этих троих бежала впереди них. Бросив все, молодая семья в тот же день отправилась через границу… Но не успели. Выйди они на час раньше… Драконам путь на земли Владаарии был заказан и в те времена. А уж тем, кто идет с дурными намерениями, тем более.
Обозленные тем, что добыча улизнула, трое мерзавцев настигли их в лесу. Она выжила случайно. Случайно выжила, случайно не сошла с ума, когда увидела, что сделали с мужем и дочкой. Тот, кто наткнулся на них в лесу, поседел в тридцать лет.
Когда раны на теле перестали кровоточить, женщина пошла в Храм Вершителя. Молить о справедливости. Ее молитвы были такими искренними, а горе так велико, что Вершитель нарушил свое правило. Сам заговорил с ней. Жрецы пали ниц, не смея поднять глаз. А она поднялась. Глаза в глаза. В ее глазах он увидел все, что произошло на той лесной поляне.
— Люди не могут летать, а мы летали на крыльях нашей любви. Те, кто убил такую любовь, разве достойны крыльев? Мы хотели для своей дочки долгой и счастливой жизни. Те, кто так жестоко и рано погасил ее огонек, так и не успевший разгореться, разве достоин жить вечно?
— Что ты хочешь?
— Лиши их крыльев и дай пережить потерю близких.
— Пострадают невинные.
— А разве их близкие не видели, что они творят? Разве не могли остановить их, пока не стало поздно?
— Твои слова жестоки, но справедливы, женщина. Но я оставлю невинным шанс избежать этой доли. Они должны вымолить твое прощение, тогда будут наказаны только эти трое. Если же нет, их наказание закончится, когда их потомки будут достойны твоего прощения.
— Истинно любящие будут его достойны. Они получат мое прощение, когда взлетит в небо потомок тех, кого они предали в порыве алчности и жажды власти. — Эти слова прозвучали уже в пустом Храме.
— Так что, драконы просто не использовали свой шанс. Думаю, если обратишься к летописям, найдешь имена виновных. — Эти слова Верховной остановили, готовый сорваться с губ, вопрос.
Сайрон не находил слов. Он пытался сопоставить услышанное с историей падения Империи драконов и вырождения трех сильнейших родов. Но вовремя спохватился. У него были еще вопросы, теперь их стало больше разрешенных трех. Но Верховная жестом остановила его.
— Я вижу, ты в сомнениях. У тебя осталось право еще на два вопроса. Не обязательно их задавать сейчас. Для них еще не пришло время, возможно. Вижу, есть еще личный вопрос, но, мне кажется, ты и так получишь на него ответ. Можешь не произносить его вслух. Идем.
Глава 55
Помолвка.
— Есть ли что-то, в чем вы были неискренни друг с другом? Недоговаривали друг другу сознательно или невольно? Есть ли намерения, которые могли бы навредить паре? Если нет, можете проходить.
Они стояли перед аркой. Ничем особо не примечательной. Простого серого камня. Она довольно гармонично вписывалась в пространство парка у истинного Храма. Там, за ней так же вилась неширокая дорожка с бордюром живых цветов. Тень от деревьев не мешала их буйному цветению. Но по всему этому пространству разливалась какая-то успокаивающая сила. Или таковой она была только для этих двоих, пришедших за напутствием Пресветлой?
Сайрон шагнул, не задумываясь. Эйрена осталась стоять в раздумье. Дракон забыл, как дышать. Почему она сомневается? Ей есть что скрывать?
— Прости, Сайрон, ты не спрашивал… — Эйрена, словно услышала непрозвучавший вопрос. — Верховная, мои щиты… Я должна снять их полностью?
— Приоткрой на четверть, полную силу не нужно. Есть еще что?
— Кажется, нет, — услышала, как Сайрон облегченно вздохнул.
Дракон ждал. Волнение сбивало с ног. Арка закрывала от него его айлине молочным маревом. А когда оно рассеялось… Ее аура сияла, словно чистейший бриллиант самой совершенной огранки. Такого разнообразия оттенков ему нигде и никогда не приходилось встречать. Значит, щиты скрывали ее силу? Какая же мощь, если это только четверть ее? Но не это заставило перестать его дышать. Как только она вернула щиты и скрыла силу, на ее левой руке оказался браслет белого золота в виде саламандры. Помолвочный браслет его рода. Он ожидал всего, чего угодно, но это затмило все увиденное ранее.
— Откуда? — Единственное, что смог выдавить, протянув руку к браслету. Она посмотрела на белую саламандрочку, потом на свою правую руку. Там ничего не было. А должно было?
— Там, на поляне у ручья. Это был все-таки ты?
— Это когда мой дракон так тебя испугал, что ты вся сжалась в комочек?
— Дракон? А так это его крылья подняли тот порыв ветра? Я не видела дракона. Просто смутилась, что кто-то видит меня после купания практически голой.
— Не видела? Так значит, я зря тогда улетел?
— Не знаю. А когда прикрылась и обернулась, никого уже не было. Дерево сухое догорало. А на угольках вот она сидела. Живая. — Эйрена улыбнулась своим воспоминаниям. — Я руку протянула. Она забралась ко мне на ладонь. А
