Соблазнение Аида - Эмма Хамм
Они оба были изгоями в семье. Они всегда хотели, чтобы их достоинства видели, чтобы по ним скучали. Может, Деметра, наконец, поняла, какой чудесной была ее дочь.
Хотя были места лучше для этого разговора, чем при всем его дворе, Аид знал, что выхода не было.
— Гермес, скажи, что делает Деметра.
— Она решила, что мир пострадает, если она не вернет дочь. Она искала ее по всему миру, бросила все в порыве безумия. Весь мир смертных в снегу, — Гермес вытянул ладонь, и в его кулаке появились осколки льда. — Людям сложно есть или собирать урожай, когда вода замерзает.
Проклятье. Конечно, иначе почему Зевс послал бы Гермеса забрать Персефону?
Аид потеряет ее.
Мысль гремела в его голове, звенела колокольчиками предупреждения.
Он знал ее. Персефона не выберет его вместо блага мира смертных. Она боролась, чтобы получить монеты для душ, которые не могли пройти. Она не позволит им отправить всех людей в Подземный мир из-за нее.
Он сделал бы. Аид позволил бы миру умереть, и его царство стало бы самым сильным. Он управился бы со всеми пришедшими душами, если она останется с ним.
Персефона посмотрела в его глаза. Слезы в ее глазах были для него. Они блестели на ее ресницах, как бриллианты.
— Аид, — прошептала она.
— Я выпущу титанов, — ответил он. Несколько нимф охнули от его слов. — Я могу помешать тебе вернуться.
Она прижала ладонь к его щеке, погладила большим пальцем его челюсть. Словно пыталась запомнить текстуру его кожи.
— Ты не можешь так. Не ради меня.
— Я могу и сделаю это, — прохрипел он. — Тысячу раз.
— И как будет выглядеть Царство мертвых? — спросила она, слова звенели правдой. — Твой долг — это место. Этот народ.
— И ты — их королева, — Аид будет спорить до конца. Он хотел, чтобы она осталась, и он знал сердцем, что и она хотела остаться с ним. Она не могла уйти, когда между ними было столько невысказанного.
— Мой долг тут и на земле сверху, — она убрала ладонь с его лица, опустила руку. — Я хотела бы сказать, что останусь с тобой навеки, но не приму миллионы смертей из-за того, что я не вернулась к матери.
— Она не отпустит тебя, — прохрипел он.
— Возможно. Но, думаю, мы оба знаем, что мы такое не допустим. Даже моя мама не сможет разлучить нас, — Персефона посмотрела на Гермеса. — Я пойду с тобой. Но могу я сначала кое-что съесть?
— У Зевса много еды, — ответил посланник. Он махнул ей поспешить. — Хватит медлить. У меня нет всего дня.
Аид ощущал, как его сердце разбивалось. Порвалось на два куска, один пульсировал в ее ладони, другой умирал в его груди. Без нее Подземный мир станет холодным серым местом, где ему было плохо, пока она не пришла сюда.
Он не знал, выживет ли так.
Но она посмотрела на него с жаром в глазах, и он понял, как она хотела его. Он чувствовал это.
Когда она потянулась над столом, он застыл и молчал. Она не знала, что делала, когда брала гранат. Она не понимала, что, вытряхнув шесть зернышек кровавого цвета и опустив их на язык, обещала оставаться в Царстве мертвых столько времени.
Шесть зернышек.
Шесть месяцев.
Гермес зарычал.
— О, не нужно было это делать! Зачем нужно все так усложнять?
— Потому что я люблю его, — ответила она и повернулась к Аиду. — Я люблю тебя.
Он надеялся услышать эти слова всю жизнь, но его сердце разбивалось от того, что она произнесла их сейчас. Аид крепко обнял ее, точно лишил ее этим дыхания.
— И я тебя люблю, — ответил он. — И я буду ждать твоего возвращения. Каждый день будет кинжалом в моем сердце, пока ты не вытащишь их все.
Она рассмеялась в его плечо, а потом отодвинулась и посмотрела на него.
— Я вернусь, мое сердце. Должна.
Аид отчаянно целовал ее, похоть и печаль были на его языке. Она целовала его с тем же пылом, и он уже не мог понять, чьи слезы ощущал на языке.
Когда он отпустил ее, он сделал это с неохотой. Она отошла от него к Гермесу, а потом пропала.
ВОСХОЖДЕНИЕ
ГЛАВА 33
Амброзий смотрел на Оракула, раскрыв рот. Хоть он был уверен, что история не изменит его отношение к Персефоне, теперь он был так увлечен, что едва мог сдержаться.
— Он просто отпустил ее? — поразился он. — Но она была его королевой. Он влюбился в нее.
— А у него был выбор? — Оракул прошла к яме с огнем, где в холодные месяцы грелись ее последователи. Она взмахнула ладонью, огонь поднялся выше.
Он не понимал, что Оракул была сильной, как боги. Ходили слухи о том, кем она была, что она была бессмертной. Может, даже богиней.
Амброзий заставил себя думать о ее словах, а не действиях.
— Он мог биться с Зевсом. Ты сказала, что он думал использовать титанов. Разве это не было бы хорошо? Титаны были изначальными богами этой земли. Они заслуживали свободы.
— Да, так думает твой народ, да? — она закатила глаза. — Выпустить чудищ из Тартара и вернуть мир в верные силы.
