Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев (СИ) - Княжева Анастасия

Я попыталась коснуться рукой ближайшего к себе томика, но он шаловливо зашелестел страничками и улетел. Нахмурилась, прикусила губу. Странно…

— «Легенды Норленда» — бросила наобум, и толстенный фолиант, чья обложка была украшена серебряной гравировкой, спустился прямо мне в руки. Здорово.

Я уселась в удобное кресло напротив камина, где тотчас вспыхнул огонь, и принялась неспешно перелистывать страницы. Остановилась на описании жизни короля Гектора и прекрасной Мизариэль — легендарной принцессы-воительницы, которая взялась в Норленде, словно из ниоткуда, и впервые в истории магического сообщества сумела продемонстрировать расщепление — четвёртое место в десятке самых смертоносных заклятий.

Забавно, когда в своей прежней школе я готовила об этом доклад, то описанные в нём события мне казались вымыслом, сказкой. Но в Норленде под сводами фамильного замка дей Штеллемов история любви Гектора и Мизариэль с каждым прочитанным мною словом становилась всё более реалистичной. И да, она была прекрасной. Хотя и трагичной…

Я неспешно блуждала по страничкам истории и не заметила, как уснула. А когда проснулась посреди ночи, то неожиданно поняла, что лежу на огромной роскошной кровати в объятиях Виктора. Он по-собственнически меня обнимал и нахально сопел прямо в ухо.

— Отец, я хочу с тобой кое-что обсудить, — произнёс я, заходя к нему в кабинет.

Окинул мимолётным взглядом стеллажи с книгами, стол из красного дерева, заваленный документами, прототипами из Кафры, и уселся на свободное кресло.

— Слушаю… — улыбнулся отец.

— Максимилиан тебе говорил о том, что на самом деле вчера произошло?.. Ну, между мной и Мирандой…

— Ты о том, как чуть её не убил? — вскинул брови отец.

Я мрачно кивнул. До сих пор сердце сжималось, стоило лишь представить, что могло с ней случиться.

— Ты не знаешь, почему моё пламя её не сожгло? — спросил тихо, серьёзно. — В архивах дей Штеллемов ничего об этом не сказано. Но они сохранились только частично. Многое, особенно про доминионов, не дожило до наших дней…

— Верно. Но если тебя интересует, попадалось ли мне на глаза упоминание о подобном случае, то не попадалось, — ответил отец, и я нахмурился. Начал быстро соображать, где можно ещё поискать, у кого спросить… — Однако… — Я резко поднял на него глаза. — Если ты хочешь знать моё мнение…

— Хочу! — бросил с надеждой. Всё лучше, чем идти на ковёр к деду. Вот у кого всегда много догадок. Чаще всего, верных догадок.

Отец улыбнулся, покачал головой.

— Думаю, дело в том, что ты влюбился, Викториан. Доминионы — стихийная аномалия, но даже у них должна быть возможность создать свою пару.

Разговор с отцом выбил меня из колеи. Я неспешно блуждал по фамильной галерее, обдумывая его слова, как встретил Миранду.

— Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть… — произнёс, приближаясь к ней.

— Заблудилась, — она пожала плечами. — Уже во второй раз.

Я подошёл к ней вплотную, коснулся пальцами подбородка, приподнимая, заглянул в лучистые карие глаза и мягко спросил:

— Какие планы на день?

— Хочу почитать то, что вчера не успела. А потом попытаться у Марка вытянуть информацию насчёт Кафры, — пошутила она. — Вдруг он, в отличие от тебя, проболтается, чем там занимаются?

— Лучше у отца моего спроси, — хмыкнул я. — Может, он что-то тебе и расскажет. Если хорошенько попросишь.

Любопытные глаза сделались просто огромными. Я улыбнулся, наблюдая за переменами в её мимике. А Миранда воодушевилась на миг, потом сникла.

— Я ни за что не стану ничего у него просить…

Я рассмеялся.

— Ладно. Тогда предлагаю небольшую прогулку. Хочешь увидеть место, где возник Норленд?

Она опять просияла, и я не сдержался крепко её обнял и с наслаждением поцеловал, ощущая, как её водная магия с каждой секундой всё сильней резонировала с моей.

Час спустя мы уже стояли на запорошенных снегом развалинах древнего замка.

— Вот здесь началась история рода дей Штеллемов, — с гордостью произнёс я, забравшись на почерневший от огня отломок какой-то башни. Слишком часто сюда приходил, чтобы выпустить пламя. Слишком мощным было оно. — Туристы сюда обычно не приезжают. Сама видишь, от замка почти ничего не осталось, Но мне это место дорого.

— Здесь замечательно, — улыбнулась, озираясь, Миранда. — Я чувствую в каждом камне древнюю магию…

— Да, её здесь немало… Вперемешку с моей, — добавил с ухмылкой и перепрыгнул на соседний отломок. — Это место называется «Обитель дракона». Его основал тот самый маг, которого, согласно легенде, любовь прекрасной принцессы Аризы превратила из зверя в человека. Когда-то давно здесь билось сердце Норленда, страстно кипела жизнь… А потом всё прошло. Столица сменилась, и заброшенный обветшалый замок стал никому не нужен. Столетия уничтожили его практически до основания, но не смогли лишить особенной энергетики. Ты ведь её ощущаешь, я прав?

Миранда кивнула, оглаживая рукой стену, наверное, бывшего тронного зала.

— Не знаю, почему дед согласился оставить мне его после той нашей ссоры. Но это место — единственное, чем я владею.

— Не так уж и плохо, — усмехнулась Миранда, а я спрыгнул с камня на покрытую снегом землю, развёл руки в стороны.

—…Однажды я всё здесь отстрою и буду жить.

— Может, ещё и своими руками? — подколола меня Миранда.

Я усмехнулся, медленно к ней подошёл.

— Может, и так.

Она рассмеялась. А я не удержался и снова её поцеловал.

— А здесь у меня будет бальный зал! — произнёс, отстраняясь. Прищурился, окинул её лукавым взглядом и, выставив вперёд руку, сказал: — Не согласится ли прекрасная дама станцевать со мной вальс?

— Что, прямо сейчас? — с весёлым недоумением выпалила Миранда. — В шубах? Вот здесь?

— Почему бы и нет, — пожал я плечами и ей подмигнул: — Хочу узнать, насколько ты неповоротлива. — Миранда закатила глаза, но ухмыльнулась. — Или тебя что-то смущает? — Я изогнул бровь и прежде, чем она успела ответить, сделал короткий пасс, подтопив снег, а затем заморозил его, — и сугробы у нас под ногами превратились в гладкое ледяное зеркало. — Сгодится?

Миранда с сомнением посмотрела на импровизированный паркет, потом на меня. Усмехнулась.

— Виктор, мы с тобой и оборота не выстоим! Но я согласна.

Я подошёл к ней почти вплотную, отвёл левую руку в сторону, и она доверительно вложила свою ладонь в мою. Правую руку осторожно ycтpoила у меня на плече, дожидаясь, когда я нащупаю её спину.

Безднова шуба мешала, не давала нормально обнять Лисёнка, поддержать, если понадобится. И я подумал, вот бы сорвать с неё толстый мех и отбросить в сторону. Но заметил покрасневшие от мороза щёки и нос, недовольно фыркнул и продолжил возиться. А она хохотала, наблюдая за моими попытками. Наконец не выдержал — положил руку куда-то, что по логике должно было быть талией, и в нарушение правил, канонов и церемоний резко притянул к тебе.

— Какая бестактность… — нахально заявила Лисичка. — А как же традиции?

— Плевать я на них хотел! Зато мы с тобой сейчас потанцуем.

— А тебе подавай лишь неприличные танцы! — рассмеялась она, и я хмыкнул:

— Конечно. В приличных удовольствия мало! Ну что, Лисёнок, готова? — Она улыбнулась, кивнула. — Тогда я считаю. Раз, два, три… Раз, два, три…

И мы заскользили по льду. То и дело спотыкались, сбивались с ритма. Но нам было весело.

— А ты вполне себе поворотлива, — ухмыльнулся я, когда мы одолели очередной поворот.

— Самой даже не верится! — весело сказала Миранда. — Мы с тобой осилили… дай посчитать… целых пять четвертей! И даже ноги не отдавили друг другу!

— Просто у меня ноги растут из нужного места. В отличие от твоих прежних партнёров.

Она рассмеялась, я с ней. Внезапно Миранда то ли споткнулась, то ли зацепилась каблуком за какую-то выемку, потеряла равновесие. И мы вдвоём рухнули на жёсткий лёд. Но вместо того, чтобы расстроиться, громко расхохотались.