Укротитель для королевы - Ольга Викторовна Романовская
— Ничего личного, милорд, — извинился капитан и сделал быстрый выпад.
Герцог уклонился и, соорудив из плаща подобие щита, приготовился дать свой последний бой. Элис находился в заведомо более невыгодном положении, но не сдавался. Он парировал удары и наносил свои. Кровь сочилась из рассеченной ладони, холодила бедро. Герцог постепенно слабел. Тяжело дыша, он пропускал все больше ударов, все больше ран алыми росчерками расцветали на его коже. Сколько это длилось? Может, час, а, может, всего пару минут. Время для Элиса остановилось, сосредоточилось на острие меча. Одно радовало — он успел обагриться кровью.
Сколько еще осталось? Какой удар станет последним?
Воздух медленно серел, знаменуя приближение рассвета. Или герцогу так казалось? Он утратил связь с реальностью. Неповоротливое от ран тело слушалось с трудом, отказывала левая рука, та самая, которую ранили первой.
Никто не услышит, никто не придет.
— Будь ты проклят, Квентин! — прохрипел Элис, когда капитан рассек ему бок.
По-прежнему сжимая меч, будто тот прирос к его ладони, герцог повалился на колени. Подняться ему не позволили.
Острая вспышка боли, и бесконечная тьма.
Голова канцлера глухо ударилась о пол. Скрюченные пальцы подрагивали, постепенно распрямляясь. Меч выскользнул из них по кровавой дорожке к ногам капитана. Мердок поднял его, повертел в руках, и вложил обратно в ладонь герцога.
— Надо бы проверить, вдруг ещё жив? — в сомнении покачал головой один из убийц и с облегчением сдернул с лица шарф.
Уфф, чуть не задохнулся!
Солдат замахнулся, но капитан остановил его:
— Не стоит! Герцог достойно сражался, вверим его Изначальным.
— Оружие на караул! — гулко разлетелось под сводами служебных помещений. — Почтим память его светлости герцога Элиса Формора.
Убийцы склонили головы над своей жертвой, не подозревая, что в этот самый момент испустил дух король, и на трон взошла королева. Им предстояло узнать об этом чуточку позже и, возможно, пожалеть о совершенном преступлении. Α пока капитан и его подчиненные один за другим затерялись в дворцовых коридорах. Они выполнили приказ.
ΓЛАВΑ 27
— Тебе идет корона.
Каролина вздрогнула и едва не выронила символ власти Фераны. Официально она до сих пор считалась принцессой и не имела права его носить, но девушка не утерпела и, оставшись одна, примерила перед зеркалом. Экая мелочь — ненадолго забрать корону из сокровищницы!
— Фу, как ты меня напугал! — выдохнула Каролина и бережно положила усыпанный драгоценными камнями венец на туалетный столик.
— Я стучался, — попытался оправдаться лорд Трайд.
Всего за пару дней он преобразился, больше не походил на оборванца, да и обращались к нему исключительно «ваша милость граф Несский».
— С чем пожаловал? — Принцесса тактично обошла стороной вопрос чужого воспитания и бросила взгляд в зеркало.
Случайно или нет, корона идеально смотрелась с траурным платьем.
Братец лежит в гробу, похороны завтра, а его убийца решает, какие драгоценности надеть.
Арчибальд приблизился и поцеловал принцессе руку, намного чувственнее и дольше, чем полагалось. Девушка не возражала, наоборот, улыбнулась. Она предпочла бы, чтобы губы Арчи скользнули к запястью, туда, где под кожей бился пульс, но дела, дела… Им ещё нескоро удастся спокойно предаться любовным утехам. Смена власти — это так утомительно!
— Со смиренной просьбой. Да не моей! — рассмеялся лорд, перехватив удивленный взгляд правительницы, и без спроса потянулся к флакончику с духами, понюхал. — Каро, — удивился он, — неужели тебе это нравится?
— Нет, но оно воняет достаточно сильно, чтобы вызвать коллективную рвоту у членов Совета. Так кто там трясется за свою жизнь?
Принцесса повернулась спиной к зеркалу, лицом к двери. Черный цвет делал ее старше, строже. Невероятным образом Каролине удалось втиснуться в девичий траурный наряд, сохранившийся с похорон матери.
— Несостоявшийся канцлер, разумеется. Боится повторить участь Элиса.
— Бедный дядюшка! — Γлаза девушки даже не увлажнились. — Надеюсь, убийцы схвачены?
— Все как положено, Каро, я лично позаботился.
Капитан и двое его подчиненных пополнили ряды узников. Их готовили к показательной казни. Каролина преследовала двойную цель. Во-первых, очернить брата, отдавшего приказ об устранении собственного дяди. После такого многие тайные сторонники Квентина отвернутся от него, примут новую королеву. Во-вторых, обелить себя, показать любящей племянницей и справедливой правительницей.
— Что с похоронами, Вероникой?
— Все хорошо, Каро. После смерти герцог превратился едва ли не в народного героя. Он пробрался во дворец, чтобы помочь свергнуть тирана, открыть его гнусные секретны, но пал от рук наемных убийц.
— Очередная легенда? — подняла брови девушка. — Смотрю, ты в них поднаторел!
— Умами народа нужно руководить, направлять в нужное русло. Тебе предстоит бороться с частью высшей аристократии и парочкой генералов, нам необходима максимальная поддержка.
— Не напоминай о проблемах! — наморщила переносицу Каролина. — Лучше позови Илона. Он немного меня развлечет.
Девушка понимала, от молчания мятеж никуда не денется, его придется подавлять, может, даже встав во главе верных полков, но не стоит портить себе настроение раньше времени. Она со всем справится, а пока выдохнет после убийства брата. Не так-то просто оно далось!
— Итак, граф Φормор пожаловал…
Каролина почесала подбородок кончиком ногтя.
Живой труп, только чудом дышащий и видящий. Если принцесса захочет, быстро исправит эту ошибку, но она предпочла подождать. Пока. Интересно, что скажет, предложит двоюродный дядя? Только принять его нужно не здесь, а в подобающей обстановке. Чтобы понял, кто перед ним.
— Ты, наверное, меня осудишь, скажешь, ещё слишком рано, но я приму его в тронном зале.
Лорд Трайд немного подумал и кивнул.
— Только без короны. Не нужно нарушать традиции. Некоторые феранские семейства чрезвычайно консервативны.
— Тогда и мы вспомним о традициях. Повторю трюк брата.
— Какой именно?
— Вечернее чаепитие. Пусть Илон сидит и гадает, подмешала я яду в пирожные. Отнесешь?
Принцесса беспечно протянула советнику символ королевской власти. Арчибальд лишь хмыкнул. Пальцы крепко сжали произведение ювелирного искусства. Тяжелая, массивная, корона не подходила для женской головы, однако именно женщины носили ее много веков и не собирались менять на изящные диадемы.
— Хочешь примерить? — По губам Каролины скользнула легкая усмешка.
— Нет! — Αрчибальд поспешно положил корону обратно на туалетный столик, вызвав у принцессы приступ безудержного смеха.
— Ох, Арчи! — все еще задыхаясь от смешинок, покачала головой она. — Неужели ты подумал, будто я обвиню тебя в заговоре? Помнится, кое-кто предлагал мне руку и сердце, — лукаво добавила Каролина. — Передумал?
— Очередное «нет», хотя ты давно владеешь моими конечностями и внутренностями,
