Пепел жизни - Рина Харос
Что ж, русалов у меня еще не было.
Вскинув руку, я придала своему образу миловидности и наивности, которую так любили мужчины. Не все, но большинство были без ума, когда перед ним представал идеал покорности и скромности, а как только дверь закрывалась, все маски слетали на пол, оголяя истинную сущность – порочную, прогнившую насквозь.
Я быстро вышла из комнаты, облокотившись на дверной косяк и отведя бедро в сторону – ткань съехала, оголяя бледную кожу, которая так пленила изменников. Паренек встрепенулся, увидев меня, и чуть было не выронил поднос с вином, но в последний момент ухватился за него второй рукой и остановился, недоверчиво посмотрев на меня.
– Я могу вам чем-то помочь?
Низкий, гортанный голос звучал, словно морской бриз. Я улыбнулась, заметив, как расширились зрачки незнакомца, когда он остановил взгляд на оголенной коже.
– Возможно… но захочешь ли ты этого…
Оттолкнувшись от косяка, я откинула темные волосы назад и повела головой, оголяя шею – провела по ней указательным пальцем и коснулась плотной ткани на платье, поддев его и оттянув в сторону, оголяя грудь.
– Во дворце так жарко, не находите?
Второй рукой взмахнула около лица, имитируя веер, и выдохнула воздух через рот, сдув непослушную прядь волос.
– Дда… во время дождя тут действительно жарко и нечем дышать.
– Не поможете открыть окно в моей комнате? Знаете, я ужасно неуклюжая – могу и упасть ненароком… Ох, – я наигранно прижала руки к груди, будто только сейчас заметила поднос с вином, который подрагивал в руках незнакомца. – Вы куда-то торопитесь? Не хотелось бы отвлекать от работы. Прошу простить…
– Нет! – выкрикнул паренек, когда я развернулась, чтобы уйти обратно в комнату. – Я… я позову кого-нибудь, кто сможет отнести вместо меня.
– Это было бы прелестно…
Облокотившись о стену, я прислонила одну ногу к каменной поверхности, а носком второй уперлась в пол. Обхватив прядь смоляных волос, накрутила их на палец, не сводя пристального взгляда с русала, который метался по коридору, пытаясь найти прислугу, что смогла бы отнести поднос с вином. Должно быть, Клерс опять ушел в запой до такой степени, что не мог самостоятельно добраться до кухни или погреба, чтобы взять алкоголь.
Наконец удача улыбнулась пареньку – из-за угла появился то ли тролль, то ли орк: каменная кожа была покрыта глубокими ссадинами и бороздами, само существо напоминало гору – небольшая голова, где виднелся пучок волос, которые выгорели на солнце, узкие плечи и широкие бедра, делавшие его неуклюжим. Вместо рук – плети, свисающие вдоль тела, ноги напоминали два пня. Русал тут же подлетел к нему, что-то яростно прошептал, а существо в ответ кивнуло и протянуло рукоподобные плети, чтобы забрать поднос. Пройдя мимо нас, оно даже ни разу не посмотрело в мою сторону, будто представляло собой заведенный механизм без души.
– Кто это был? – поинтересовалась я, провожая взглядом гору, которая скрылась за углом.
– Тронхнек[2].
Я сделала вид, что поняла, однако вовсе не осознавала, что это за существо. Это и не было важным сейчас.
Паренек подошел ко мне и пару раз переступил с ноги на ногу, явно смущенный. Я обогнула его и встала за спиной, обхватила ладонями торс и приподняла тунику – мягкая ткань легко мялась в ладонях, позволяя беспрепятственно касаться кожи.
– Как тебя зовут?
– Сихш, – рвано выдохнув, ответил русал. Он пытался перехватить мою руку, которая медленно опускалась к штанам, когда другая удерживала тунику около груди.
– Скажи мне, Сихш, можешь ли ты быть нежным? – вкрадчиво поинтересовалась я и, встав на носочки, провела языком по шее русала и прикусила мочку уха. Его похоть въедалась в кожу, словно ароматическое масло, которое распутницы наносят на тело перед встречей с мужчиной. Магия, что крепко спала, довольно заворочалась и голодно заурчала.
– Я буду таким, каким вы пожелаете меня видеть…
– Послушный мальчик.
Усмехнувшись, я убрала руки с тела русала и почувствовала его разочарование и недовольство. Сделав пару шагов, я раскрыла дверь и юркнула в комнату, поманив пальцем за собой Сихша, который последовал за мной, словно ручной пес.
– Ляг на кровать.
Русал послушно выполнил приказ, наблюдая за тем, как мое платье падает на пол, оголяя тело.
– И запомни, Сихш, никакого проникновения.
Он медленно кивнул и шумно сглотнул, когда я сделала медленный шаг навстречу, позволяя увидеть обнаженное тело, которое не скрывали темные волосы. Он подался вперед и обхватил талию шершавыми ладонями, притянув к себе – голубоватые чешуйки засветились, выдавая истинную сущность Сихша, рваные жабры раскрывались, подобно соцветию, когда он пытался сделать полноценный вдох, но наружу рвался только сдавленный хрип. Упершись ладонями в его грудь, я заставила его лечь обратно и, подползая на коленях ближе, развела ноги в стороны на уровне лица русала.
– Сделай так, чтобы я осталась довольна.
Магия забурлила по венам, впитывая все эмоции русала, который не догадывался о моих истинных мотивах.
Глава 35
Жизнь
Сможет ли свет полюбить тьму, Не уничтожив все живое вокруг?
Я сидела на крыльце в кресле-качалке, наслаждаясь предгрозовым небом – яркие вспышки молнии освещали небосвод, рассекая облака магической плетью. Где-то вдали показалось зарево, и следом оглушительный рокот прогремел прямо над крышей.
Филипп заворочался в люльке около двери, но не проснулся, лишь перевернулся на другой бок, обхватил большой палец губами и засопел.
Мне то и дело вспоминалось, как мы с сестрами лежали в предсмертной агонии среди намокших простыней. Хлоя отказывалась верить, что скоро наши души уйдут в услужение мойрам или отправятся в Забвение, где будут ждать своего часа – переродиться или кануть в бездне собственных грехов. Алкеста даже в бреду норовила съесть яблоко, причитая о том, что только с ним она чувствует жизнь, которая медленно покидала наши тела. Ведас каждый день приходил к сестре и всю ночь держал ее за руку, чтобы та успокоилась и предалась сну. И сейчас, кажется, лед тронулся – Алкеста наконец-то поняла, что ни один живой, ни один бессмертный не сделал для нее столько, сколько сделал возлюбленный, который все эти годы был рядом и следовал безмолвной тенью, потакая всем прихотям банши.
И лишь одна я из сестер оказалась по ту сторону Забвения, чтобы наконец-то воссоединиться с семьей. Осталось не так
