(Зло)Вещий сон - Кира Суворова
— Да, не учли мы, что на знатных леди и лордов обычные средства хуже действуют, — в голосе Морвенисы послышалась досада.
Больше ничего существенного узнать не удалось, парочка лишь получала указания от леди Фадриль, подробностями и дальнейшими планами та не делилась. Уже под утро, на подъезде к столице, Мори вспомнила ещё одну деталь. В самом начале первая фрейлина поручила подарить Лантиль особый гребень и проследить, чтобы им регулярно пользовались. Сказала, что это облегчит работу с девушкой, позволит быстрее склонить её к побегу, но вот не вышло.
— Гребень? — удивился генерал, припомнив недавнюю историю с похищением его собственной расчёски, которая так и осталась в уликах у королевского сыска.
— Он у меня куда-то потерялся после помолвки, — вспомнила Тиль. — И с тех пор я перестала видеть страшные сны!
— Тебе тоже снились кошмары? — заинтересовался Венд. — И дни отсчитывались?
— Да! Откуда ты знаешь?! — напряглась девушка.
— Мне такой же подарочек передали. С тем же эффектом, — зло усмехнулся Арвендус. — И мой гребень в надёжном месте, попрошу, чтобы хорошенько проверили. А к леди Фадриль вопросов всё больше и больше…
Едва свернули на широкий тракт, почти сразу наткнулись на отряд стражников, высланных для проверки на дорогах. К счастью, генерала сразу узнали, а потому без промедления поскакали передавать остальным отрядам приказ задержать первую фрейлину королевы, оставив поиски леди Лантиль. Сопровождать повозку с найденной невестой лойра Арвендуса осталась лишь пара бойцов.
Тем временем во дворце королевский сыск допрашивал всех приближенных к леди Фадриль. Испуганные фрейлины не смогли сказать ничего интересного, поскольку та с ними и не пыталась завязать дружеские отношения, предпочитая всё своё внимание отдавать лишь королеве.
А вот с горничными и камеристками леди Фадриль беседа оказалась более плодотворной, особенно, когда их догадались разделить и начать расспрашивать по одиночке. Почти все служанки указали на старшую горничную, что прибыла когда-то вместе со своей леди во дворец и не без её помощи стала главной. К тому же, она командовала и горничными королевы…
— Фадриль предложила толковую женщину, которая сумеет поддерживать порядок среди моих служанок, я и согласилась, — леди Авиталь удивленно смотрела на лойра Афастуса, курирующего расследование. — А что? С Фадриль что-то случилось?
Королеву не стали беспокоить поздним вечером, когда стало известно о побеге её подруги. А потому все новости леди Авиталь доложили лишь утром, сперва подробно расспросив и про первую фрейлину, и про старшую горничную. В дела служанок королева, естественно, не вникала, а потому ничего сказать не могла. Да и о жизни леди Фадриль вне стен дворца тоже ничего не знала.
Старшая горничная долго хранила молчание, надеясь на защиту своей госпожи, но когда поняла, что та её бросила, начала говорить…
Король, присутствующий на допросе, с трудом удерживался от недостойных его персоны выражений, лишь сильнее стискивал челюсти, да почти отломал подлокотники у кресла, принесённого для него в старую пыточную, давно не используемую, но всё ещё производящую нужное впечатление на преступников.
Выплыли подробности и про гребни, один из которых старшая горничная передала денщику генерала в качестве подарка от королевы.
— Вы пытались вызвать гнев короля таким образом? — уточнил лойр Афастус.
— Что? А, ревность! — усмехнулась женщина. — Нет, там хитрый гребень, кровавой магией заряженный. Парный к нему Морвениса подарила Лантиль. Леди Фадриль говорила, что с помощью этих предметов может получиться вызвать отторжение у жениха с невестой.
— Но зачем? — удивился сыщик.
— Кажется, я понял, — вмешался Эрленд, — потом расскажу. Продолжайте допрос, с этим эпизодом мне всё понятно.
Старшая горничная, немного осмелев, припомнила, что в тот день, когда пытались отравить наследника, леди Фадриль затеяла проверку состояния кухни и учёт запасов в ледниках и хранилищах при ней. И начала непривычно рано, ещё до завтрака. Женщина замолчала, красноречиво посмотрев прямо в глаза Афастусу.
— То есть она собственноручно подлила отраву? — прямо спросил тот.
— Мне не поручала, а уж остальным… — кивнула горничная.
— Понятно, — сухо ответил сыщик. А потом чисто интуитивно поинтересовался: — Ещё кому-то что-то первая фрейлина подливала или подсыпала в еду и напитки?
— Не-е-ет… — задумчиво протянула женщина, устремив взгляд куда-то вверх и вправо.
Лойр Афастус проследил за её глазами, но на закопчённом потолке ничего интересного не увидел.
— Но каждый вечер она заваривает особые укрепляющие травы для Её Величества, — договорила наконец допрашиваемая.
— И как давно это происходит? — подался вперёд король.
— Да, почитай, с первого дня, как стала фрейлиной, — не собиралась покрывать свою госпожу горничная. — Она же с леди Авиталь училась вместе в пансионе, вот и постаралась тёплое местечко при подруге заиметь. Но вряд ли отравить хотела. Зачем? Да и за столько лет… Нет, там вряд ли отрава какая. Скорее уж и правда, что-то укрепляющее…
— Это мы обязательно проверим, — ответил Афастус скорее Его Величеству, чем служанке.
— А ещё вчера леди Фадриль прислали из поместья прелестного пони, которого она хотела подарить наследнику, — горничная поняла, что от её желания сотрудничать зависит собственное будущее, а потому торопилась припомнить любую мелочь.
— И на пони мы тоже обязательно посмотрим, — отозвался уже король. — Так где, говорите, хранятся те травы, что моей жене каждый вечер заваривают?
Быстрая проверка показала, что укрепляющий отвар имел вполне определенное действие. Он простон не допускал зачатия. Теперь становилась понятна причина странного бесплодия королевской четы. Оба супруга были полностью здоровы, но первый и пока единственный ребенок появился лишь спустя почти десять лет брака. И то почти чудом.
Каждой осенью леди Фадриль на пару недель уезжала в своё поместье, расположенное на юге, недалеко от гарнизона, которым командовал Арвендус. И во время её отсутствия старшая камеристка первой фрейлины должна была следить за ежевечерним приготовлением особого чая для королевы. Но около четырех лет назад ответственная за отвар умудрилась заболеть, подхватив от племянников неопасную для детей хворь. Вот только взрослыми она переносилась куда хуже, с лихорадкой и сыпью, что полностью исключало возможность выполнять свои обязанности во дворце.
Так и получилось, что почти две недели никто не опаивал Её Величество, а едва королевский лекарь констатировал наступление беременности, ещё до возвращения Фадриль, как
