Гостья из другого мира. Наследница - Натали Палей
«Аллилуйя!» — мысленно взмолилась Оля. Наконец-то брат обратил внимание на то, что творится за его спиной.
— Лукас?! — похоже, что лорд Стенлэр испытал досаду, когда узнал ученика. — Лукас, эта леди — твоя сестра Шейли Дарвиг? — резко спросил Стенлэр.
— Да.
— Она невеста милорда Оринского? — вкрадчивый голос Бэрвига прозвучал музыкой в Олином сердце.
— Лив?! То есть… Шейли? Я не понял, какая ещё невеста?! — изумление Лукаса сказало Бэрвигу то, что он хотел знать, а оговорка «Лив» тоже подтвердила подозрения мага.
«Дважды Аллилуйя!» — Оля была напряжена до предела.
— Похоже, что на твоей сестре в данный момент магия подчинения, и её вынуждают выйти замуж. Я уверен, что её хотят похитить.
«Очень умный тип, этот Стенлэр. Быстро соображает. Жаль, что он не русфиец», — с искреннем сожалением посетовал Мирук Оле.
— Всё сказал? — холодный безэмоциональный голос Мирука Оринского испугал пленницу. — К моему глубочайшему сожалению, Стенлэр, из этой ложи живым ты уже не выйдешь. Ты оказался не в том месте и не в то время, впрочем, как и трое твоих учеников, хотя я решил было оставить парней в живых, но твои любопытство и упрямство всё испортили.
Глава 37
То, что стало происходить дальше, не могло Оле привидеться в самом страшном сне. Лорд Бэрвиг и Лукас встали спина к спине, вынув шпаги из ножен, встав в оборонительную позицию и выставив клинки перед собой.
Рэма и Артура люди Оринских к ним уже не пустили, оттеснив их снова к перилам ложи. Два юных друга, долго не сомневаясь, также вынули шпаги и приготовились к поединку, смело и с вызовом уставившись на более старших противников.
Люди Оринских разделились на две группы. Двое приближённых приняли вызов от молодых такситумов, остальные десять аристократов, помимо Мирука и владыки, окружили Бэрвига и Лукаса.
«Мирук, не нужно никого убивать! Ведь это будет убийство — силы явно неравные! Пожалуйста!» — взмолилась Оля.
«Не мешай мне, — был жёсткий ответ. — У меня нет выхода. Я должен увезти тебя».
«Я уеду с тобой! Выйду замуж! Даю слово!»
«Поздно, благородная моя, — в словах Мирука присутствовало явное сожаление. — Теперь эти субъекты, которые считают себя твоими защитниками, не отпустят тебя, даже если ты сама захочешь уйти. Чтобы тебя увезти, придётся их убить. А теперь… — тяжелый вздох. — Не смотри на нас. Я запрещаю».
Оля опустила взгляд, услышала, как клинки скрестились. Мирук пока не принимал участие в поединке, наблюдая за своими людьми и удерживая над ложей Оринских магический полог невидимости и тишины.
В данный момент из других лож стайдрома казалось, что ложа Оринских внезапно опустела.
Озадачиться смогут только те, кто именно в этот момент наблюдал за людьми в ложе, но вряд ли такие любопытные имелись, поскольку Мирук был уверен, что внимание присутствующих аристократов в других ложах было направлено на площадку стайдрома для соревнующихся.
Оля сидела с послушно опущенной головой. Она слышала звуки клинков, выкрики мужчин друг другу, чёткие приказы владыки или Мирука своим людям, и ею овладевали страх и отчаяние.
Вскрик Лукаса, полный злости и ужаса: «Рэм! Нет! Сволочи!» заставил её помертветь от страха.
«Мирук! Что случилось с милордом Корвином?!»
«Он ранен».
«Остановитесь! Прошу вас!»
Ответа не последовало.
«Мирук! Милорд! Я умоляю вас !»
Никакой реакции.
Оле не верилось, что простая прогулка за стенами крепости, которая должна была стать праздником, обернулась настоящим кошмаром.
Неужели происходящее — не галлюцинация? Неужели те, кто стал ей дорог, её друзья, могут сейчас погибнуть?
Благородный лорд Бэрвиг, лучший клинок Эллии, любимец женщин, каким бы великолепным фехтовальщиком не был, не сможет одолеть стольких противников и тоже погибнет. Из-за неё. Просто потому, что она оказалась обладателем какой-то треклятой редкой магии и теперь нужна русфийцам.
Звуки клинков, крики, стоны, мужские проклятья раздавались совсем рядом с Олей. Она слышала выкрики друзей, понимала, что Рэм тяжело ранен, и чётко осознавала, что ничем не может им помочь.
Девушка чувствовала себя тряпкой и безвольной курицей. Мирук и его люди убивают её друзей, а она покорно сидит и молчит.
Она — маг! Сильный маг! Магия проснулась у неё, пусть не в полную силу, но проснулась, поэтому она должна помочь и что-то сделать, а иначе... никогда не простит себе бездействия и смерть друзей.
— Лукас, защита справа! Молодец, мальчик! — лорд Бэрвиг по возможности руководил действиями Лукаса. — Слева... Обернись! Теперь опять спина к спине!
Некоторое время не слышно было ни одного выкрика, только тяжелое дыхание соперников.
А потом... сердце девушки застыло от ужаса.
— Лукас! Нет! Зачем?! Всё хорошо!.. Держись! — отчаянный вопль Стенлэра Бэрвига, полный бешенства и боли, произвёл на напряжённую землянку странное влияние. — Что же вы творите? — гневно процедил Стенлэр. — Трое на одного! Подло!
Дикий неконтролируемый ужас стал затапливать каждую клеточку тела девушки. Все тело покрылось противным холодным потом страха, отчаяние завладело настолько, что Оля не могла думать и соображать.
А затем гнев и бешенство овладели разумом, голова как будто взорвалась от сильной и острой боли, и словно огненная лава стала наполнять мозг.
На глазах возникла белая пелена, всего за мгновение сразу же ставшая чёрной.***
Мирук Оринский и участники смертельного поединка неожиданно услышали разъярённый боевой клич.
Хриплый. Странный.
Русфиец медленно обернулся к той, которую уже считал своей невестой, и не поверил глазам.
Девушка стояла натянутой струной, напряженная донельзя, сжав ладони в кулаки, и смотрела ему в глаза. Нежные черты лица заострились, казалось, что о них можно порезаться, чернота заполнила не только зрачки, но и белки, а белая кожа стала прозрачной настолько, что на открытых участках стала видна каждая тончайшая венка. Та, кого он принудительно сделал невестой, громко и зло шептала слова на древнем эллийском.
Они смотрели друг на друга лишь пару мгновений, в следующий момент девушка рыкнула, словно раненый одум, и прыгнула прямо к нему, молниеносным и ловким движением выхватывая из его ножен шпагу.
Мирук остолбенел — в теле его невесты проснулась тёмная нернесса, и больше она не подчинялась ему. Теперь она пыталась его убить. Но удивляться он позволил себе лишь секунду, а затем ловко отклонился от резкого выпада, отскочил, поднял шпагу одного из своих убитых людей и настороженно уставился на девушку, чёрные глаза которой внимательно следили за каждым его движением.
Вовремя — ещё доля
