Как стать счастливой! - Мария Казакова
— Человечка, ты боишься, — Косак поднялся, и стал медленно приближаться ко мне, обходя кровать. Вот тут душа метнулась в пятки и заверещала, а я попыталась вжаться в спинку, хотя куда уж больше!
— Я велел всегда отвечать мне, — он лениво ступал, приближаясь все ближе, но совсем не торопился, словно растягивал свой путь, доводя напряжение до крайней точки.
— Да-да!
Зачем спрашивать, если и так меня чувствует?!
— Но глядя на Дара, ты не испытываешь страха, — заключил он, а я задумалась.
Почему же? Бывает, и от него шарахаюсь, но, признаю, делаю это намного реже, чем от Косака.
Окаменелый уже подобрался ко мне и стал медленно наклоняться, пока его замерзшие губы не коснулись моего ушка, а я попыталась максимально отвернуться:
— Так скажи мне, почему? — прозвучало из его уст, как заклинание.
Слишком близко! Слишком опасно!
И меня словно током пронзило! Зиро поднял такой рык, что я оглохла на какое-то время, по телу прошла судорога и я, не осознавая этого, слетела на холодный пол, хватаясь за грудь. Казалось, от меня разлетаются искры, и это я вою, а не Зиро, я скребу когтями по полу, оставляя на льду борозды, и это я стою на четвереньках и скалюсь на Косака. Безумие! Но это мне только казалось. В ушах гул, руки, на которые я опираюсь, дрожат, и в глазах двотся.
Косак что-то сказал, но я не расслышала. Мне было плохо, в горле пересохло.
— Что? — прохрипела я, хлопая себя по тому самому уху, в которое он шептал, и услышала брань. Смачную и непристойную. Лучше бы не слышала!
А когда зрение вернулось, я увидела зверского вида Косака, припечатанного к стене, словно распятого.
Только этого мне не хватало! Зиро! Ты что натворил?! Вот как мне теперь выкручиваться?
— Отойди! — процедил он, и если бы он не был «прибит» к стене, я могла бы поклясться, он бы разминал руки и готовился бы задать мне хорошую трепку!
— Сей…сейчас, — заикаясь, выдала я, отползая, даже не пытаясь встать, потому что ноги мне отказывали.
Но когда я присела у противоположной ледяной стены, положение Косак так и не сменил, как и гнев на милость.
И смешно и грешно! Вот он — властелин этих земель. Не нашли? Так вон он, у стены. Что он там делаешь? Учится вести себя прилично и не хамить! Зачем? Профилактика. Я бы ему ещё под ноги его же монеты кинула, но Дар просил меня к ним не прикасаться.
Сколько «замечательных» слов я услышала про себя, с какими метафорами! Про эпитеты вообще молчу, самый древний и самый содержательный словарь можно просто сжечь и записать все за окаменелым. Но и его запал вскоре потух, и я смогла, наконец, выдохнуть, не боясь, что меня повесят, расчленят, бросят в темницу, как кто-то и обещал.
А потому, я на цыпочках двинулась выходу, несмотря на то, что взгляд Косака, когда он проследил за моими действиями, вспыхнул праведным возмущением.
— Куда собралась? — рявкнул он так, что я с испугу, чуть не налетела на сосульку с меня ростом. — А ну вернулась на место!
Я вам что собака? Я вот и сама своего места не знаю. Хотя, нет, в одном я уверена! Мое место, как можно дальше от вас! Поэтому нечего на меня рычать!
— Я на минуточку, — елейным тоном пропела я. — Я за водичкой.
— Какая моры тебя задери водичка?! — взъярился Косак, а стенка за его спиной уже начинала «трещать по швам».
— Святая, — ляпнула я, и поняла, что зря.
Пора спасаться бегством, а то долго он так не выдержит!
Косак метался, рвался, бился о бедную стену, буквально крушил её у меня на глазах, поэтому я выскочила наружу и кинулась по коридору с истошными криками: «Убивают!».
Думаете, хоть кто-то пришел на помощь?! Посмотрели удивленно и забыли, сделав вид, что не слышат! Видимо, подумали, что у меня кукушка полетела. Она полетела, но не у меня! А вот Косак меня прекрасно слышал, и после грохота позади меня в конце коридора, я поняла, что все. Это конец!
— КИЯ! — землетрясение в замке, это мягко сказано, то, что я скачу по замку галопом, тоже. А тупиков, как назло в этом замке навалом! Вот и застряла я в одном из них, спиной чувствуя приближение Косака и его вьюги.
Но тут у двери спокойно стоял себе окаменелый, и я, чтоб мне пусто было, спряталась прямиком за него. Из двух зол выбирают меньшее!
— Наглая человечка, — перед нами очень скоро предстал уже даже не окаменелый, а ледяная скульптура, которая медленно, но верно приближалась, заметая все вокруг!
Тут даже окаменелый, за спиной которого я жалась, вздрогнул. Да, дружок. Теперь ты меня понимаешь?!
И вот не знаю, как работал мой мозг, но я вдруг вспомнила тот день, когда мы были с Даром у Косака. Драка, позиции напротив друг друга….и я. Между ними! А дальше слова Дара: «Посмотри». Он тогда чуть отошел в сторону, и я увидела нить, проходившую сквозь меня, что терялась в теле Дариана.
Творец!
Тогда и именно тогда должно было все это начаться! Косак стал чувствовать меня после того случая!
До скорых встреч
Косак — это воплощение лютой зимы, которая вопреки всем правилам природы обрушилась на нас в начале лета.
Под моими ногами образовалась ледяная дорожка. Холод острыми иглами впился в босые ноги и судорогой пробегал до самых коленей. Окаменелый, что стоял передо мной пытался отшатнуться, но я вцепилась в ворот его рубахи мертвой хваткой. Конечно, он мог с легкостью, просто развернувшись отцепиться и отшвырнуть меня от себя, но, видимо, даже он не хотел совершать резких движений, когда немигающие изумрудные глаза прожигали взглядом.
— Что, больше некуда бежать? — казалось, что Косак не размыкает губ. Его голос подобно завывающему ветру, свистел в тишине коридора.
«Бегство — это не выход», — так, я считала, говорят люди, которым просто некуда бежать. И вот я такой ситуации, когда впереди буран и разбуженный после долгой спячки медведь, с которым надо разобраться. Только медведь этот безумен и может разорвать на лоскуты, ну или в моем случае просто дыхнуть, да так, что я стану ледышкой, которая разобьется от одного толчка, какой-нибудь напыщенной, высокомерной дамы, что со злорадным лицом наблюдала за нами из-за угла, находясь на приличном расстоянии. А жаль, ей и всем остальным бы не
