Позолота - Марисса Мейер
Даже зная, что замок пуст, Серильда ступала по мягкому ковру осторожно, стараясь не шуметь. Когда она оказалась у двери и взялась за ручку, в ушах у нее стоял оглушительный грохот: так громко билось ее сердце. Серильда боялась, что дверь окажется запертой, но она легко подалась.
Затаив дыхание, Серильда заглянула внутрь. Свет исходил от единственной свечки, стоявшей на каменном выступе сразу за дверью. Серильда вошла и подождала, пока глаза привыкнут к полумраку.
Взгляд ее упал на занавеску из прозрачного кружева, свисающую с потолка и прикрывающую клетку в середине комнаты.
Она замерла. Клетки предназначаются для животных. Что за существо могут держать в такой комнате? Она прищурилась, но в полумраке едва могла различить за решеткой небольшую неподвижную фигуру.
Спящий?
Мертвец?
Боясь шелохнуться, Серильда перевела взгляд на стену с гобеленом. То, что она увидела, заставило ее нахмуриться. Гобелен висел на том же месте, но здесь, на изнанке мира смертных, не выглядел первозданным, как по ту сторону завесы. Здесь он, наоборот, висел клочьями. Приглядевшись, можно быть различить пейзаж, пышный ночной сад, освещенный серебряной луной и множеством фонариков. В саду стоял бородатый человек в богато украшенном камзоле и золотой короне. Но что-то с ним было не так. Глаза чересчур большие, а улыбка напоминала злобный оскал.
Преодолевая ужас, Серильда медленно подошла ближе.
Наконец, ее глаза привыкли к тусклому свету свечей, и она остолбенела. На гобелене не было почтенного короля с улыбкой на лице. Он изображал череп. Труп в прекрасном наряде.
Этот человек был мертв.
Дрожа всем телом, Серильда протянула руку к другому клочку ткани и заметила вторую фигуру, поменьше. Она была разорвана надвое, но все-таки можно было разглядеть девочку в юбке с оборками и с пышными рукавами.
Густые вьющиеся волосы…
У Серильды забилось сердце.
Что если это та самая девочка из медальона?
Серильда потянулась к следующему лоскутку и вдруг краем глаза заметила бросившуюся на нее черную тень. Ее вскрик смешался с пронзительным визгом. Серильда едва успела закрыться руками. Чудовище вонзило когти ей в плечо, пронзительным воплем заглушая даже мысли.
И вдруг… Серильда была уже не в замке.
Она стояла перед школой в Мерхенфельде – точнее, перед бывшим зданием школы, которое она опознала по ярко-желтым ставням. Все оно было охвачено огнем. Черный дым клубился в воздухе. Серильда закашлялась, пытаясь прикрыть рот, и вдруг услышала их крики.
Дети!
Они были внутри. Они оказались в западне…
Серильда бросилась вперед, не обращая внимания на жжение в глазах, но чья-то рука схватила ее за плечо.
– Не делай глупостей, – раздался голос Эрлкинга, поразивший ее ледяным спокойствием. – Тебе их не спасти. А ведь я предупреждал вас, леди Серильда. Нужно было послушать меня и сделать так, как я просил.
– Нет! – крикнула девушка, охваченная ужасом. – Я же так и сделала! Все сделала, как вы просили!
– Разве? – услышала она тихий смешок в ответ. – Или ты попыталась меня обмануть?
Он развернул Серильду лицом к себе, и так посмотрел, что ее обожгло холодом.
– Смотри – вот что бывает с теми, кто предал меня.
Лицо Эрлкинга исчезло, сменившись каскадом образов, слишком чудовищных, чтобы Серильда могла переварить увиденное.
Ее отец лежит в поле лицом вниз, птицы-падальщики терзают его внутренности. Анна и ее младшие брат и сестра заперты в клетке, а злобные гоблины издеваются над ними и тычут в них острыми палками. Никель и Фриш стали добычей безжалостных адских псов и разорваны в клочья. Лейна с матерью защищаются от стаи нахткраппов, которые снова и снова нападают на них – острые клювы нацелены в их нежные глаза, в добрые сердца, в руки, которыми они отчаянно пытаются удержать друг друга. Злат, как мотылек, приколот к огромному вращающемуся колесу, которое кружит, кружит, кружит…
Откуда-то донесся дикий рев, прогоняя кошмарные видения.
Когти больше не держали ее за плечо. Вопль стих. Серильда пыталась прийти в себя, но кошмары цеплялись, липли к ней, грозя утащить обратно. Где-то в темноте раздавались звуки боя. Яростное шипение друды. Удары и вскрики.
Знакомый голос:
– Не смейте к ней прикасаться!
Серильда не верила, что у нее получится, но все же сумела открыть глаза. И тут же закрыла снова, ослепленная слабым огоньком свечи. Но в это мгновение она успела увидеть юношу, вооруженного мечом. Меч был настоящим, правда казался сделанным из золота.
Она снова приоткрыла глаза, заслонившись рукой от свечи. И успела увидеть, как Злат вонзает меч в брюхо друды. Булькающий звук. Зловоние вспоротых кишок. Снова взмах крыльев, снова оглушительный визг…
– Злат! – ахнула Серильда.
Вторая друда атаковала сверху, задела его голову когтями.
Злат с боевым кличем выдернул меч из тела первой друды и мощным ударом, развернувшись, стремительно отсек второй твари крыло. Издав вопль, полный ужаса и боли, друда рухнула наземь. Приподнявшись и хлопая одним крылом, она зашипела, показывая острый заостренный язык.
С искаженным от гнева лицом Злат сделал выпад, нанеся удар чудищу в грудь – туда, где, вероятно, находилось сердце. Шипение друды превратилось в хрип. Из пасти хлынула черная кровь, и тварь упала вперед, глубже насаживаясь на клинок.
Тяжело дыша, Злат выдернул меч, и вторая друда рухнула рядом с первой – две ужасные груды пурпурной, как кровоподтек, кожи и перепончатых крыльев. Злат долго стоял, сжимая рукоять меча, его взгляд метался по комнате. Его била дрожь.
– Злат… – позвала Серильда севшим от крика голосом.
Он повернулся к ней с широко открытыми глазами.
– Что ты делаешь?! – возмущенно выкрикнул он.
Она вздрогнула. Его вспышка помогла ей выйти из затянувшегося оцепенения.
– О чем ты?
– Мало тебе было одной стычки с друдой? – он протянул ей руку. – Скорее. Нужно уходить. Сейчас прилетят новые.
– У тебя есть меч? – спросила все еще ошеломленная Серильда, когда Злат поднял ее на ноги. К ее удивлению и некоторому разочарованию, не успела она встать, как он сразу отдернул руку.
– Да, но я давно им не пользовался. Нам еще повезло. Эти проклятые твари способны мучить меня так же, как и тебя.
Выглянув в зал, Злат осмотрелся и, убедившись, что пусть свободен, махнул рукой, приглашая следовать за ним. Серильда сделала несколько шагов, но у нее подкосились ноги, и она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
Злат оглянулся.
– Прости, – пробормотала она. – Я просто… не могу унять дрожь.
На его лице промелькнуло сочувствие. Подойдя ближе, он взял ее под локоть, гораздо более нежно, чем несколько мгновений назад.
– Нет, это ты меня прости, – сказал он. – Ты ранена… и очень испугалась.
Серильда и думать забыла о своем плече, ей было не до того – но как только Злат о нем упомянул, внезапно почувствовала жжение в том месте, куда вонзились когти друды.
– Ты тоже ранен, – она указала на тонкую струйку крови, стекавшую по его виску.
Он поморщился.
– Пустяки. Пойдем дальше. Я помогу тебе, – и он небрежно отшвырнул
