Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"
Саша села на скамью, точно у нее из-под ног выбили почву.
— Не упрямься.
— Нет, я не упрямлюсь, — она схватила ангелочка за руку. — Дюша, ты почему молчал, что видишь так много?
Тот пожал плечами.
— Зачем об этом кому-то знать? Я сказал лишь тебе, чтобы ты откинула ложную стыдливость.
— Черт с ней, со стыдливостью! — Саша рывком стянула с себя платье, оставшись в куцей нижней рубашке. — Я сейчас не о том. Скажи, Дюша, видел ли ты еще на ком-нибудь такой же рисунок?
— Я не каждого рассматриваю столь тщательно… — он не понимал.
— Это печать короля песков. На ней птица Кермет, поющая только в неволе, что означает полное подчинение хозяину. Как только ты встретишь похожий рисунок, знай — перед тобой шпион, птенец Хаюрба. Он враг. И возможно тот самый убийца, который ловко подставляет других.
— Зачем же ему убивать оборотня из клана Гиен?
— Птенец Хаюрба наверняка боялся, что его раскроют. Оборотень мог и его опознать. Вари-даг — враг королю песков.
— Я понял, — задумчиво ответил Дюша. — Печать всем птенцам ставят в таком неудобном месте?
Саша кивнула.
— Ну, пусть меня считают извращенцем, но я загляну в штаны каждому в академии. Всё? Ты готова? — он скользнул взглядом по обнаженной фигуре. Саша распрямила плечи и направилась туда, где слышался плеск воды.
Дюша, вздохнув, пошел следом.
Гулкая пещера. Круглый водоем и дымка над водой. Легкое волнение заставляло волны биться о берег. Они с шипением налетали на мелкую гальку и откатывались назад. Факелы отсутствовали, но в пещере не было темно. Казалось, что светится сама вода. С трудом пробиваясь через туман, свет порождал странные образы: то неведомый хищник вспарывал острыми когтями воздух, то на фоне грандиозного замка машущий мечом человек падал на колени, а потом и вовсе растворялся в дыму пожарища, словно его и не было. То вдруг огромная птица взмывала ввысь, неся в лапах тело женщины, а потом равнодушно бросала его вниз, задрав голову в победном клекоте.
— Что это? — Саша говорила шепотом, но эхо превращало ее слова в крик. Ногам из-за камней было больно, но она продолжала приближаться к Источнику.
— Наша история, — голос у Дюши странным образом изменился, что заставило Александру обернуться. Она непроизвольно скрестила руки на обнаженной груди — на ее вопрос ответил вовсе не ангелочек. За Сашей шел мужчина со светлыми кудрями, лучистыми глазами и такой невероятной улыбкой, что ее сердце ухнуло куда-то вниз.
— Не ожидала? — спросил он, подойдя так близко, что Алекс кожей почувствовала жар его тела.
— А-а-а где милый образ ангелочка? — не сразу нашлась она.
— Детям сюда нельзя. Забыла?
— Забыла. Но ты соврал, что в образе мужчины будешь неотразим. Смотри, я помню, что люблю Гаррона, — и из вредности добавила: — Мне блондины никогда не нравились.
— А так? — волосы Смерти стали жгуче черными. Саша усилием воли вернула сердце на место.
— Теперь ты похож на ворону.
Дюша рассмеялся. От его голоса по телу Александры прошла волна удовольствия, граничащая с оргазмом.
— Ты пришел сюда развлекаться? — она зло сузила глаза.
— Нет, — он, вернув золотой цвет волос, сделался серьезнее.
— Так что там с вашей историей? Откуда вы пришли?
— Мы таймиранцы. Я с ужасом наблюдаю, что и здесь, в Агриде, трагедия повторяется. Источник не только дарит магию, но и порождает колдунов, которые однажды настолько окрепнут, что превзойдут нас в умениях.
— С помощью диких зверей?
— Они сами создадут этих тварей. И, боюсь, на этот раз нам не выбраться.
— Почему?
— Первых магов осталось слишком мало, а остальным не принудить Источник искать новый мир, — женский голос, звонкий, чистый, переливчатый, как сама вода, эхом разнесся по пещере, порождая мурашки на коже Саши. Он был так хорош, что заставил забыть о неотразимости Дюши. Александра застыла истуканом, не в силах оторвать глаз от Тени прекрасной женщины, что ступала по глади круглого озерца. Сотканная из тумана и искрящихся капелек росы, она завораживала. Ее длинные волосы струились по плечам и, путаясь со складками полупрозрачной одежды, смешивались с водами Источника.
— Рад тебя видеть, Магия, — Дюша встал на одно колено и склонил голову.
— И я рада, что король не добрался до тебя, Смерть.
— Пока я нахожусь в академии, Элькассару не к чему придраться.
— Подождите-подождите! — Александра выставила вперед руку, обрывая беседу двух неизвестных существ. Именно такими сейчас она видела Дюшу и Тень. — Откуда у меня такое ощущение, что я участвую в заговоре?
— Я же говорил, она смышленая? — Дюша поднялся на ноги.
Магия подошла к самому берегу, и ткань ее подола превратилась в кружевную пену.
— Потому что ты одна из нас, — произнесла Тень, и ее рука опустилась на Сашино плечо. Александре казалось, что Источник должен быть ледяным, как сама горная река, но пальцы Магии дарили тепло, расползающимся по телу сладкой истомой. — Из тех, кто может противостоять Элькассару.
— Она даже не замечает, что сейчас говорит на языке Первых, — Смерть держалась за спиной, отрезая путь к выходу. А Александре на самом деле хотелось бежать. Иррациональный душащий страх, неверие в реальность происходящего, чувство опасности, исходящее от этой парочки, кричали: «Беги, Саша, беги!».
— Вы ошибаетесь! У меня нет никаких претензий к королю! Зачем мне ему противостоять? Я вообще родом не отсюда!
Вторая рука Магии легла на плечи Алекс и потянула за собой в воду. Александра Верхова, думая, что ее хотят утопить, раз она отказала заговорщикам, взвизгнула и попыталась отбиться — но как оттолкнуть бесплотную Тень? Еще и Дюша, враз утратив изящные манеры, сделал подсечку, и Саша кубарем полетела в воду.
«Смерть все-таки забрала меня!»
Единственное, что сейчас испытывала «утопленница», которую собственный вес тянул на дно омута — это всепоглощающее сожаление, что она так и не увиделась с Гарроном.
Глава 35. Чужая память
Перестав бороться, чувствуя, что усилия ни к чему не приводят — ее тянет в бездну, словно пудовую гирю, Саша закрыла глаза и позволила себе мысленно попрощаться с мужем. Она возбудила в памяти лицо с задранной вверх бровью, улыбку — сейчас грустную, говорящую «Ну что же ты так неосторожно?!», и глаза, в которых плескалась любовь…
— Пьем за патриарха рода — лорда Сандра Вейховена! — донеслось откуда-то из толщи воды. Звук был искаженный, но вполне понятный. Темнота начала расступаться, и перед Сашей открылась огромная зала, полная гостей. Свет десятка люстр отражался в хрустальной посуде, на огромных столах в кубках искрилось красное вино, на блюдах замерли выполненные изо льда огромные фигуры льва и лебедя, которые своими гранями тоже добавляли праздничного блеска. Не уступали лучам Тариллы в самый знойный день и драгоценности на дамах и их кавалерах.
А запах! Какой же в помещении царил чудесный запах! Гирлянды с цветами увивали колонны, которые поддерживали высокий искусно разрисованный свод, где опять-таки мирно сосуществовали изображения лебедей и львов.
Саша, запоздало сообразив, что не только слышит, видит, но и чувствует смешивающиеся ароматы цветов и яств, схватилась за горло, но вскоре поняла, что странным образом дышит в воде, которая невидимой преградой отделяла ее от пирующих гостей.
На постаменте в глубине залы громоздился еще один стол. Там, в кресле, больше похожем на трон, восседал (именно так!) тот самый патриарх, которого сейчас чествовали — крепкий еще старик, чья седая грива делала его похожим на заматеревшего льва. Рядом — по правую руку, в не менее грандиозном кресле умостился, судя по всему, его сын и наследник — грива была так же густа, но без явных следов седины. По левую руку от лорда Вейховена царственной улыбкой одаривала гостей его супруга. В ней возраст угадывался лишь по светящимся мудростью глазам.
