Александр Бромов - Высшее образование по-демонически
— Вот так надо! — Лас провел над головой ножом.
— Хочешь похулиганить? — неожиданно предложил Сантилли, — Безнаказанно.
Демонесса прищурила глаза, и герцог тут же состроил умоляющую рожицу, сложив ладони лодочкой.
Одна голова — хорошо, две — еще лучше, а три демонические — это катастрофа местного масштаба.
Именно Эджен придумала, как соорудить что-то существеннее кульков с водой. Открывающаяся дверь зацепила за дно ведро, прикрепленное тонкой воздушной нитью к потолку, наклоняя его. Зонтик лишь немного спас от обрушившегося сверху водопада. А от собственно ведра еще ничего не придумали. Демоны удовлетворенно ударили по рукам, наблюдая за происходящим через односторонний портал. Ругань и угрозы они дослушивать не стали.
Через час вся секция плавала, у соседей не осталось ни одной сухой вещи и они, объединив усилия, вместе отбивались от жильцов соседней секции, с азартными криками атакующих их с тазами и ведрами наперевес. Здорово выручал шланг, которого больше ни у кого не было. Эджен поливала из него нижние этажи и соседние балконы, не давая никому выйти и перебраться на их этаж. Рано утром, уставшие и мокрые, они, заключив временное перемирие, дружно собирали воду с пола и лестниц, готовясь к приходу коменданта.
Вскоре общежитие сияло первозданной чистотой и порядком, как никогда. Иоганыч, наученный горьким опытом, надев старое трико, резиновые сапоги и плащевик, обошел оба корпуса, но никого не застал: народ отсыпался после бурной бессонной ночи, крепко заперев двери.
Но праздник требовал продолжения, и в обед демонов разбудил деликатный стук в дверь.
— Ребята, — заговорчески прошептал сосед по секции, — говорят, у вас шланг был.
— Вернете, — ашурт кивнул на аккуратно смотанную бухту, лежащую в прихожей, — иначе нам по шее настучат.
И потом целых два часа никто не мог ни войти, ни выйти из общежития. Девчонки проявили находчивость, захватив зонтики. Правда, впоследствии выяснилось, что они мало помогли, но прически сохранили. Демоны, наблюдая, как старшекурсники напоследок поливают всех подряд из окна третьего этажа, решили, что праздник им понравился. Очень.
Вардис появился в середине лета, когда триада, вместе с Элерин и музыкантами отдыхала на каком-то необитаемом острове посреди океана. Брат и сестра построили домик на два этажа с минимумом удобств, демоны арендовали шхуну, группа захватила гитары и синтезатор, за который периодически шли бои, но за вторым было лень смотаться в крепость.
— Жизнь удалась? — весело поприветствовал ашурт учителя, переворачивая шашлык.
Тот, молча, прошелся по песку, легонько пнул подвернувшийся под ногу камешек.
— Что они видели? — он хмуро посмотрел на Сантилли.
— Ну, — герцог пожал плечами, — как тебе сказать? То, что не надо.
О, да, исчерпывающий ответ. Вардис оглянулся на голубое море. Идиллия. Умеют мальчишки отдыхать. В отличие от него.
— Мы никому не сказали, если ты об этом. И, — Санти усмехнулся, — Ласти чувствует себя жутко виноватой.
Темный хмыкнул, значит строптивый йёвалли сейчас в женской ипостаси, а ее друг на седьмом небе от счастья. Заметно.
— Помочь? — темный кивнул на мангал.
Ученик хитро прищурился:
— Подлизываешься?
— Даже не надейся, — хмыкнул Вардис.
— Неужели я так похож на идиота? — изогнул бровь герцог и перевернул шашлык.
Они рассмеялись, и Вардис протянул Сантилли руку, которую тот крепко встряхнул, но тут же резко дернул на себя:
— Если ты еще хоть раз себе позволишь….
Дэи вэ смотрел в холодные глаза герцога и четко видел свою смерть. Ашурт оттолкнул его и продолжил, как ни в чем не бывало:
— Любишь нежных смугленьких герцогинь?
— Только дураки не любят таких женщин, — Вардис решил, что конфликт исчерпан, и изображать из себя обиженную судьбой девицу глупо.
— Тогда тащи. Я ее в песок закопал, — ашурт почесал нос, задумчиво оглядел берег и неопределенно ткнул пальцем, — По-моему, там.
Бутылка нашлась немного левее, метров на пять, с помощью поискового заклинания. Вместе с подружками.
— Да у тебя тут гарем, — темный стряхнул песок и помахал находкой, — Где остальные?
— Так десять утра, — удивился ашурт, — Спят все.
А он, значит, завтрак готовит. Какой молодец! «А я, значит, на запах пришел», — усмехнулся Вардис, запивая сочное мясо вином.
Ласайента косилась на учителя, но извиняться не торопилась, и темный понимал, почему. Потому что он сам был виноват, потому что спровоцировал мальчишку, потому что не смог остановиться, потому что позволил воспоминаниям вырваться наружу, потому что дал эмоциям захлестнуть себя с головой, потому что потерял контроль и вместе со вместе этим и доверие ученика.
Сантилли не привыкать, его уже не раз предавали. Тот же брат, который сейчас не брат, а почти враг. И с каждым новым предательством становишься безразличнее, равнодушнее, жестче, злее и бездушнее или ломаешься. Ашурт не хочет ломаться и терять собственное достоинство и честь, которой у него намного больше, чем у того же Чарскьена. Насколько его еще хватит?
А сам Вардис спекся, как кусок хлеба в жаркой печи. Когда он слушал, горячие призывы друга, то верил ему безоглядно. Их мысли и чувства были созвучны. Они стремились к одному и тому же — свободе. Но как тяжело было оказаться всего лишь орудием в чужих руках.
— Ты меня разочаровал, мальчик, — бывший друг равнодушно пронзил его мечом и презрительно оттолкнул, — Ничего личного.
Но он выжил, чтобы слоняться по мирам, временами появляясь у соотечественников, и видеть, как они меняются и мельчают. Черный ангел, которым пугают детей в некоторых мирах. Его белоснежные крылья стали темнее ночи, в отличие от остальных: серых, багровых, коричневых, индиго. С этим мальчишка угадал. Ткнул от гнева пальцем в небо, а попал в яблочко. Вардис понял это не сразу, но понял.
Он часто, особенно после изгнания, хотел смерти, звал ее, умолял прийти и прекратить это никчемное существование, но она его не любила, и Вардис продолжал жить. Жить для того, чтобы однажды найти своих первых учеников и чуть не убить их.
— Самобичевание до добра не доводит, — Ласти опустилась рядом на песок, — Громко думаешь. Прости, я не хотел, — она поморщилась и стала смотреть на море, — не хотела.
Темный, молча, сжал ее тонкие пальцы. Иногда слова не нужны, но он все равно сказал.
— Я сорвался, девочка, — дэи вэ с трудом проглотил ком в горле, — Простишь старого идиота?
Все бы были такими старыми. Девушка посмотрела на него и весело сморщила нос:
— Старые пни умеют рулить шхуной? Могу научить.
