Дж. Уорд - Зависть
Очередное бесконечное молчание. А затем:
— Хорошо. Я еду. Но если де ла Круз нас выгонит, мы не станем с ним спорить, ясно?
— Предельно. — Век воздал еще одну благодарность. Но потом… — Он сказал что-нибудь еще? В смысле, Кронер?
Раздался какой-то шорох, словно София перекладывала телефон из одной руки в другую.
— Он сказал, что знает тебя.
— Что?!
— Кронер сказал, что знает тебя.
— Гребаное вранье. Я никогда раньше его не встречал. — Когда она ничего не ответила, он выругался. — Рэйли, я клянусь. Я не знаю парня.
— Я тебе верю.
— Не похоже. — И по какой-то причине, ее мнение не просто имело значение; оно было определяющим. — Я пройду проверку на детекторе.
София устало выдохнула.
— Может, Кронер просто играл со мной. Сложно знать наверняка.
— Что именно он сказал?
— Что-то про «рыбак рыбака…».
Век похолодел.
— Я — не Кронер.
— Знаю. Слушай, давай я заведу машину и двинусь в путь. Карьер на другом конце города, и мы можем приступить к поискам наравне со всеми, если де ла Круз нам позволит. Увидимся через полчаса.
Когда он повесил трубку, криминалист оторвался от микроскопа.
— Нашел, что искал?
— Думаю, да. Дай знать, если найдешь что-нибудь на эту сережку. Мне кажется, она принадлежит моей пропавшей девушке.
— Не вопрос.
— А где находится «карьер»?
— Езжай на юг по Северному шоссе примерно двадцать миль. Я не знаю, где именно выезд, но там есть указатель. Не пропустишь, а другие знаки укажут дорогу до самого карьера.
— Спасибо, приятель.
— Там очень удобно прятать вещи, если ты меня понимаешь.
— Понимаю. К несчастью.
Пять минут спустя, Век сидел на своем байке и гнал к межштатному шоссе. Незачем заранее звонить де ла Крузу. Им придется иметь с ним дело лицом к лицу, когда он приедет.
Тот съезд появился через пятнадцать минут, и на табличке была надпись «Карьер Томаса Гринфилда». Знакам было легко следовать, и не больше, чем через пару минут он свернул на узкую грунтовую дорогу, по краям которой росли деревья. Летом они, безусловно, создавали романтический навес, но в данный момент напоминали руки скелетов, вцепившиеся друг в друга.
Он сбавил скорость, войдя в бесконечный правый поворот, поднимаясь все выше. Вокруг хлестал ветер, холодный и суровый, облака казались такими близкими, будто вот-вот задушат землю. Уже начав думать, что заблудился, Век, наконец, доехал до вершины.
Карьер? Скорее гребаный Великий каньон[100].
Члены Колдвелловского отделения полиции и пожарные уже собрались на месте: два поисково-спасательных отряда. Пара полицейских машин. Немаркированная, которая, должно быть, принадлежала де ла Крузу. Подразделение К-9.
Век припарковался далеко от них и никак не объявил о своем появлении, когда приблизился к толпе мужчин, женщин и собак.
Де ла Круз отделился от центра и подошел к нему. Вечно угрюмое выражение лица детектива ничуть не изменилось. Опять же, удивлен он не был, а появление Века — едва ли счастливая весть.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, — пробормотал де ла Круз. Но протянул ему руку.
— Это место огромное. — Их ладони с хлопком встретились. — Спорим, вам понадобится помощь.
Карьер был около мили в длину и полмили в глубину… и скорее естественного происхождения, нежели остатками раскопок. Три из четырех его стенок были отвесными, но южная представляла собой мерзкий склон, полный глыб, неухоженной поросли… и множества темных дыр, которые, должно быть, были пещерами.
— Так ты позволишь мне работать? — потребовал Век.
— Где твоя напарница?
— Уже едет.
Де ла Круз обернулся на толпу коллег.
— Мы задействовали минимальное количество персонала, потому что не хотим привлекать внимание. Если пресса пронюхает, нам придется иметь дело с зеваками.
— Это значит «да»?
Де ла Круз посмотрел ему прямо в глаза.
— Ничего не трогай, и ты туда не пойдешь, пока не приедет Рэйли.
— Заметано, детектив.
— Давай… можешь присоединиться к разработке плана.
***Старое жилище Джима было не таким старым и не совсем принадлежало ему.
Он снял гараж и квартиру над ним у старика в костюме дворецкого после того, как впервые приехал в Колдвелл, и, выселяясь примерно неделю назад, Джим думал, что не вернется. Бывший босс, Ублюдок Матиас, дышал ему в затылок, и в течение следующего раунда с Девиной он застрял в Бостоне.
Но, правда, что прошло согласно плану? Матиас больше не в игре, Джим вернулся в Колдвелл, а ему с Эдрианом необходимо убежище.
Ну здравствуй, старое логово… И настало время молиться, что владелец не успел побывать внутри и обнаружить оставленные деньги за аренду и ключ.
Направив свой Ф-150[101] на длинную подъездную дорожку, ведущую к гаражу, он проверил, что Эдриан все еще ехал за ним на том «Харлее»… и он был на месте. Они вместе миновали пустой, но идеально содержавшийся фермерский дом и продолжили путь по тропинке, пересекая холмистую поляну размером так акров двадцать. Гараж стоял в задней части собственности и, возможно, хозяин хранил там технику для фермы и газонокосилки, а сверху жил уборщик. Но, сняв помещение, Джиму показалось, что оно пустовало какое-то время.
Остановившись сначала около больших двустворчатых дверей, Джим вышел из машины, схватился за ручку и со всей силы потянул, гадая, будет ли место…
Панель с грохотом поддалась, открывая идеально чистый цементный пол и неотделанный потолок, достаточно высокий, чтобы припарковать там трейлер с лошадью.
Джим вернулся за руль и дал двигателю завезти его внутрь. Эдриан заехал следом, припарковал «Харлей» и закрыл за ними дверь. Когда серый дневной свет исчез, Джим заглушил мотор, распахнул свою дверь…
Воздух наполнил чистый, свежий запах цветов. Он был настолько силен, что Джима чуть не стошнило, хотя аромат был вполне приятным.
Не говоря ни слова, Джим с Эдрианом подняли брезент с обеих сторон задней части кузова. Парусина, которую они купили в «Хоум Дипоу»[102] час назад, была оснащена полудюжиной тросов, и парни один за другим освободили крючки и связки. Закатав толстую голубую пелену, они открыли завернутое в простыню тело, с которым обращались предельно осторожно.
Вскоре после того, как ярость Джима выбила все окна, ангелы покинули фойе банка, взяв с собой Эдди… что, как оказалось, не составило больших усилий, по крайней мере, физических. После смерти тело было легким как перышко, будто большая часть веса покинула кожу и кости, и оставшееся представляло собой лишь очертания того, чем когда-то был Эдди.
