Практика по брачному контракту. Магия не пригодится! - Ольга Дмитриева

– Лине нужно развеяться, – отмахнулся ректор и первым вскочил в седло. – Увидимся за ужином.

Кажется, я еще никогда не садилась на лошадь с такой скоростью, как в этот раз. Вслед за Эдвином я поспешно ретировалась. За воротами мы сразу же послали коней в галоп, и на какое-то время солнце и бьющий в лицо ветер вытеснили из головы все мысли. Только когда мы разделились, я задумалась о том, что меня ждет.

С той ночи, которую мы провели в Хэлмилэне, магия внутри меня крепко спала. Я гадала, в чем причина. Это закономерный итог непривычной траты сил? Или результат сна в объятиях Эдвина, на спине которого было нечто, влияющее на мою магию? Несколько раз я порывалась спросить ректора о непонятном предмете, но так и не нашла подходящего случая.

Мой фиктивный супруг был все время занят делами. А я поняла, что ревность была только первой ласточкой. Более неприятным открытием было, что я… скучаю. Да, мне нравилось проводить время в компании Эдвина. И в этом месте хотелось то ли краснеть, то ли рыдать от безысходности. Оставалось надеяться, что тренировка с риспи выбьет из головы лишние мысли.

Амайя уже ждала меня. Она снова была в образе старухи. На тонких губах играла усмешка, золотые глаза ловили каждое мое движение. Булыжник также лежал у ее ног. Я сухо поздоровалась и подняла камень. Риспи тут же оказалась рядом, и сухие морщинистые ладони снова обхватили мою руку.

– Пробуждай элементаль, – приказала Амайя. – Помни, что ты нагреваешь содержимое своей ладони, и больше ничего.

Я кивнула и сосредоточилась. Несколько минут смотрела сквозь риспи, тщетно пытаясь воззвать к огню внутри. Но чувствовала только пустоту. Ни капли жара. Ни шевеления. Кажется, сон с Эдвином все-таки повлиял на огненную элементаль.

Из размышлений меня вырвал окрик Амайи:

– Хватит считать ворон! Где твоя сила?

– Не знаю, – отчаянно прошептала я.

Риспи легко коснулась моего подбородка, заставляя меня взглянуть ей в глаза, и проникновенно сказала:

– Не бойся огня. Он не причинит тебе вреда.

– Он может причинить вред другим, – срывающимся голосом ответила я.

– Для того чтобы этого не случилось, нужно научиться контролировать элементаль.

Я кивнула и попыталась сосредоточиться, но снова ничего не вышло. От злости и отчаяния на глазах вскипели слезы. Амайя тяжело вздохнула:

– Что ж… Тебе это не понравится. Но раз не можешь позвать, хотя бы удержи.

С этими словами она коснулась пальцами моего лба.

Печать отозвалась мгновенно, и я едва не согнулась от боли. На лбу вспыхнула метка. А следом изнутри пришел жар, такой сильный, что мне казалось, что я сама целиком горю. Я чувствовала себя куском раскаленной плоти, летний воздух казался ледяным, и протолкнуть его в горло было еще труднее, чем сдержать напор бьющей изнутри силы.

Только когда Амайя отступила на несколько шагов, до меня дошло, что камень в моей ладони раскалился докрасна, и воздух вокруг дрожит от жара. Но трава осталась нетронутой. Наверное, я должна была ощутить ликование, но все мои мысли были заняты тем, чтобы сдержать элементаль.

Я ждала, что сила начнет иссякать, успокаиваться, но огонь внутри и не думал гаснуть. Только когда я всхлипнула, Амая снова оказалась рядом. Пальцы риспи коснулись моего лба. Она гладила метку, и сила внутри понемногу засыпала. После того как язычок пламени на моей коже погас, Амайя забрала из моей руки раскаленный булыжник и бросила его в воду. Во все стороны брызнули тонкие струйки пара, раздалось шипение. Я перевела взгляд на свою ладонь и начала с интересом рассматривать ее. Вопреки моим ожиданиям, кожа даже не покраснела.

Риспи не выдержала и насмешливо фыркнула. А затем пояснила:

– Огонь не может навредить тебе. Ты сама – огонь.

Я поправила:

– Огонь живет внутри меня.

– Ничего подобного, – рассердилась старуха. – Огонь – твоя сущность, дурочка. И как только ты это признаешь и перестанешь отделять от себя, сможешь его контролировать. Топай к своему муженьку. Будешь приходить через день. Я буду ждать тебя здесь за час до полудня . А если решишь отлынивать – учить не буду. Разбирайся с дочерьми Унэ, как пожелаешь.

Я кивнула и какое-то время рассматривала морщинистое лицо и седые косы старухи, ее сухопарую подтянутую фигуру. А затем решилась и задала вопрос, который мучил меня еще с прошлого раза:

– Почему ты помогаешь мне, Амайя? Ты зовешь правителя риспи Унэ… Кем он тебе приходится?

Я была готова к тому, что она уйдет за реку, не удостоив меня ответом. Но вместо того, чтобы обернуться лисой, старуха подалась вперед, и я затаила дыхание в ожидании ее ответа.

Сухие теплые пальцы погладили мою щеку, в золотистых глазах плескалась горечь.

– Кицу и Куми хотят убить не только тебя, – прошептала риспи. – Они погубили много щенков. Из-за них я потеряла тех, кто мне дорог. Моей силы не хватит, чтобы ответить им тем же. Да и сестры не привязываются ни к кому. Им неведомы жалость и сострадание. Дать тебе возможность овладеть частицей силы Унэгэна – единственное, чем я могу отомстить им.

– Я не риспи и все равно не смогу победить их, – прошептала я в ответ.

– Посмотрим, – философски пожала плечами Амайя.

Пламя опалило мое лицо и опало. Передо мной снова стояла белая лисица с алым узором на морде. Она ступила на водную гладь и потрусила к противоположному берегу. Я стояла и задумчиво глядела ей вслед, пока за моей спиной не послышался стук копыт.

Я не оборачивалась, пока над ухом не раздался напряженный голос Эдвина:

– О чем вы говорили?

Я покосилась на своего супруга и ответила:

– Спросила, почему она мне помогает.

– Мне тоже интересно, что за блажь взбрела ей в голову, – кивнул ректор.

Я немного помолчала. Но Эдвин так и не сдвинулся с места, словно ждал моего ответа. И я решилась высказать свое предположение:

– Думаю, ее детей тоже убили Кицу и Куми. Неужели она была одной из жен Унэгэна? Мне кажется, Амайя намного старше…

Ректор отвел с моего плеча светлые волосы и фыркнул:

– Ходят слухи, что Унэгэн правит горой от начала времен. Не знаю, что огненные духи считают началом времен. Но чем сильнее риспи, тем дольше он живет и сохраняет молодость. Так что